Дети Зоны: альтернативная история - Татьяна Живова

И он — впервые за всё это время — засмеялся.

— Ну, я тогда, пожалуй, не буду мешать. — улыбаясь во весь рот, сказала Ксана. — А то вам, наверно, и поговорить надо, и… А завтра я ещё приду, можно? Вы же, наверно, тут ещё какое-то время пробудете? Пока освоитесь, пока то-сё… Да и всё равно вам ещё Техника ждать.

— Какого ещё техника? — не понял Репейник. — Зачем?

— Её отец, — пояснил Кузнец, — сказал, что наши КПК устарели, и их надо либо сдавать в музей, либо перепрошивать. А Техник — это местный инженерный гений, вся связь с электричеством тут на нём держатся. Только он сейчас в Зону ушел, ждать надо.

— Позавчера ушёл. — с энергичным кивком подтвердила Ксана. — Но сказал, что недалеко, так что скоро он вернётся. Я вас с ним познакомлю. Техник — он очень хороший человек!

— Ну, раз это ты говоришь — улыбнулся Репейник, — значит, действительно, хороший.

Ксана смутилась и зачем-то посмотрела на небо.

— Ладно, — сказала она, — я всё-таки пойду до дому, а то после всей этой беготни спать хочется… Вон там мы с тату живём, видите? — она указала на дом, выглядевший на фоне остальных более ухоженным и менее заброшенным. — Заходите в гости, если что. И если вдруг что понадобится — тоже заходите. Ну всё, спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Ксана! — вразнобой отозвались сталкеры.

Она вдруг быстро, так, что они не успели опомниться, чмокнула каждого по очереди в щёку и стремительно — только коса плеснула — умчалась в темноту. Эхом прозвенел тихий серебристый смех.

У сарайчика воцарилось молчание.

— Я не знаю, сколько мы там будем в итоге должны её батьке… — вдруг проговорил обычно молчаливый Сухой, — Но с нею рассчитаться за всё вот это… жизни не хватит.

Проблема третья: Туту

Июль, 2013 г.

Этого человека Ксана боялась, пожалуй, больше, чем всех остальных людей вместе взятых!

За всю свою пока ещё недолгую жизнь на Кордоне она повидала множество всякого люда. Вольные сталкеры и другие визитёры приходили и уходили, задерживались надолго — и исчезали бесследно. Кто-то оставался в памяти — кто-то нет. Одним она симпатизировала, других не любила или относилась нейтрально…

Но боялась — именно боялась, до нервной дрожи, до сжимающей горло удушающей волны паники, до инстинктивного стремления броситься бежать как можно дальше — только его.

Она сама не понимала, откуда взялся в ней этот особенный страх перед человеком с совершенно непонятным ей прозвищем Туту. Вроде, человек — как человек, не буян, не драчун, не хваста — как некоторые. Молчаливый, спокойный, неторопливый, да и на лицо симпатичный, не крокозябра какая… Однако же что-то предупреждало её всякий раз: держись от него подальше, это — опасность!

Ксана так и делала. Если с другими сталкерами, приходившими и квартировавшими в Деревне, она общалась, а с некоторыми — даже дружила, то этого она старалась избегать всякий раз, как он появлялся на её горизонте. Хуже всего было то, что этот Туту постоянно вёл какие-то дела с её отцом, был вхож в их дом. И когда Панас просил её: «Доню, сообрази-ка нам с гостем чайку!», Ксана готова была отдать свою самую любимую игрушку — сшитого из отцовского носка, бечёвок и пластиковых вилок кровососа Васю — только бы не видеть этого острого хищного профиля, не ловить на себе цепкого, пристального и гипнотического, как у контролёра, взгляда сталкера, не находиться вблизи от него… Она быстро и молча, ни на кого не глядя, накрывала на стол, подавала чай и так же быстро исчезала, боясь, что отец и его неприятный гость заметят, как у неё дрожат руки. Панас иногда просил её остаться, но Ксана мотала головой и сбегала, невнятно ссылаясь на какие-то неотложные дела.

Несколько раз исподтишка наблюдая за Туту, она заметила, что он очень редко общался с другими сталкерами, всегда держался от них в стороне, отдельно.

Одиночкам в Зоне трудно, и всегда так было, что вольные сталкеры, пожив немного в Зоне и пообтесавшись, начинали сколачивать какие-то мелкие кланы, группировки…

А Туту, кажется, намеренно не собирался примыкать ни к одному из кланов. Правда, было у него два не то товарища, не то подельника, но вместе их видели только в деревне. Ксана заметила, что даже в Зону Туту ходит в одиночку. И так же один возвращается, оставляя за спиной какие-то свои тайные и, может быть, опасные и нечистые похождения. То, что он всегда возвращался, наводило её на мысль о том, что человек он непростой. И, скорее всего, довольно умный и хитрый — раз умудрялся выживать в Зоне один, без поддержки клана или группировки.

