Том 5. Удар новичка. Крысы Баррета. Реквием блондинкам - Джеймс Чейз

— Да, но какой был бой! — Лепит продолжал разглядывать меня.

— Неожиданный финал, — поддержал я разговор. — Никак не ожидал, что он свалится от первого же удара. Парень-то с опытом…

Легит достал пачку сигарет, закурил сам и угостил меня.

— Это происходит от излишней самоуверенности. В таких случаях человек и открывается для удара новичка, — заметил он. — Я часто встречаюсь с такими вещами в своей работе. Некоторые люди, совершая преступление, стараются скрыть его, создают себе алиби, или делают так, чтобы казалось, будто преступник кто-то другой. Им кажется, что они хорошо позаботились о своей безопасности. Но это не так, мистер Винтерс. Парень, которому кажется, что он в полной безопасности, почти всегда открывается для удара новичка, и именно тогда, когда меньше всего этого ожидает. Ударь — и он на лопатках! Только потеря при этом обычно бывает гораздо больше, чем сломанная челюсть.

— Думаю, вы правы, — я не обратил в тот момент особого внимания на его разглагольствования. — Ну, мне пора!

— Спокойной ночи.

Я не вспоминал об этом разговоре до сегодняшнего дня. Только сейчас я понял, что Легит говорил дельные вещи. Убийца, который думает, что он в безопасности, открыт для удара новичка. Я должен был это знать. Именно в тот миг, когда я думал, что мне удалось спрятать концы в воду, случилось так, как и предсказывал Легит.

Вернувшись домой, я нашел там Глориту, ту самую блондинку, с которой договаривался встретиться перед боксом. Надо сказать, я совершенно забыл о ней, после того как Вестал решила составить мне компанию.

Глорита сидела в кресле. На ней были только алые штанишки, бюстгальтер и чулки с голубыми резинками. Эта девица мне нравилась. Ее шелковистые светлые волосы были коротко пострижены, а личико выглядело вполне симпатичным.

— Дорогой, я жду уже несколько часов и боюсь, что выпила все твое виски.

— Хорошо. Дай мне то, что еще осталось, и ложись в постель. Только полежи тихонько. Я должен закончить кое-какие дела.

Я подошел к телефону и набрал номер Вестал. Пока я ждал соединения, Глорита, покопавшись в шкафу, выбрала красную ночную рубашку, которую однажды сама и положила на полку.

— Ради Бога! Только не это. Ты в ней похожа на пожарника!

Она хитро посмотрела на меня через плечо.

— Вот поэтому я ее и выбрала. Сегодня я хочу быть пожарником.

— Резиденция мисс Шелли, — раздался голос в трубке.

— Это мистер Винтерс. Соедините меня с мисс Шелли.

— Минуточку, сэр.

В ожидании я проводил взглядом Глориту, которая направилась в ванную. В трубке щелкнуло, и я услышал голос мисс Доллан:

— Слушаю, мистер Винтерс.

— Я просил к телефону мисс Шелли.

— Извините, но она ушла к себе.

— Я не могу поговорить с ней сегодня?

— Боюсь, что нет.

— Жаль. Передайте ей, что я звонил и справлялся о ее самочувствии.

— Передам.

— Спасибо. — Я немного помолчал, а потом добавил: — О, мисс Доллан, я еще не поблагодарил вас за…

Последовали гудки. Второй раз она бросала трубку. Я тоже положил свою и выпил немного виски. Мисс Доллан начала интересовать меня.

Глорита появилась из ванной в своей красной рубашке.

— Ты звонил Вестал Шелли? — поинтересовалась она, вытягиваясь на кровати.

— Да, — ответил я, набирая номер Блекстоуна.

— Это ее ты взял на бокс вместо меня?

— Да.

Меня соединили.

— Блекстоун слушает.

— Это Чэд. Слушай, Ронни, ты можешь продолжать. Я договорился насчет четверти миллиона долларов и завтра открываю специальный счет в Калифорния банк. Пускай эти деньги в оборот и обеспечь мисс Шелли ежемесячную прибыль. Мы даже можем однажды потерять двадцать тысяч, но если потеряем больше, со счетом придется распрощаться.

— Я не потеряю и пяти тысяч. Я буду обращаться с этими деньгами как с собственными.

— И вот еще что, — продолжал я. — Ты будешь давать мне отчет, что делал и что собираешься делать, каждый понедельник.

— Хорошо.

— Начинай завтра же. Когда тебе понадобятся деньги, скажи мне.

— Договорились. Остальное я беру на себя, Чэд.

Когда я положил трубку, Глорита промурлыкала:

— Чэд, дорогой!

Я вздохнул.

— Слушай, крошка, я совсем забыл о тебе. Чего ты хочешь?

Девушка сидела на кровати с напряженным личиком и часто моргала голубыми, как у младенца, глазами.

