Бизнес крокодила Гены и другие сказочные повести - Эдуард Успенский

Наконец Емеля выбрал место помельче и велел печке идти прямо в воду. И тут послышалось шипение, и в воздух взлетело облако пара. Вода попала в топку. Емеля так и завертелся на печи. А богатыри ещё пуще захохотали.

— И что смеётесь, дурни?! — закричал Иван — Коровий Сын. — Он же для вашей пользы приехал! Помочь вам желает!

— Помочь? — удивились богатыри. — Да он же сабли в руках не держал! Разве что кочергу!

— Или ухват!

— А кто вам обед приготовит? Щи там или кашу? Или вы бабушек с собой прихватили? — съехидничал Иван — Коровий Сын.

— Не, — отвечали молодцы, — не прихватили мы бабушек.

— То-то вот!

— А и верно, добры молодцы! — заметила Василиса Премудрая. — Чем смеяться попусту, показали бы силу молодецкую! Вытащили бы печку из реки!

Тут же четыре богатыря, четыре юных царевича: Иван-царевич, Степан-царевич, Афанасий-царевич и царевич Анисим — соскочили с коней и, как были, в доспехах, вошли в реку.

Они наклонились, подхватили печь и легко, словно пёрышко, вынесли на крутой берег.

— Ты уж не обижайся, Емелюшка! Не со зла мы!

— Да ну, чего уж там! Да ничего уж! — застеснялся Емеля. — Подумаешь!

И он стал подкидывать в печку сухие берёзовые поленья.

Тут Баба-Яга сняла с гвоздика чистое полотенце и накрыла волшебное блюдечко.

— Почему, бабушка? — спросил Митя.

— По кочану. Спать ложись. Завтра досмотришь, — ответила старуха.

Сколько Митя ни упрашивал её, она заставила его лечь на лавке у окна и укутала тёплым одеялом.

Глава шестнадцатая

Молочная река

Рано утром в дверь синего терема постучали. Заспанный Домовой ворча пошёл открывать.

Через минуту он вернулся с каким-то листком бумаги.

— Что там? Кто пожаловал? — спросила Баба-Яга.

— Гаврила пришёл — слуга царский, — ответил Домовой, растерянно рассматривая листок. — Приказ ему принесли от Кощея Бессмертного. А он неграмотный. Прочесть просит.

— Так прочти ему.

— Не могу. Я ведь тоже грамоте не обученный! Что хочешь могу — спаять, починить, разобрать чего. А грамота у меня в голове не держится. Сколько со мной Василиса ни мучилась, всё без толку! А ты как сама, можешь читать случаем?

— Нашёл барыню! — сердито сказала Баба-Яга. — Делать мне было нечего, только буквы учить. Гласные, согласные. А и Б сидели на трубе.

— А может, я прочту? — спросил Митя.

— А ты выучен?

— Я же в школу хожу!

Домовой недоверчиво протянул мальчику листок. Митя развернул его и прочитал:

Прислужнику Гавриле.

Змея Горыныча не кормить, не поить, чтоб злее был. В обед дадим ему Макара на съедение.

Баба-Яга ахнула:

— Беднягу Макара да на съедение этому чучелу, трёхголовому да лупоглазому!

Домовой предостерегающе посмотрел на неё.

— Самому замечательному! Быстрокрылому! — опомнилась Баба-Яга.

— А если взять и наоборот сказать? — предложил Митя. — Что Змея Горыныча закормить надо.

— Ну, а потом?

— А потом мы Макара выручим. У меня план есть.

— Попробуем, — сказал Домовой.

Он с уважением посмотрел на мальчика и пошёл звать Гаврилу. Гаврила долго вытирал ноги и кланялся.

— Да у тебя гости! — сказал он, увидев Бабу-Ягу. — А это что, внучек будет? — спросил он про Митю.

— Правнучек. Племянчатый.

— Хорошенький мальчик. Рыжий.

Митя развернул бумажку и прочитал:

Змея Горыныча закормить, чтоб добрее стал, чтобы не мог ни лечь, ни встать!

— Так и написано?

— Ну да, — сказала Баба-Яга. — А как же ещё?

— Да где ж я столько коров наберу? — заохал Гаврила. — Для него, для ирода расчудесного?

— А тут не сказано, — ответил Митя.

— Ничего, — подтвердил Домовой.

Гаврила ушёл, причитая.

— Ну, что ты придумал? Сказывай, — попросила Баба-Яга.

— А вот что. Ты, бабушка, в ступу садись и лети к тому озеру, от которого козлёночками становятся. Воды принеси. Мы её и дадим Горынычу.

— Я тебя одного не оставлю! — возразила старуха. — Да и лететь мне тяжело. Устала я.

— А как же быть?

— Не знаю как!

— Ничего, я сбегаю, — сказал Домовой. — У меня сапоги-скороходы На чердаке припрятаны.