Опасный человек!

День начался с неприятностей и нервов: в Деревню нагрянули с Кордона военные и устроили тотальный шмон. Проверяли документы и наличие разрешения на нахождение в Зоне. Всё это Ксанки не касалось — такие проверки вояки устраивали периодически, но страху она натерпелась преизрядно: грубые окрики, щёлканье затворов, запах и вид оружия, неожиданность, с которой облава свалилась на Деревню Новичков — всё это порядком нервировало. Да ещё нескольких сталкеров арестовали, а среди них были и те, кто очень хорошо относился к Ксане, угощал всякими вкусностями из Большого Мира, рассказывал всякие занимательные истории, дарил красивые безделушки и цветы, приносил найденные в заброшенных домах игрушки и книжки…

Страшно…

Но зато в этот же день, чуть позже, ей удалось обменять несколько лиан волчьей лозы! На рюкзачке появился новый брелочек с крохотными загорающимися лампочками, а в карманах — горсти конфет, которыми бесхитростная Ксанка тут же стала щедро угощать всех встречных.

Правда, она сразу же отложила часть лакомств для Острозуба и Стаи. Ксана в ближайшее время собиралась сбегать до заветной полянки с зарослями лозы. Там она встречалась со своими четвероногими друзьями-снорками. И горе было тем, кто пытался проследить за ней и узнать, откуда она берёт эту артефактную лиану! Снорки-сторожа хорошо знали своё дело!

Пока что было время перебрать свои «богатства» и решить, что останется в доме, а что насовсем поселится в её рюкзачке или поясных подсумках. Ну, Вася-кровосос — это отдельная песня, с ним она ни за что не расстанется!

…Сбоку раздались мягкие шаги по траве, и тут же верный инстинкт предупредил её о приближении опасности. Ксана вскинула голову и вздрогнула: к ней подходил Туту.

— Угостила бы и меня конфеткой, Ксана. — сказал он. — Угостишь?

Ксанка издала судорожный вздох, сглотнула комок в горле и тихонько попятилась прочь, не спуская с мужчины испуганно-недоверчивого взгляда. А он так же тихонько пошёл за ней. Шаг за шагом всё приближаясь.

— Да что же ты меня боишься, дурочка? Я не сделаю тебе ничего плохого! Не бойся. Смотри — я тебе цветочек принёс… Хороший цветочек, из самого сердца Зоны…

И протянул руку в чёрной перчатке с обрезанными пальцами. Пальцы его и впрямь сжимали поникший стебелёк кипрея с ярко-розовыми цветками.

Несколько мгновений девушка размышляла, но потом всё же осторожно, стараясь не касаться руки сталкера, взяла подношение. Потом достала из кармашка карамельку и неуверенно протянула ему. Как только он взял конфету за хвостик, Ксана тут же отдёрнула руку — словно от ядовитых зубов какого-нибудь монстра. Туту ухмыльнулся и не глядя спрятал конфету в подсумок. Не глядя — потому что его цепкий взгляд продолжал удерживать в гипнотическом плену дочку Жабы.

— А я думал, ты только кровососов да снорков своих угощаешь! — вдруг выдал он. А потом развернулся к ней спиной и преспокойно пошёл прочь.

Ксана тихо вскрикнула, побледнела и схватилась за ближайший куст, чтобы не упасть — потому что ноги вдруг ослабели от внезапности этого заявления и осознания того, что кто-то ещё кроме неё и отца ЗНАЕТ…

Панас с самых первых дней втолковывал приёмной дочке: «Не говори никому, что ты бегала со снорками, не называй себя снорком, не веди себя, как снорк. А все эти способности свои сваливай на то, что ты — дочка шамана! Иначе убьют!»

И вот вам пожалуйста… Ох, не зря инстинкт предупреждал её бояться этого человека!

Нервно передёрнув плечами, она заставила себя крикнуть в удаляющуюся спину:

— Туту! — тот неторопливо оглянулся. — Откуда знаешь?

Несколько секунд он молчал, удерживая её взглядом. А потом коротко ответил — как припечатал:

— Видел.

И всё той же неторопливой походкой удалился.

Ксана закусила губу и бросилась к отцу. У того как всегда торчал кто-то из сталкеров — сдавали хабар, покупали что-то… Еле дождавшись, когда народ рассосётся, девушка единым духом выложила:

— Татусю, он знает! Он всё про меня знает, он видел… Туту… он… — и безутешно расплакалась, уткнувшись лицом в жёсткую отцовскую брезентуху.

— Успокойся, доню. — Панас погладил её по голове. — Даже если он и выдаст твою тайну — ему всё равно никто не поверит. Ну полно, полно, хватит плакать!