Звезды Шамана. Философия Шамана - Владимир Серкин

Часов в 12 дня мимо проходит группа юношей и девушек. Судя по измученному виду и скорости, шли сюда часов пять-шесть от города. Один из них, ярко-рыжий, похож по описанию на сына крабителя[54] из хижины неподалеку. Но видно, что идут впервые. Найти хижину отца легко: иди по берегу – не промахнешься.

В шутку окликаю:

– Ребята, давно из города?

(Юноши отвечают после демонстративной паузы неохотно-агрессивно, что и понятно: какой-то бичевско-браконьерского вида мужик в глухом месте вяжется общаться. Скорее всего из-за девушек[55].)

– Сегодня с ранья вышли. А тебе какое дело?

– Чего там, война ни с кем не началась?

– Нет пока. (Отвечают уже спокойно и снисходительно-радостно.) Живи тут спокойно.

И бредут дальше по камням, рассуждая о том, в какие далекие-дикие места они зашли, и какие одичавшие люди тут встречаются. Конечно, Борис (крабитель) рассказал им, что это не совсем дикий мужик, а профессор московского вуза. Но я с ними не успел после пообщаться, нужно было сегодня же в город по университетским делам.

Приехал из Греции после двух недель в пятизвездочном «Sunny Beach»[56]: белый песок, теплое изумрудное море, езда по жаре на велосипедах и в автобусах на экскурсии в исторические места, блюда в окрестных ресторанчиках и пр. На десятый день я почувствовал неимоверную скуку, стал «искать приключений» и оставшиеся до чартерного рейса дни просто дотягивал.

Между рейсами из Салоников в Москву и из Москвы в Магадан было три дня, но, вдохнув дымный душный воздух Подмосковья 2010-го[57], я, не выходя из Домодедово, обменял билет и через два часа улетел в Магадан. Вообще-то это было странным. Сколько раз, пробираясь по льдинам, сидя, без надежды в ближайшее время согреться, в мокрой одежде и обуви в холодной палатке или выскакивая из обжигающе холодной воды по неудобному галечнику на берег после магаданского купания-окунания, я мечтал о желтом песочке (белого не было и в мечтах) и теплом море, в котором можно плескаться безгранично долго. И на тебе, через десять дней «мечты» потянуло обратно.

Это явно вопрос энергетики, который можно обсудить только с Шаманом. Да и не с кем здесь больше.

Шаман, однако, пребывал в мире ином, то есть сидел с остановившимся взглядом на скамейке для наблюдения за льдами. Он настоятельно просил в такие периоды его не беспокоить. Иногда Шаман сидит (медитирует?) с обычным или зловеще-угрюмым выражением лица, иногда с анемичной расслабленной «маской Будды», а иногда его лицо бывает как-то особенно одухотворенным. Сегодня была маска Будды, на которую я несколько раз поглядывал часа полтора, пока Шаман не вернулся в реальность и не отправился к ручью поплескаться водой тающего ледника.

– Что здесь есть такого, чего нет в «Sunny Beach»?

– Я.

– Шутишь?

– Отчасти.

– А в другой доле?[58]

– Здесь берег обрывистый, скалистый, с распадками и ручьями – более разнообразный и высокочастотный, чистая без людской суеты и радиоволн первичная энергия. И ты здесь занимаешься духовными практиками.

– Чего-то не припомню в этот раз.

– Сейчас общение со мной – твоя основная духовная практика.

– А не основная?

(Шаман как обычно игнорировал иронию.)

– Собрать дрова, развести костер, вскипятить чай, залезть в холодную воду… Выход за рамки необходимого и привычного в городе, и есть немножко духовные практики.

– Ну, к этим местам я давно привык.

– Да, это твой второй мир.

– А третий есть?

– У тебя, наверное, наука.

– Так могут быть и четвертый, и пятый.

– Четвертый – искусство. И пятый может быть, и шестой. Но учти, у большинства только один-два мира.

По пути набрал грибов. Грибы лучше выложить на час-другой на принесенное морем белое высохшее бревно (плавник) на нежаркое магаданское солнышко и ветерок. После этого чистить их гораздо легче, приятнее и экономнее – поверхность грибов подсыхает, мусор и песчинки не липнут, их не нужно обрезать и пр.

Обычно варим уху из разногрибицы[59]. Интересно попробовать отдельно из каждого вида грибов. Но тогда остальные сушить? Некогда и лень. Продолжаю диалог.

– И новые блюда – духовные практики?

– Отчасти. Поиск новых ощущений.

– И маньяки?

– Отчасти. Это их неудачные пути поиска.

– Чем же отличаются новые блюда от медитации?

– Новые ощущения тела, комфорт – низкочастотный отдых.