— Ты сказал, у тебя четверть миллиона?

Иногда Глори становилась надоедливой, но у нее было одно хорошее качество — она умела молчать. Мне вдруг захотелось поговорить с кем-нибудь о Шелли.

— С тех пор как ты была здесь последний раз, кое-что изменилось. Я успел стать советником мисс Шелли по экономическим вопросам. Если повезет, я смогу неплохо заработать.

— Я слышала, что она жестокая, — сказала Глорита, откидываясь на подушках.

— Да, — непринужденно согласился я. — Но, похоже, мои мужские достоинства очаровали ее. Сегодня она чуть не соблазнила меня.

Глорита приподнялась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты шутишь, конечно?

— С чего ты взяла? Я сделал все, чтобы она на меня не прыгнула. Если бы она не была так похожа на обезьянку, возможно, сейчас я лежал бы с ней под шелковым одеялом. Но, к счастью, обезьянки мне не нравятся.

— Ты повел себя как настоящий дурак! — воскликнула Глорита. — А я-то думала, что в твоей красивой голове все-таки есть мозги.

Я так удивился, что чуть не выронил стакан.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы меня пытался соблазнить миллионер, я бы не стала его останавливать, даже если бы у него была деревянная нога и вставные зубы. Я знаю, она такая худышка! Ну и что же? Между прочим, сколько она стоит?

— Точно не знаю. По крайней мере, не меньше семидесяти миллионов. А может, и больше.

— Ух! Семьдесят миллионов! Ты сказал, что уговорил ее на четверть миллиона?

— Да. А что в этом плохого? Подвинься, я хочу лечь.

— Подожди. Давай еще поговорим. Мне это страшно интересно. — Глорита встала и принялась расхаживать по спальне. — Что же все-таки случилось сегодня вечером? Расскажи.

И я рассказал ей о боксе, о том, как переживала мисс Шелли, о том, что произошло в полутемной комнате, и как потом Вестал сбежала от меня.

Глори села на край стола и обхватила колени руками. Она слушала очень внимательно.

— Ты ей только что звонил…

— Но не мог уговорить секретаршу соединить меня.

— Просто ты не слишком старался.

— Нет, ошибаешься. Я просил передать ей, что звонил.

— Просил передать! О, господи! Когда ты наконец поймешь, что девушке этого мало? Необходимо что-то более существенное. Что-нибудь трогательное… Пошли ей цветы. Букет фиалок, например.

— По-твоему, это хорошая идея? Мне так не кажется. Она подумает, что я ее хочу.

— Что с тобой, Чэд? — Глорита уставилась на меня. — Ты хочешь упустить такой шанс?

— Что ты задумала?

Она закурила.

— Я могла бы использовать часть ее денег. Купила бы роскошную квартиру на Парк-авеню, куда ты смог бы приходить отдохнуть. Это все можно было бы провернуть, если бы тебе удалось заполучить ее миллионы.

— Ты просто рехнулась!

— Неужели ты не понимаешь, что в ее возрасте, да еще с такой внешностью, как у нее, встретить красавчика вроде тебя — это значит влюбиться. Считай, она уже твоя! Играй же наверняка! Послушайся меня, и ты женишься на ней не позже, чем через месяц.

— Жениться на ней! — воскликнул я. — Да это последняя женщина на Земле, на которой я хотел бы жениться. Жениться на ней… Да никогда! Только представить себя связанным с этой высохшей обезьяной на всю жизнь. Ты с ума сошла.

Но Глорита была увлечена своей идеей.

— Нет, ты только представь! Быть женатым на семидесяти миллионах! — мечтательно проговорила она. — Представь себе это.

Я хотел возразить, но Глори не дала мне вставить слово.

— Предположим, что ты женишься на ней. Это же не означает, что тебе нельзя будет пойти развлечься. А я всегда буду ждать тебя в своей роскошной квартире. Посмотри на это с другой стороны. Как ты думаешь: сколько времени ты будешь распоряжаться этой четвертью миллиона? Если ты не уделишь мисс Шелли внимания, она станет еще более несносной, и тогда весь твой успех полетит вверх тормашками. Она отберет у тебя деньги при первой же возможности. Женись на ней, и ты будешь купаться в золоте. Будь ласков с ней, и ты получишь все, что только душе угодно. Я же знаю тебя. Ты не пожалеешь, если примешь такое решение.

— Теперь помолчи, Глори, — попросил я. — Мне нужно обдумать твои слова.

Глорита послушно замолчала. Минут десять я сидел, уставившись в потолок, потом резко поднялся.

— Ты решился, Чэд?

— Думаю, да, — ответил я, нахмурившись. — В темноте и не разглядишь, какая женщина лежит рядом с тобой. А семьдесят миллионов, они и в темноте — семьдесят миллионов, как на них ни смотри.