История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 1) - Уильям Теккерей

— Со школой разделался, Пенденнис? — спросил мистер Фокер, слезая с козел и протягивая Пену два пальца.

— Да, еще в прошлом году, — отвечал тот.

— Мерзкая дыра, — заметил мистер Фокер. — Ненавижу. Ненавижу директора; ненавижу Таузера, второго учителя; всех там ненавижу. Не место для джентльмена.

— Совершенно верно, — с важностью поддакнул Пен.

— Мне до сих пор иногда снится, будто директор меня жучит, ей-богу, продолжал Фокер. (Пен улыбнулся, подумав, что и у него бывают такие страшные сны.) — Помнишь, чем нас там кормили? Просто удивляюсь, как я еще жив остался, ей-богу. Баранина паршивая, говядина пакостная, пудинг по четвергам и воскресеньям такой, что отравиться можно. Полюбуйся-ка на мою переднюю верно, хороша лошадка? Я сейчас из Бэймута. Девять миль за сорок две минуты. Недурно, а?

— Ты живешь в Бэймуте? — спросил Пенденнис. Тот кивнул головой.

— Я там прохожу натаску.

— Что?! — переспросил Пен с таким удивлением, что Фокер расхохотался, неужели Пен, черт возьми, так глуп, что не понимает самых простых слов?

— Приехал из Оксбриджа с репетитором. Он натаскивает меня и еще несколько человек к первым экзаменам, понятно? Коляску мы со Спэйвином держим сообща. Вот я и решил, прокачусь сюда, схожу в театр. Ты видел, как Раукинс пляшет жигу? — И мистер Фокер проделал во дворе харчевни несколько па этого популярного танца, оглядываясь в поисках сочувственного интереса на своего грума и слоняющихся без дела конюхов.

Пен подумал, что и сам не прочь сходить в театр: домой можно возвратиться попозже, благо ночи стоят лунные. Поэтому он принял приглашение мистера Фокера отобедать с ним, и друзья вместе вошли в гостиницу, где мистер Фокер, задержавшись у стойки, велел мисс Раммер, хорошенькой хозяйской дочке, подать ему стакан "его смеси".

Пенденнисов знали у "Джорджам с тех самых пор, как они поселились в этих местах; когда отец Пена бывал в городе, он всегда оставлял: здесь свой выезд; Хозяйка сделала наследнику Фэрокса почтительный реверанс, подивилась тому, как он вырос, — совсем взрослый мужчина! — и расспросила о здоровье его матушки, пастора Портмена и знакомых в Клеверинге, а юный джентльмен удовлетворил ее любопытство с отменной любезностью. Но в его обхождении с мистером и миссис. Раммер была та милостивая снисходительность, с какою молодой принц обращается к подданным своего отца; он и мысли не допускал, что эти bonnes gens [9] ему ровня.

Мистер Фокер держался совсем иначе. Он осведомился, прошел ли у мистера Раммера насморк, загадал миссис Раммер загадку, спросил мисс Раммер, скоро ли она выйдет за него замуж, и отпустил комплимент мисс Бретт, второй буфетчице, — и все это в одну минуту, и притом до того живо и весело, что женщины так ж прыснули со смеху; а проглотив свою смесь, которую приготовила и подала ему мисс Раммер, прищелкнул языком, тем выражая величайшее удовлетворение,

— Очень советую, — сказал он Пену. — Ну-ка, хозяин, налейте юноше стаканчик, а запишите на меня.

Пен выпил, и все рассмеялись, глядя с какой гримасой он отставил стакан: джин, горькая настойка и третье, столь же крепкое зелье — вот из чего состоял напиток, который; мистер Фокер соизволил именовать своей смесью. Пока Пен давился, отплевывался и кашлял, Фокер успел сообщить хозяину, что друг его зелен, очень зелен, но он быстро его образует; после чего заказал на обед черепаховый суп и оленину, не забыв предупредить хозяйку, чтобы она в меру заморозила вино.

Засим господа Фокер и Пен пошли пройтись по Главной улице, причем; первый из них закурил сигару, которую достал из сигарочницы размером чуть поменьше дорожного чемодана. Он зашел к мистеру Льюису пополнить свой запас и побеседовал с этим почтенным торговцем, усевшись на прилавок; потом заглянул к фруктовщику — поболтать с хорошенькой продавщицей. Потом им попалась на пути редакция "Хроники графства", куда Пен собирался занести пакет со стихами в духе Байроновых "К Тирзе", но бедный Пен не решился опустить его в редакторский ящик, прогуливаясь в обществе такого изысканного джентльмена, как мистер Фокер. Они повстречали гвардейцев-драгун из полка, расквартированного в Чаттерисе, и потолковали о бэймутских балах, и о том, до чего красивая девушка эта мисс Браун и до чего, черт возьми, интересная женщина эта миссис Джонс. Тщетно Пен напоминал себе, каким остолопом Фокер был в школе, — он и читал-то еле-еле, по складам, и как неопрятно одевался, и по тупости своей вечно попадал пальцем в небо. Мистер Фокер не шибко пообтесался с той поры, и, однако, Пен испытывал затаенную гордость, прохаживаясь по Главной улице с молодым человеком, который ездил в собственной коляске цугом, разговаривал на равной ноге с офицерами и заказывал на обед черепаховый суп и шампанское. Он с почтительным вниманием выслушал рассказы мистера Фокера о том, как молодые люди проводят время в университете, коего мистер Ф. был украшением, — о тамошних газонах, гребных гонках и молочном пунше, — и ему тоже захотелось приобщиться к этим мужским развлечениям и утехам. Тут им как раз повстречался верхом на лошади фермер Гернет, проживавший по соседству от Фэрокса, и Пен, ответив на его поклон, просил его заехать к миссис Пенденнис и передать, что он встретил школьного товарища и останется обедать в городе.

