100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем - Маллика Чопра

Я хочу, чтобы это приданое символизировало нашу любовь друг к другу и узы, нас связывающие; и мне хотелось бы, чтобы в разные периоды своей жизни они заглядывали в эти сундучки и находили там новые сокровища - когда они счастливы или несчастны, уверены в себе или нуждаются в помощи. И еще я хочу, чтобы эти подарки говорили моим дочерям о том, что они - мои самые ценные подарки в этом мире.

Обещаю поддерживать тебя в твоих начинаниях

Одним из самых запоминающихся периодов моей жизни стал месяц после рождения Тары: общаясь с моей малышкой, я как будто наблюдала за чудом, происходящим на моих глазах, - она была самым совершенным, прекрасным и божественным существом из всех, что я когда-либо видела.

Но была у этого времени еще одна особенность, которую я тоже буду вечно хранить в памяти. По традиции, которой следуют многие индусы, после родов новоиспеченная мать с младенцем на 40 дней переезжает в дом своих родителей; эта традиция обусловлена тем, что как мать, так и ее ребенок в первые недели после родов нуждаются в заботе и уходе; окруженная заботой собственной матери, новоиспеченная мать может сосредоточиться на новых впечатлениях, связанных с малышом, и начать совместную жизнь с ним в спокойной обстановке.

Возвращение домой с новорожденной малышкой стало для меня очень эмоционально насыщенным и трогательным переживанием. Несмотря на то, что я регулярно езжу домой к родителям, появление в их доме на этом новом этапе своей жизни, с собственным ребенком на руках, глубоко тронуло меня красотой этого момента. Теперь я была взрослой, я пополняла нашу семью и пробуждала безграничную любовь: я видела эту любовь и гордость за меня и за внучку в глазах своих родителей и понимала, что Тара была Божьим даром не только для меня и Суманта - таким же священным даром она стала и для родителей.

На протяжении следующих нескольких недель мы с мамой сблизились, как никогда в жизни; ее мудрость, ее готовность заботиться обо мне и моем ребенке и то, как она без устали уделяла свое внимание Таре и мне, просто лишали меня дара речи, оставляя в полном восхищении. Посреди ночи, если Тара продолжала беспокойно ерзать после кормления, мама тут же оказывалась рядом, чтобы молча помочь нам обеим; в своей ненавязчивой манере мама освобождала для нас с Сумантом пространство, в котором мы нуждались как новоиспеченные родители, и при этом значительно уменьшала тот всепоглощающий страх, который охватывал нас на этом новом этапе нашей жизни. Нани, моя бабушка, каждый раз ухаживала за своими дочерьми после родов: это был ее материнский долг - позаботиться о своих детях, и теперь моя мать делала то же самое.

С одной моей подругой, которая рожала в то же время, что и я, случилась другая история: она была матерью-одиночкой, и у нее не было близких отношений с матерью. Она рассказывала мне о том, как трудно справляться со всем одной, полагаясь только на друзей и других родственников в эти несколько недель; и все же, когда я рассказала ей о том, как мы по-новому сблизились с моей матерью, она смягчилась, и в ее голосе зазвучала надежда, когда она замечталась о том, как это будет здорово, когда однажды мы сможем позаботиться о своих внуках.

Первые проблески любви к нашим новорожденным детям - это лишь зачатки той любви на всю жизнь, что дает нам возможность становиться все более близкими людьми.

Обещаю помочь тебе найти свое место в современном мире

Одна моя подруга, американка пакистанского происхождения, поехала на родину, в Карачи*, навестить бабушку с дедушкой и остальных родственников. Рожденная в Соединенных Штатах, она выросла в пакистанском сообществе, где выучила урду, питалась традиционной пищей, отмечала все национальные праздники и вообще считала себя пакистанкой, равно как и американкой. И на самом деле, именно воспитание в южно-азиатских и мусульманских традициях сформировало ее самосознание и культурное самоопределение; моя подруга всегда чувствовала, что несколько отличается от других жителей Соединенных Штатов, - когда не находилась среди своих соплеменников, и, сходя по трапу самолета в Карачи, она ожидала ощутить себя как дома, ощутить, что вернулась на родину.

