Золотые слезы - Лори Макбейн

— А как быть с О'Флиннами? Они могут себе позволить жить дальше, или прикажешь им умирать с голоду? — Слова, как пощечина, прозвенели в тишине каюты. — Выходит, ты проигрался и снова взялся за скрипку. Означает ли это, что мы возвращаемся на сцену?

— В некотором роде да, — кивнул Брендан. — Помнишь, того испанца?

— А какое отношение он имеет к нашим делам? — подозрительно поинтересовалась Mapa. — Не нравится он мне.

— Нравится или нет — это не важно, — усмехнулся Брендан. — Дон Луис — наша единственная надежда. Кроме того, я должен ему деньги.

— Нет! Ради Бога, кому угодно, только не ему! — воскликнула Mapa. — И что этому испанцу нужно от нас?

— Дело в том, — ответил Брендан, потирая руки и стараясь согреться, — что этот джентльмен оказался в определенном затруднении. Присядь и выслушай меня внимательно, — все больше воодушевляясь, заговорил он.

Mapa послушно присела на край койки, не спуская глаз с брата, меряющего шагами каюту.

— Дон Луис калифорниец, владелец ранчо. Так вот, ему нужна наша помощь в одном деле. История довольно запутанная… он упоминал каких-то именитых господ… но это несущественно. Важно то, что без нашей помощи ему, похоже, не обойтись. Речь идет о его имущественных спорах с кем-то из богатых соседей.

— Насколько я помню, О'Флинны еще никогда никому не помогали выбираться из затруднительного положения, — недоверчиво заметила Mapa, наблюдая за тем, как брат наливает себе в бокал виски из уже наполовину опустошенной бутылки. — Скорее наоборот, любой, имевший с ними дело, попадал в затруднения. И потом, объясни, пожалуйста, что такое ранчо?

— Поместье, огромное поместье. С его слов я понял, что оно такого размера, каких в Англии просто не бывает.

— И ты думаешь, что это правда?

— Послушала бы сама, что говорил испанец, и у тебя не осталось бы ни малейших сомнений в его искренности, — восхищенно ответил Брендан. — И знаешь, что я еще понял, Mapa? Они у себя в Калифорнии все делают с размахом. Еще бы, если у каждого поместье в сто тысяч акров! Это, пожалуй, побольше, чем все графство Галуэй!

— Зачем одному человеку столько земли? — удивленно поинтересовалась Mapa.

— Черт его знает! — ответил брат, — Быть землевладельцем почетно и прибыльно. Ты всегда сможешь сделать со своей собственностью все, что угодно — продать, сдать в аренду… И здесь, поверь мне, достаточно свободных земель, чтобы О'Флинны могли взять себе кусочек.

— Правду или нет сказал дон Луис, но мне эта затея не нравится, — заметила Mapa:

— Если человек лжет, я вижу это сразу. Дон Луис богат и благороден, ему незачем водить нас за нос.

— Тогда зачем мы ему понадобились? — спросила Mapa, не в силах побороть любопытство.

— Дон Луис объяснил, в чем дело, хотя все детали мне пока не известны. Он не может заключить какую-то сделку, пока не будут выполнены условия давнего соглашения, касающиеся одного маленького обстоятельства, — с улыбкой сказал Брендан, и на щеках у него появились трогательные ямочки.

— Что-то ты темнишь. Не нравится мне это, — нахмурилась Mapa.

— Откуда такое мрачное настроение, моя радость? Я-то думал, тебе любая роль по плечу! — с притворным сожалением разочарованно вздохнул Брендан, не переставая украдкой поглядывать на сестру.

— Какую же роль ты предлагаешь мне сыграть? — вкрадчиво, но с недоверием поинтересовалась Mapa.

Брендан присел перед ней на корточки. Его жилет и ворот рубашки были расстегнуты, и сквозь вырез виднелась густая поросль на груди.

— А что ты скажешь, если я предложу сыграть роль любимой племянницы дона Луиса, которую он поселит у себя на ранчо и окружит заботой и вниманием? — хитро улыбнувшись, сказал Брендан, и глаза его восхищенно засияли.

Mapa молчала, задумчиво разглядывая брата. Над бровью у нее залегла беспокойная морщинка. Mapa чувствовала, что должна всеми силами воспротивиться этой авантюре и постараться отговорить брата от участия в опасной затее.

— А почему я должна представлять его племянницу? Какой ему от этого прок? И потом, как я, бедная ирландская девушка, могу сойти за родственницу богатого испанца? Кто в это поверит? По-моему, ты переоцениваешь мои актерские способности, — ответила Mapa.

— Дело в том, что настоящая племянница вовсе не испанка! — радостно воскликнул Брендан, чувствуя себя достаточно уверенно, чтобы рассеять опасения сестры. — Так случилось, моя милая, что она наполовину англичанка. Ее зовут Амайя Воган, ее отец — капитан британского флота — обосновался в Калифорнии еще в то время, когда она была частью Мексики. Он женился на местной женщине, сестре дона Луиса, и стал хозяином большого участка земли. Тогда стать землевладельцем можно было лишь приняв мексиканское гражданство и католицизм. К несчастью, жена капитана умерла через несколько лет после свадьбы, оставив ему единственную дочь. Капитан, никогда не любивший своих испанских родичей, отправил дочь на воспитание в Англию. Через несколько лет он тоже умер, а девочка, естественно, не захотела возвращаться из Англии, где у нее оставались родственники, в чужую страну, где ее никто не ждал. К тому же выяснилось, что капитану не следовало оставлять море и перебираться на сушу, поскольку землевладелец из него получился неважный, и незадолго до смерти он начал распродавать свое поместье по частям.

Брендан выпрямился и потянулся. Затем налил еще бренди и сделал большой жадный глоток, чтобы промочить пересохшее горло, прежде чем продолжить свой рассказ.

— Так вот, проблема в том, что юную леди еще ребенком помолвили с неким джентльменом, и теперь ее испанские родственники требуют выполнения давнего соглашения. Дон Луис отправился в Англию, чтобы привезти племянницу и выдать замуж. Да, чуть не забыл, жених тоже крупный землевладелец и, более того, деловой партнер дона Луиса. Теперь ты понимаешь, насколько испанцу важно, чтобы этот брак состоялся? Он укрепит их взаимовыгодное сотрудничество и поможет увеличить капитал.

— Что произошло в Англии? Дон Луис нашел свою племянницу? — с неподдельным интересом, пробудить который и намеревался Брендан, спросила Mapa.

— Да. Он нашел ее в Йорке. Но ничего не вышло. Племянница оказалась холодной, чопорной жеманницей и повергла испанца в ужас, — усмехнулся брат. — А представляешь, какое впечатление произвел на нее и ее родственников сиятельный дон? Они сочли его дикарем и предпочли держаться от него подальше. Вообрази, семья расселась на софе за чайным столиком. Дамы скромно уткнулись в свои чашки, хозяин дома вставляет в глаз монокль и говорит лакею: «Смит, принесите нюхательную соль. Миледи, похоже, сейчас станет дурно». У меня эта сцена так и стоит перед глазами, — рассмеялся Брендан, искусно изобразив английского лорда.