Молли Блэкуотер. За краем мира - Ник Перумов

– Мисс Блэкуотер!

Молли подскочила.

– В кабинет директора. Немедленно, – над ней нависала пышущая гневом математичка.

Директриса, миссис Линдгроув, к Молли вообще-то всегда благоволила. Ещё бы, Молли всегда получала высшие баллы для школы на ежегодных городских испытаниях по математике, черчению и физике.

– Что случилось, Молли, дорогая? Ты нездорова? Миссис Понитис подала на тебя уведомление…

– Д-да, госпожа директриса. – Молли разглядывала носки собственных ботинок. – Нездоровится. Да.

– Почему же ты не пошла к фельдшеру, мисс Найтуок? Почему не заявила учительнице перед началом урока?

– Д-думала, что справлюсь, госпожа директриса.

– О-хо-хо, – вздохнула миссис Линдгроув. Она была уже немолодой и, несмотря на должность, не злой. В её школе учениц секли, но так дело обстояло везде. – Иди-ка ты домой, Молли.

Это было совершенно неожиданно.

– Д-домой, госпожа директриса?

– Да, домой. Не до тебя сейчас. Ты отлично учишься, а каждый может почувствовать себя плохо. К тому же… – она встала, отодвинула штору, – к нам опять пожаловал Особый департамент. Что-то зачастили они последнее время…

Ноги у Молли почти превратились в кисель.

А что, если это – за мной? Если они узнали, что я дружу… дружила… с Сэмом, и теперь будут меня… того? А что, если Билли попался и выдал, что это я послала его разузнать, что случилось с Сэмми, а до этого ещё и с «Геркулесом»?

– Беги домой. – Миссис Линдгроув поднесла ладонь ко лбу, как бы в крайнем утомлении. – Выспись как следует. Расскажи папе, доктор Блэкуотер – прекрасный врач, он, несомненно, разберётся. Иди, Молли, иди. Мне надо встретить достопочтенных джентльменов Департамента.

Молли кое-как собрала книжки, накинула куртку, в два оборота замотала лицо шарфом. Швейцар мистер Баннистер как раз читал доставленную паропочтой записку миссис Линдгроув, что ученица мисс Блэкуотер отправлена домой распоряжением госпожи директрисы.

– Поправляйтесь, мисс. – Он вежливо приложил два пальца к козырьку вычурной фуражки.

– Спасибо, мистер Баннистер. Я…

Молли не закончила. Широкие двери школы распахнулись; пятеро или шестеро высоких мужчин в форменных кожаных пальто до самых пят, высоких крагах, кожаных же перчатках и круглых очках-консервах, как у самой Молли, шагнули через порог.

– Минутку, мисс, – жестяным голосом сказал шедший впереди, – покорнейше прошу задержаться. Проверка Особого Департамента. Пожалуйста, вернитесь в свой класс.

– Мисс нездоровится, она отпущена решением госпожи директрисы. – Отставной егерь, мистер Баннистер чтил дисциплину.

– Она не умирает и не истекает кровью, – сухо возразил департаментщик. – Вернитесь в свой класс, мисс.

На рукаве у него, пониже эмблемы Департамента, красовались три угольчатых шеврона. У остальных – по одному.

Делать нечего. Молли очень медленно повернулась на негнущихся ногах и потащилась следом за проверяющими. Один из них нёс на плече треногу, двое других – камеру под холщовым покрывалом.

– Поторапливайтесь, мисс.

Мисс пришлось поторопиться.

…В классе шла уже знакомая процедура. Одна за другой девочки усаживались перед камерой, один досмотрщик крутил ручку, другой заглядывал куда-то во чрево аппарата; и несчастной бледной ученице, к её великому облегчению, разрешалось встать.

– Мисс Блэкуотер! Ваша очередь.

Ей показалось или досмотрщик с тремя шевронами как-то очень нехорошо на неё поглядел?

Ноги по-прежнему еле слушались, душа ушла в пятки, сердце бешено колотилось. Магия… папа… мама…

– Смотрите в объектив, мисс, не вертитесь, – сухо бросил департаментщик.

Молли собрала все силы и взглянула прямо в тускло поблёскивающие линзы. В тот миг они показались ей нацеленным прямо на неё орудийным стволом.

Рука в кожаной перчатке двинулась, Молли услыхала, как внутри камеры негромко шелестят зубчатые шестерёнки.

«Их не смазывали, – подумала она. – Давно уже не смазывали. Наверное, некому. Они там все такие важные, ловят тех, у кого проявляется магия, а до шестерёнок в камере ни у кого не доходят руки…»

Она вдруг стала с такой настойчивостью думать об этих несчастных шестерёнках, остающихся голодными без доброго машинного масла, что досмотрщику пришлось повторить ей дважды, что она свободна и может встать.

Домой Молли летела. Слабость из ног ушла, словно… словно по волшебству.