Однако реальность оказалась далеко не такой, как она себе представляла: во многих смыслах моя подруга чувствовала себя не в своей тарелке - в Карачи она выделялась среди других даже сильнее, чем в Соединенных Штатах. Несмотря на свои попытки ассимилироваться, надевая такую же одежду, как ее родственницы, и стараясь на людях поменьше говорить, чтобы акцент не выдал ее, она все равно замечала, что местные за версту узнают в ней иностранку. Возможно, дело было в ее походке, осанке или даже в том, как она дышит; даже родственники вели себя с ней как-то иначе - объясняя что-либо, говорили медленнее; разговаривая с другими, называли ее «американской» родственницей, или полагали, что она не понимает, о чем идет разговор. К сожалению, моей подруге пришлось признать, что в большинстве случаев они были правы - она не «вписывалась» в местную жизнь, и у себя на родине тоже была иностранкой.

Однажды вечером дед спросил ее, не хочет ли она взглянуть на их генеалогическое древо, что передавалось из поколения в поколение. Подруга сидела как на иголках, когда он отодвинул картину на стене, скрывавшую сейф, который он осторожно открыл и вынул оттуда древний кусок пергамента, свернутый в рулон. Дед положил пергамент на стол, надел очки для чтения и начал медленно разворачивать сверток.

«Это, моя дорогая, наше генеалогическое древо. Мой прадед передал этот сверток моему отцу, который передал его мне; я хотел бы показать его тебе».

Когда моя подруга взглянула на этот древний пергамент, у нее дыхание перехватило от восторга: родословная ее семьи насчитывала множество веков. «Да, моя дорогая; наше генеалогическое древо говорит о том, что мы прямые потомки Мухаммеда, и в этом мире мы несем великую и важную миссию». Ее дед нашел свое имя на пергаменте: «Вот я, со своими братьями. А это твой отец, а вот твой брат. А вот мой отец, его отец и целые поколения наших предков».

Моя подруга сидела молча, и слезы медленно подступали к ее глазам, пока дед с гордостью водил пальцем по их родословной. На этом пергаменте не были упомянуты женщины, кроме одной, и подруга была поражена, увидев ее имя - это была Фатима, единственный потомок и дочь Мухаммеда**. Только благодаря ей существовала вся эта родословная, и однако же в ней не было отмечено ни одной женщины.

«Но, дедушка, - вежливо прервала она деда на полуфразе, - а где же я в этой родословной? Где моя мать? Мои тети и бабушки?» В ответ дед только хлопал глазами, и моя подруга как-то сразу поняла, что он даже никогда не думал об этом - и никто не задавал ему таких вопросов.

Он молча жестом попросил ее дать ему ручку и прямо у нее на глазах написал ее имя рядом с братьями, а потом продолжил вписывать имена других женщин из их семьи. Сердце моей подруги колотилось от волнения, когда она смотрела на то, как переписывается история - ее история. Вскоре ее бабушка и несколько сестер уже подглядывали ей через плечо, тоже наблюдая за тем, как дед подправляет их родословную. Комната была пропитана эмоцией, которую невозможно было выразить словами.

Позже моя подруга подслушала, как бабушка сплетничает со своими подругами за игрой в карты: она услышала их ахи и охи и не устояла перед тем, чтобы войти в небольшую гостиную, где играли женщины. Когда она вошла, одна из бабушкиных подруг посмотрела на нее и спросила бабушку на урду: «Эта та самая американская дочь, о которой ты говоришь?» Ее бабушка кивнула, гордо улыбаясь. «Молодец, - женщина кивнула моей подруге, - там, в Америке, вас учат высказывать свое мнение, да? Молодец, дорогая моя, молодец».

Моя подруга улыбнулась ей в ответ и уверенно ответила на урду: «Спасибо».

Для размышления

Начертите для своего ребенка генеалогическое древо вашей семьи; укажите на нем город, штат или страну, в котором родился каждый из членов семьи.

* Город на юге Пакистана. - Примеч. пер.

** У пророка Мухаммеда было шестеро детей - четыре дочери и двое сыновей. Мальчики умерли в раннем детстве. Девочки дожили до начала пророческой миссии Мухаммеда, все приняли ислам, все переселились из Мекки в Медину. Все скончались до смерти Мухаммеда, кроме Фатимы. Она умерла через шесть месяцев после его смерти. - Примеч. ред.

Обещаю познакомить тебя с мифологией и историей нашей культуры

В Индии издается серия комиксов под названием «Амар Читра Ката», иллюстрирующих классические сюжеты индийской мифологии. Эти комиксы замечательны тем, что удачно адаптируют для массового читателя не только запутанные сюжеты, но и мораль, в них заключенную. В детстве мы с моим братом, Готамом, обожали читать эти комиксы, а Готам вообще был на них немного помешан, поэтому родители всегда покупали ему их во время наших частых путешествий в Индию. Благодаря этим комиксам мы с ранних лет познакомились с индийской мифологией.