Морская Дама, Узор из лунного света - Герберт Уэллс

- Маленькой русалочкой? - переспросила Морская Дама.

- Да... Вы ведь так называете своих маленьких?...

- Каких маленьких? - спросила Морская Дама.

Несколько мгновений она смотрела на них с откровенным удивлением - тем непреходящим удивлением, какое испытывают бессмертные при виде постоянного распада, смерти и зарождения, составляющих суть человеческой жизни. Потом, увидев выражение их лиц, она как будто опомнилась.

- Ну, конечно, - сказала она и, круто переменив тему, так что вернуться к прежней стало затруднительно, согласилась с Эделин: - Да, там все совсем иначе. Чувствуешь себя, знаете ли, такой похожей, но совсем другой. Это и есть самое удивительное. Как, по-вашему, правда я выгляжу хорошо? А между тем я, знаете ли, до сегодняшнего дня еще ни разу не зачесывала себе волосы и не надевала платья.

- А что вы вообще носите? - спросила мисс Глендауэр. - Наверное, что-нибудь прелестное?

- Мы одеваемся совсем иначе, - ответила Морская Дама и стряхнула с платья крошку.

Какое-то мгновение миссис Бантинг пристально смотрела на гостью. Мне кажется, за это мгновение у нее в голове промелькнули некие смутные, неопределенные картины языческого свойства. Однако Морская Дама сидела тут, перед ней, в ее пеньюаре, столь осязаемо благовоспитанная, с убранными по моде прелестными волосами и с таким откровенно невинным взглядом, что подозрения миссис Бантинг тут же улетучились.

(А что касается Эделин, то я в этом не столь уверен.)

Глава III ИНТЕРМЕДИЯ С ЖУРНАЛИСТАМИ

I

Самое удивительное то, что Бантинги действительно выполнили всю программу, которую наметила миссис Бантинг. Им, во всяком случае на время, безусловно удалось превратить Морскую Даму во вполне правдоподобную женщину-калеку - и это несмотря на то, что существовало множество очевидцев появления Дамы, и на возникшие вскоре серьезные внутренние разногласия. Более того, несмотря на то, что одна из горничных - кто именно, было установлено лишь значительно позже, - по секрету рассказала всю историю ухаживавшему за ней весьма самоуверенному молодому человеку, а он в следующее воскресенье сообщил ее одному подающему надежды журналисту, который болтался без дела на Лугах, вынашивая нравоописательный очерк. Подающий надежды журналист не поверил, но предпринял кое-какие расспросы и в конце концов решил, что этим делом стоит заняться. Из нескольких источников до него дошли смутные, но достаточно обильные слухи о некоем происшествии: тот молодой человек, что ухаживал за горничной, был весьма словоохотлив, когда ему было что рассказать.

После этого подающий надежды журналист отправился в редакции двух ведущих фолкстонских газет, чтобы прощупать почву, и обнаружил, что до них эти слухи только что дошли и что они собирались сделать вид, будто ничего не слыхали, как обычно поступают местные газеты, столкнувшись с чем-то из ряда вон выходящим. Однако атмосфера предприимчивости, распространяемая подающим надежды журналистом, заставила их очнуться. Он это заметил и понял, что терять время нельзя. Поэтому, пока они подыскивали кого-нибудь, чтобы послать навести справки, он отправился звонить в "Дейли ганфайр" и в "Нью пейпер". Дозвонившись, он разговаривал уверенным и напористым тоном. Он сделал ставку на свою репутацию - репутацию подающего надежды журналиста.

- Клянусь, в этом что-то есть, - сказал он. - Нужно только оказаться первыми, вот и все.

Кое-какая репутация у него, как я уже говорил, была - и он сделал ставку на нее. Заметка в "Дейли ганфайр" была обстоятельной, но скептической, а "Нью пейпер" вышла под шапкой на первой странице: "Наконец-то - русалка!"

Вы можете подумать, что уж теперь-то все раскрылось, но этого не произошло. Есть веши, в которые никто не верит, даже если они и напечатаны в бульварной газете. Действительно, когда Бантинги обнаружили репортеров, которые, можно сказать, ломились к ним в дверь и от которых удалось на время отделаться, лишь предложив им зайти попозже; когда они увидели свою невероятную тайну пропечатанной в газете, и Бантинги, и Морская Дама сначала решили, что безнадежно разоблачены. Они уже предвидели, как будет распространяться эта история, представляли себе неминуемый шквал нескромных вопросов, шагающие треноги бесчисленных фотографов, заглядывающие в окна толпы, - все ужасы широкой огласки. Бантинги и Мэйбл были в ужасе, просто в ужасе. У Эделин же эта неизбежная и, насколько дело касалось ее, совершенно неуместная огласка вызвала не столько ужас, сколько раздражение. "Они никогда не осмелятся... - сказала она. - Подумайте, как это отразится на Гарри!" - и при первом же удобном случае удалилась к себе в комнату. Остальные, отнесясь к ее недовольству с не совсем обычным пренебрежением, уселись вокруг кушетки Морской Дамы - она едва притронулась к завтраку - и принялись обсуждать надвигающийся кошмар.

- Они напечатают в газетах наши фотографии, - сказала старшая мисс Бантинг.

- Только не мою, - заявила ее сестра. - Ужасная фотография. Сейчас же пойду и сфотографируюсь заново.

- Они потребуют, чтобы отец дал им интервью!

- Нет, нет! - воскликнул в испуге мистер Бантинг. - Пусть твоя мать...

- Как скажешь, дорогой мой, - отозвалась миссис Бантинг.

- Но ведь это отец... - начал Фред.

- Нет, я не смогу! - сказал мистер Бантинг.

- Ну, кому-то все равно придется с ними говорить, - сказала миссис Бантинг. - Вы же знаете, они...

- Но это совсем не то, чего я хотела! - жалобно воскликнула Морская Дама, держа в руке "Дейли ганфайр". - Нельзя ли это остановить?

- Не знаете вы наших журналистов, - сказал Фред.

Положение было спасено благодаря такту моего троюродного брата Мелвила. В свое время он немного баловался журналистикой и общался с литераторами вроде меня, а литераторы вроде меня нередко очень свободно и откровенно высказываются о нравах прессы. Появившись у Бантингов, он сразу же понял, какой панический страх охватил их при мысли об огласке, услышал их возмущенные протесты, полные чуть ли не упоительного ужаса, поймал взгляд Морской Дамы - и не медля взялся за дело.

- Сейчас не время проявлять чрезмерную щепетильность, миссис Бантинг, - сказал он. - Но я думаю, мы еще сможем спасти положение. Вы слишком рано отчаялись. Этому сразу же нужно положить конец, вот и все. Позвольте мне поговорить с этими репортерами и написать в лондонские газеты. Думаю, я смогу сделать так, чтобы они успокоились.

- Да? - спросил Фред.

- Поверьте, я смогу сделать так, чтобы этому был положен конец.

- Как, совсем?

- Совсем.

- А каким образом? - спросили в один голос Фред и миссис Бантинг. - Уж не собираетесь ли вы их подкупить?

- Подкупить? - воскликнул мистер Бантинг. - Мы не во Франции. Британскую газету подкупить нельзя!