— Вот и беги! — согласилась Баба-Яга.

На том и порешили. И ещё решили, что Митя с Бабой-Ягой вернутся к избушке и поедут к Плещееву озеру. Здесь оставаться опасно.

В полдень на дороге к коровнику, где жил Змей Горыныч, показалась печальная процессия.

Впереди шёл Макар с опущенной головой и в шлёпанцах. По бокам ехали на лошадях два стрельца.

А сзади, тоже на коне, сам миллиардский, с обнажённым мечом в руке. У коровника на лавочке сидел прислужник Гаврила и отдыхал.

— Открывай ворота! — приказал миллиардский. — Вот, привели на съедение!

— Нельзя! — забеспокоился Гаврила. — Никак нельзя! Они только что пообедамши! Они трёх коров съели! Они лопнуть могут!

— Ничего не знаю! — ответил миллиардский. — Пообедамши не пообедамши! Мне какое дело? У меня приказ на руках. Должен съесть, и всё тут!

— Ну, если должен, — сказал Гаврила, — тогда другое дело! Вот кабы не должен был! — Он пошёл открывать ворота. — А кого есть-то будут?

— Не твоё дело! Кого надо, того и будут! — ответил миллиардский.

Гаврила внимательно посмотрел на пленника.

— Да, никак, это царь-батюшка! — вскрикнул он. — Что же это делается? Неужто тебя, милого, на съедение? Этому чучелу! Да чтоб он тобой подавился, наш раззолоченный!

Тем не менее он вынул крючок из гнезда и потянул створку ворот на себя.

— Ну как дела? Как хоть здоровьичко, скажите?

— Спасибо, не жалуюсь, — ответил Макар. — Одно мне обидно — прошляпил я царство! Столько людей подвёл! А мне верили!

— Заходи. Нечего время терять! — приказал миллиардский. А здоровенный стрелец подтолкнул Макара мечом. И ворота за ним затворились.

— Каких людей теряем! Каких людей! — сказал Гаврила и крепко запер на крючок ворота.

— Куда теперь? — спросил миллиардский.

— Как — куда?

— Ну откуда ты со своим Змеем разговариваешь? Приказ ему надо передать.

— Это сверху. С чердака. Окошко там есть особое.

— Ну, веди!

Стрельцы привязали коней и по крутой приставной лестнице забрались на чердак.

— Эй, ты! Взять его! — закричал миллиардский Змею. — Кощей приказал!

Змей заворочался, закряхтел, забормотал что-то, но так и не сдвинулся с места.

И тут к коровнику подбежал Домовой.

— Ну чего у вас там? Не ест? — закричал он стрельцам и Гавриле.

— Ни в какую!

— А я вот воды принёс специальной. Для аппетиту. Давать ему?

— Давай! — приказал стрелец.

Домовой вошёл в коровник и протянул Змею Горынычу кувшин.

Тот запрокинул одну из голов и одним махом выпил всю воду. И тут началось! Змей зашумел крыльями, зашуршал, как падающий шатёр, заходил волнами и стал уменьшаться.

— Бежим! — крикнул Домовой Макару и бросился к воротам. Макар за ним.

Они вскочили на коней. Минута — заклубилась пыль по дороге.

С чердака кубарем скатился миллиардский. За ним — два стрельца. Самым последним выскочил Гаврила.

— Бегом к Кощею! — кричал миллиардский. — Доложить немедленно!

Вместе со стрельцами он захватил телегу у какого-то мужика и погнал её в город. А Гаврила заметался в коровнике:

— Что теперь будет? Что будет? Спасайся, кто может!

Он знал, что добра от Кощея ждать ему не приходится. И бросился в лес.

Глава семнадцатая

Волшебный платок

— Ваше величество, сбежали! — во весь голос закричал миллиардский, вбегая во дворец.

— Кто сбежал?

— Царь с Домовым сбежали! Сели на коней и уехали!

— Послать за ними Горыныча! — скомандовал Кощей. — Послать немедленно!

Миллиардский побледнел и снял шапку.

— Нет больше Горыныча!

— Как — нет?

— Они из него козлёночка сделали.

— Ты что, с ума сошёл?

— Лучше б я с ума сошёл, ваше величество. Они ему что-то выпить дали, он и стал козлёночком.

— Коня! — вскричал Кощей Бессмертный. — Немедленно коня! Баюна ко мне!

Слуги побежали за Баюном.

И подвели к крыльцу богатырского Кощеева коня.

И все, кто был рядом — миллиардский, Чумичка и Соловей-разбойник, — тоже повскакали на коней.

Даже Одноглазое Лихо сгоряча взгромоздилось на какую-то клячу. Но лошадь под ним грянулась о сыру землю, и Лихо никуда не поехало.

Последним из дворца выбежал Кот Баюн и вспрыгнул на свою серую лошадь. Его железные когти зловеще серебрились.

И понеслась погоня по дороге.