Ходок – 13 (СИ) - Тув Александр Львович

«Интересно, — внезапно озадачился Денис. — А если ему в гальюн надо, тогда как?»

«Может у него памперс есть!» — хмыкнул внутренний голос.

«Обоссытся, но флот не опозорит! — глумливо ухмыльнулся старший помощник. — Так что ли?»

«Нет! Не так! — Внутренний голос, несклонный к конформизму, а уж тем более к банальному соглашательству, а вовсе даже наоборот — заядлый фрондер и нонконформист, на лету сменил точку зрения и выдвинул новый и совершенно неожиданный тезис: — Боец невидимого фронта на задании не испытывает малую нужду! — безапелляционно заявил он, после чего сделал паузу и добавил: — А уж тем более — большую!» — Эта богатая мысль так поразила Дениса, можно даже сказать — уязвила в самую печень, что на этом вялая дискуссия и заглохла, подтверждая гениальное высказывание, что парламент не место для дискуссий, а реальная точка зрения народа формируется во внутрипартийных дискуссиях «Единой России».

Потенциальный соглядатай Лорда-мага Нейтена, как и в первом случае, бросил на старшего помощника мимолетный взгляд и снова уставился в окно, а Денис, даже не взглянув на шпика, занял место в глубине зала, спиной к окну и еще раз неторопливо поел — наники жрали, как не в себя, так что проблем с перееданием не было. Закончив трапезу, так ни разу и не взглянув на шпиона, старший помощник вернулся в «Три сестры».

В гостинице Денис немного отдохнул и как только день начал клониться к вечеру, покинул ее штатным тридцатилетним красавцем мужчиной, а по дороге приобрел образ бравого наемника лет сорока пяти, на лице которого оставили свой неизгладимый след прожитые годы, многочисленные схватки и не менее многочисленные пороки. Таким он и зашел в ресторан, проведать напоследок коллегу Железного Феликса, подгадав к закрытию книжного магазина. И снова предчувствия его не обманули — не прошло и пяти минут после того, как владелец магазина — сухонький старичок неопределенного возраста закрыл окна тяжелыми ставнями и запер дверь изнутри, как шпион расплатился и быстрым шагом покинул заведение.

«Писать побежал!» — ухмыльнулся старший помощник.

«А может — какать!» — как обычно озвучил альтернативную точку зрения внутренний голос.

Глава 6

Спусковым триггером этой истории послужило то, что каноник Храма Крови Школы Духа У-Вей был человеком не только молодым и честолюбивым, а еще умным, терпеливым, дотошным и внимательным, поэтому он не только бегло просматривал первый ряд фиалов, как действовали все остальные каноники в своих секторах, устав от этой многолетней рутины, а тщательно исследовал все сосуды в своей зоне ответственности. Богиня Судьбы оценила этот каждодневный труд и улыбнулась ему, когда молодой каноник заметил, что кровь в одном из фиалов в шестом ряду свернулась, сигнализируя о том, что ее владелец мертв.

Ничего необычного в этом не было — все мы смертны, да и все остальные сосуды в его зоне ответственности оставались заполненными чистой и незамутненной кровью полевых адептов и поднимать тревогу, если следовать инструкциям и наставлениям, нужды не было, но, интуиция подсказала У-Вею, что надо начинать расследование, а для этого нужно было получить письменное разрешение на посещение и работу в Храме Памяти у приора Храма Крови Школы Духа лучезарного отца Хан-Май-Тея, на прием к которому каноник У-Вей и записался.

Среди каноников и прочих малых чинов Храма Крови уже давно циркулировали слухи о нездоровье приора. У-Вей смог убедиться в их правдивости, лично представ пред лицом высшего руководителя своего Храма — приор был бледен, кожа на лице обвисла, а глаза, в которых всегда светились ум, воля и твердость, превратились в два мутных болотца. Хан-Май-Тей молча, не прерывая и не задавая никаких вопросов, выслушал посетителя, затем вяло махнул рукой секретарю и отпустил каноника. У-Вей, не зная что ему делать, застыл в приемной и, как оказалось, правильно сделал — через несколько мгновений секретарь вынес ему нужную бумагу, неодобрительно оглядел каноника и, поджав губы, вернулся в кабинет приора.