Фанни, конечно, заохала и заахала. Из гостиной появилась мама, выразила некоторое беспокойство. Впрочем, у Молли не было температуры и вроде как ничего не болело.

– А, ну понятно, – переглянулись мама с Фанни. – Идите ложитесь, Молли. Уроки сделаете после, если будете хорошо себя чувствовать.

К вечеру Молли совсем пришла в себя. Она должна, обязательно должна повидать Билли. Он небось уже второй день ждёт её на остатках старой эстакады; она была местом их с Сэмом, теперь, похоже, будет её и Билла…

…Из дома она смогла выбраться только послезавтра. Ничего сверхъестественного с ней за это время не произошло, и Молли слегка воспряла духом. Она осторожно повыспрашивала у папы, что может случиться с теми, кого «отправили на Юг» из-за магии, найденной у кого-то в семье, а когда доктор Блэкуотер выразительно поднял бровь, торопливо рассказала об исчезнувшей Дженни Фитцпатрик.

– Ничего плохого, конечно же, – пожал плечами папа и тотчас принялся немилосердно тереть свой многолинзовый монокль. – Разумеется, у кого нашли магию, тому не позавидуешь: их держат взаперти, в особых камерах… пока магия не достигнет… э-э-э…

– Джон Каспер Блэкуотер! – возмутилась мама. – Зачем вы ведёте с Молли столь неподобающие разговоры?!

Папа немедля смутился и более не продолжал.

С Билли они встретились, когда на Норд-Йорк опять навалилась метель. Зима выдалась куда холоднее и многоснежнее обычного. Билли замотал лицо шарфом, то и дело заходясь в кашле.

– Они забрали Сэмми, всю семью. И отца его тоже, представляешь? Привезли под конвоем.

– Так а у кого нашли магию-то?

Билли только махнул рукой и поспешно спрятал мерзнущие ладони обратно в рукава худого пальто.

– У двоих сразу, представляешь? У мамаши Сэммиума и у его младшего брата.

– Погоди, у Джорджа, что ли?

Билли покачал головой.

– Не смог узнать. Но у кого-то из младших, да. И всех забрали.

– А как узнали-то? – не отставала Молли. – В школе?

– У мамки-то его – на фабрике. Внезапная проверка. Приехало две команды с этими, как их, ну, которые на треногах. Людей просвечивают. Говорят, тогда магия видна становится. А потом, я узнал, и домой пришли и давай всю ребятню просвечивать тоже. Ну и… братца зацепили.

– Это ж жуть какая-то, да, Билли? Живёшь, никого не трогаешь, а потом р-раз – и говорят, что нашли у тебя магию. И… и всё.

– Это как чума красная, – авторитетно заявил Билли, шмыгая носом и безо всяких церемоний утирая сопли рукавом. – Тоже вот живёшь так, а потом р-раз! Сосед, старый Митч, рассказывал: в семьдесят шестом, в Петуарии, народ болел – то ж самое было. Сегодня здоров, завтра кровью харкаешь, а послезавтра и вовсе помираешь. Так что, мисс Молли, ещё что-нибудь для тебя узнать?

– Нет пока, – вздохнула Молли. – Как мама-то у тебя, работу нашла?

– На биржу ходила, – скривился Билли. – Говорят, «мы вам сообщим». Завтра к старым докам пойдёт, там подённую работу найти можно. И я вместе с ней, если ты, мисс, мне ничего не подкинешь. Ты подумай, точно никого поколотить не требуется?

Молли грустно покачала головой.

Никому уже не помочь. Ни робкой, молчаливой Дженни; ни верному другу Сэму. Остаётся только дрожать, вспоминая яркие пугающие видения – и с «Геркулесом», и с монитором.

И как тогда, на последний проверке – теперь вспоминала она – старший из департаментских… как-то нехорошо он на неё смотрел. Или это уже, что называется, у страха глаза велики?

Мало-помалу приближалось Рождество. Молли старалась в школе – скоро дадут полугодовые табели, а мама не признаёт никаких оценок, кроме «AAE»[8], выведенных каллиграфическим почерком миссис Линдгроув.

Билли крутился поблизости, но таким другом, как Сэм, всё-таки не стал. «Геркулес» и «релокация» семьи Сэмми их сблизили, но не до тесной дружбы.

На развалины старой эстакады Молли ходила по-прежнему. Почему-то там было легче справляться с собой, когда тоска становилась совсем уж чёрной.

Билли словно чувствовал, возникал из вечерних сумерек, садился рядом. Они молчали. Иногда мальчишка осведомлялся, нет ли у мисс Молли какой-нибудь работы. Молли становилось стыдно – она предложила как-то Билли несколько шиллингов «просто так», однако он отказался.

– Не, мисс Молли. Я так не привык. Мы с мамкой отродясь не побирались. Ничего, справимся.