– А более высокочастотный?

– Сам знаешь.

– Книги, фильмы, творчество, духовная деятельность?

Шаман не ответил.

– Бубен – танцы?

– (Шаман отшутился с серьезным видом). Ага, рок-кислота. А если всерьез, бубен – очень универсальный инструмент. Только нужно уметь.

– Получается, что преподаватель за учебный год устает душой, а в Турции-Эмиритах отдыхает телом?

– Ну, не только. Там и новые впечатления. Пере- загрузка.

– Поэтому я и заскучал через десять дней?

– Задающий вопрос…

Попалось больше лисичек, чем других грибов. «Прислушиваюсь» к специфическому вкусу. Говорят, что лисички растворяют яйца паразитов и вообще всех. Действительно, червивых лисичек не встречал, даже не проверяю. Но вкус… Без других грибов уха бы мне не понравилась. Да и откуда в этой кристальной прохладной чистоте паразиты? Не город все-таки. Ладно, все равно чуть новый опыт телесных «низких» частот.

– А еще более высокочастотные?

– Организованные духовные практики[60].

– То есть, сидя здесь в медитации, я мог лучше отдохнуть, чем купаясь в Греции?

– Телом вряд ли. У тебя нет пока столько мастерства медитации. А психологически – конечно.

Этот сон рассказал мне ученик или союзник (?) Шамана, очень спокойный, собранный, сильный, немножко похожий на живущего в плазменном теле охотника.

То чувствую, то вижу себя как бы со стороны идущим сквозь лес в звездную ночь с копьем на плече. Наконечник копья холодно блестит. Ветерок и звездный свет овевают кожу, ветки скользят по плечам и бедрам, волосы чуть развеваются.

Волки и медведи заранее уступают дорогу. Они не будут связываться со мной, когда я в этом походе, разве что кто-то сойдет с ума.

Могут встретиться враги. Ни стрелы, ни кучка вооруженных воинов сейчас не смогут навредить мне. Я прохожу по их территории, как и по своей. Возможно, кто-то видит меня, но понимает, что сейчас лучше шума не поднимать.

Постепенно мир вокруг начинает мерцать, делаться призрачным и сливаться в мелькающие полосы. Это не затрудняет и не замедляет ходьбы, наоборот, я двигаюсь все быстрее и быстрее и скоро перехожу в другой лес. Он гораздо выше, и гуще, и звери здесь другие. Огромные ночные кошки с круглыми, горящими желтым глазами, зубастые птицы и ящерицы, дикие всклокоченные люди… Но и здесь никто не трогает меня, только провожают взглядами, задумываются и стараются побыстрее забыть. Я продолжаю движение и потом опять иду по своему лесу.

Не важно, куда и зачем я иду. Никуда и низачем. Из уважения к соплеменникам, имеющим мужество жить, я не опровергаю их догадки о поисках новых мест охоты, мести врагам или чего-то еще. Я просто иду сквозь миры, потому что в это время именно так я живу.

Именно в этих ночных походах я захожу в свой мир, в котором бываю самим собой. Все растраченная за год энергия души и тела собирается вновь за несколько ночей. Не ем и почти не пью, но к концу звездных ночей кожа и волосы начинают лосниться, мышцы проступают и играют на теле, голова поднимается, а взгляд становится таким, что друзья смотрят в глаза с восхищением. Они с радостью думают о моих встречах с врагами или о том, что враги видят меня, проходящим мимо.

Я проходил так по этому побережью, этим горам и лесам всегда и буду проходить всегда. Дух ведет меня. Всего несколько летних ночей – и я опять готов бесконечно преодолевать бесконечные препятствия этого мира.

Я помнил это, когда был маленьким, и помню сейчас, когда не помню сколько мне лет. Зимой я иногда думаю, что это повторяющийся сон, но летом отправляюсь в ночные походы. И тогда все остальное – сон между походами. В этом сне люди думают, что я живу вместе с ними, а я же только вижу их во сне. Нужно проснуться и отправиться в свой поход.

Конечно, жизнь на побережье требует физической работы. Дрова, вода, камни и прочее. Но летом в обустроенном месте работы не особенно много. А если еще принес из города крупы-сахара-растительного масла, то вообще для пропитания нужно лишь часа полтора в день рыбу половить-обработать или пособирать что-то. Короче, полсветового дня полностью твои. Броди по отливу, лежи-спи на больших гладких, нагретых дневным солнцем камнях, танцуй в ритме дерева, растворяйся в пространстве… Три-пять таких дней – и ты бодр, как древний чукча-охотник. А в «all inclusive»[61] за такое же время, наоборот, можешь начать превращаться в медузу.