Получив карт-бланш, У-Вей рьяно взялся за работу. Приор Храма Памяти Школы Духа лучезарный отец Чень-Май-Тей, мельком посмотрев на предъявленный мандат, вызвал клирика Гуя, приказал сотруднику, немедленно примчавшемуся на рысях, оказывать всяческое содействие посетителю и отпустил довольного каноника и недовольного клирика.

Для начала, зная имя погибшего полевого адепта, выгравированное на фиале, У-Вей попросил его личное дело, которое ему было выдано клириком после изрядной проволочки. Гуй смотрел на каноника, как солдат на вошь, всем своим видом демонстрируя, какое великое одолжение оказывает, тратя на ничтожного свое драгоценное время и из всех сил теша при этом чувство собственной важности. У-Вей, глядя на все это представление и веселясь в душе, не дрогнул ни единым мускулом на лице и лишь вежливо поблагодарил служителя, после чего углубился в изучение документа.

После этого настал черед веселится уже канонику Храма Крови — изучив документ, он затребовал у злобно смотревшего на него клерка Храма Памяти, которого он оторвал от утреннего чаепития, личные дела всех полевых адептов, подвизающихся в столице Протектората Нейтен. Глядя на служку, который от возмущения не смог ничего сказать и только открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, У-Вей ухмыльнулся и добавил: — К завтрашнему утру! — После чего развернулся и покинул Храм Памяти.

Несмотря на весь негатив, который Гуй испытывал по отношению к бесцеремонному посланцу Храма Крови, из-за которого был нарушен весь привычный распорядок его жизни, состоящей из бесконечных чаепитий и высокодуховных аналитических бесед с сослуживцами — такими же интеллигентными людьми, как и Гуй, не выполнить распоряжение «кровника», подкрепленное приказом приора о содействии, он побоялся и утром следующего дня в распоряжении каноника У-Вея оказались еще восемь личных дел. Выписав имена полевых адептов, а самое главное их индексы, указывающие в каком секторе, и в каком ряду хранятся их фиалы жизни, каноник У-Вей вернул клирику Гую документы и, вежливо поблагодарив за сотрудничество, распрощался.

Теперь, имея на руках всю необходимую информацию, завершить расследование смог бы любой дурак… ну, пусть будет не дурак, а человек гораздо менее умный и проницательный, чем каноник У-Вей. Завершить-то — завершил бы, в вот воспользоваться в полной мере результатами своего труда — вряд ли. Обычно ведь как? — землю роет и пашет исполнитель, а плюшки и премии по результатам его труда получает начальство.

И подавляющее большинство исполнителей со временем с этим смиряется, тупеет и продолжает тянуть телегу словно упряжные быки (цоб-цобе), но есть отдельные пассионарии, вроде каноника У-Вея, которые считают, что заслуживают лучшей участии. Они терпеливо ждут свой шанс, чтобы перейти из работающих в присматривающие и когда этот шанс представляется, отважно и умело им пользуются без колебаний и промедлений.

Нужный момент настал, когда приор Храма Крови Школы Духа лучезарный отец Хан-Май-Тей из-за болезни на службу не вышел. Ум и проницательность не всегда сочетаются со сдержанностью и безэмоциональностью. Человек хоть и умный, но более импульсивный, чем каноник У-Вей, или более нетерпеливый, мог бы не удержаться и сразу понестись записываться на прием к Архиприору Школы Духа сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею.

Каноник же У-Вей, будучи человеком умным и терпеливым, сразу действовать не стал, а выждал еще три дня и только после этого, посетив предварительно в очередной раз Храм Памяти, чтобы замотивировать, будто информация получена непосредственно перед аудиенцией, записался на прием, обозначив в секретариате Архиприора свою проблему, как важную для Дома и высокой срочности.

Поступая так, У-Вей несомненно рисковал — если Вэй-Жунь-Май-Тей сочтет, что вопрос не заслуживает его внимания, наказание может быть очень серьезным — вплоть до отправки на «землю» — дураки, вызвавшие неудовольствие начальства, в Храмах не задерживались — они, в массе своей, подвизались в полевых агентах, если, конечно же, не имели родственников среди верхушки Дома, но, кто не рискует, тот ест рис без соли.