Продолжая свою прогулку, юные джентльмены подошли к собору, откуда доносилась музыка вечерней службы (музыка эта всегда волновала Пена до глубины души), но куда мистер Фокер ходил поглазеть на нянюшек, облюбовавших Вязовый переулок, и тут они пробыли до тех пор, пока с последним торжественным аккордом молящиеся не стали расходиться.

Среди немногих, кто молился в тот день в соборе, был старый пастор Портмен. Заметив Пена, он подошел поздороваться с ним и в изумлении воззрился на его друга, выпускавшего изо рта ароматные клубы сигарного дыма, которые тут же обволокли честное лицо пастора и его черную шляпу.

— Мистер Фокер, мой товарищ по школе, — отрекомендовал его Пен. Пастор сказал "гм" и поморщился на сигару. У себя в кабинете сей достойный муж не прочь был выкурить трубку, но к сигарам питал глубочайшее отвращение.

— Меня вызывал сюда епископ, — сказал он. — Поедем домой вместе, Артур?

— Я… я сговорился с товарищем, — отвечал Пен.

— Лучше бы вам поехать со мной, — сказал пастор.

— Его матушка знает, что он не воротится к обеду, сэр, — вмешался мистер Фокер. — Так ведь, Пенденнис?

— Из этого еще ничего не следует, — проворчал пастор и с большим достоинством пошел прочь.

— Не иначе, как старику не понравилась моя сигара, — сказал Фокер. Ба! Смотри-ка кто идет, генерал, а с ним Бингли, антрепренер. Здорово, Кос! Здорово, Бингли!

— Как поживает мой уважаемый молодой друг? — ответствовал джентльмен, которого Фокер назвал генералом и который одет был в поношенный военный плащ с облезлым воротником и в шляпу, лихо сдвинутую на одну бровь.

— Надеюсь, вы в добром здравии, дорогой сэр, — сказал его спутник, — и нынче вечером удостоите Королевский театр своим присутствием. Мы играем "Неизвестного", и ваш покорный слуга исполняет…

— Не могу вас видеть в обтяжных штанах и ботфортах, Бингли, — сказал мистер Фокер, на что генерал, говоривший с сильным ирландским акцентом, возразил:

— Зато мисс Фодерингэй в роли госпожи Халлер вам понравится, не будь мое имя Джек Костиган.

Пен разглядывал эту пару с величайшим интересом, — он еще никогда не видел актеров. Но он успел заметить красную физиономию пастора Портмена, когда тот, выходя из ограды собора, оглянулся на него через плечо, явно не одобряя его новых знакомых.

Может быть, ему и вправду лучше было бы последовать совету пастора. Но кому из нас ведомо, где нас подстерегает судьба!

Глава IV

Госпожа Халлер

Воротившись к "Джорджу", мистер Фокер и его гость уселись за стол, накрытый в кофейне, и мистер Раммер подал им первое блюдо с таким почтительным поклоном, будто прислуживал наместнику графства. Пен невольно проникся уважением к осведомленности своего друга, когда тот заявил, что шампанское отдает подгнившим крыжовником, подмигнул на портвейн — вот это, мол, без обмана — и заверил слуг, что кого другого, а его, Фокера, не проведешь.

Всех слуг он знал по именам и расспрашивал о женах и детях; а когда подъезжали лондонские кареты (они в те далекие дни отходили от "Джорджа"), мистер Фокер распахивал окно кофейни, окликал, тоже по именам, кучера и проводника, справлялся о их семействах и, в то время как конюх Джем сдергивал с лошадей попоны и карета бодро пускалась в путь, очень весело и ловко подражал звуку рожка.

— Бутылка хереса, бутылка шипучего, бутылка портвейна и chasse-cafe [10], недурно, а? — сказал мистер Фокер, а когда с этими напитками, а также с изрядным количеством орехов и фруктов было покончено, он напомнил, что пора "топать". Пен вскочил на ноги раскрасневшийся, с блеском в глазах, и они отправились в театр, где купили билеты у страдающей одышкой старой дамы, дремавшей за кассой.