Журнал «Вокруг Света» №04 за 1981 год - Вокруг Света

Вот и другой берег. Устраиваемся в гостинице, заняв маленькие клетушки, в которые с трудом втиснуты по две видавшие виды кровати. Утром встаем совершенно разбитые, будто бы не спали. Собственно, так оно и было. Комариные армады налетали одна за другой, одеяла источали такой ужасающий дурман, что у всех отчаянно разболелись головы. А в этот день нам предстояло проделать 90 километров до Хетауры по дороге, которая находится в самой начальной стадии строительства, а затем преодолеть Трибхуван Раджпатх...

Наконец мы в Хетауре. Позади остались пересеченные вброд реки, изнуряющие километры полного бездорожья, непрекращающийся ливень. Зато город встречает нас какой-то необычайной, праздничной торжественностью. По улицам прогуливаются целые семьи непальцев. Причем у каждой наряд — будь то кофты, рубашки или традиционные узкие штаны — одного цвета. Как бы маленькие отряды со своей собственной униформой. Впрочем, ничего загадочного тут нет. Непальская семья в целях экономии обычно закупает сразу большой кусок материи, из которой затем экономно выкраивается одежда для всех, начиная от дедушек и бабушек и кончая внуками-правнуками. Когда смотришь на такое многоцветье, создается впечатление, что все жители этого южного городка надели свои лучшие одежды ради нашего приезда. На самом деле это объяснялось, конечно же, совсем иначе.

В тот день, 12 февраля, ровно в 11 часов дня 31 минуту в Непал пришла весна. Не удивляйтесь столь точному указанию на часы и минуты — весна, как и все другие важные события в Непале, начинается в строго определенное астрологами время. В соответствии с древним ритуалом именно в это мгновение в старинном королевском дворце в центре Катманду под эхо ружейного салюта состоялось торжественное возложение королевской сабли на специальный трон.

Праздник весны в Непале совпадает еще с одним народным фестивалем «Басанта ланчами», что означает «Праздник знаний». По поверию, если дети начинают знакомство с азбукой в этот день, они достигнут больших успехов в учении. Тысячи малышей собираются в городах и деревнях у храмов и других святынь и на их стенах пытаются вывести первые буквы алфавита. Затем наступает самый ответственный момент: нужно разжевать, но ни в коем случае не глотать, несколько рисовых зернышек. Считается, что это возбуждает необыкновенный аппетит к знаниям.

В Хетауре нам посчастливилось купить свежего зеркального карпа. Поясню, почему посчастливилось. По приблизительным оценкам, в непальских реках водится более ста видов рыб, в том числе такая лакомая, как форель. Однако коммерческая ловля почти не ведется. Есть лишь несколько небольших хозяйств, где в прудах разводится рыба, но в продаже она бывает крайне редко. Так что свежая рыба в Непале — деликатес.

...Позади первые километры по Трибхуван Раджпатх. О ней уже говорилось ранее, но никакие слова не могут описать эту автомобильную тропу в горах, сплошной серпантин, где практически нет прямых участков. Одно неловкое движение рулем — и вы врезаетесь в скалы или сползаете к узкой обочине, за которой внизу плывут облака. После часа-другого езды по этой дороге чувствуешь себя словно выжатый лимон. Конечно, надо немного передохнуть, но буквально негде приткнуть машину. Наконец показывается маленькая деревушка. Прямо у шоссе три двухэтажных домика. В харчевне спрашиваем разрешения воспользоваться очагом, чтобы сварить себе обед. Хозяин было согласился, но, увидев в кастрюле рыбу, с ужасом замахал руками и даже близко не подпустил к своему «ресторану».

Секрет «рыбофобии» раскрывается просто: хозяин оказался представителем тамангов. Ядро этой народности, среди которой есть и индуисты и буддисты, в далекие времена, судя по ее названию, составляли торговцы лошадьми. «Та» по-тибетски означает «лошадь», «манг» — «торговец». Так вот, истинный таманг никогда не позволит принести или готовить в своем доме буйволятину, чеснок, крапиву и древесные грибы, но в то же время не откажется отведать их, если кулинарная обработка произведена на открытом воздухе или... в другом доме. Может быть, о рыбе в заповедях предков тамангов и ничего не сказано, но, чем черт не шутит, береженого бог бережет, видимо, считает местный ресторатор. К счастью, на помощь нам пришел владелец конкурирующей общепитовской точки. Водружаем кастрюлю на глиняный очаг с едва теплющимися углями, подкладываем поленья, и пламя зашумело.

Просто удивительно. Одна и та же деревушка. Два ближайших соседа, представители одной и той же народности, но насколько они различны. Первый безвыездно прожил всю жизнь в затерявшейся в горах деревне и свято чтит каноны предков. Другой успел побывать на заработках в большой долине, кое-что повидал и теперь на многие религиозные запреты смотрит сквозь пальцы. Один не глядит в нашу сторону, второй с приветливой улыбкой старается помочь, даже готов поделиться солью...

В Хетауре, предвкушая вареную рыбу, мы пытались купить соль, или, как ее здесь называют, «нун», но безуспешно. Удалось приобрести лишь горсть крупных кристаллов грязно-серого цвета. И вот, когда пришло время добавить в уху купленную в Хетауре соль, хозяин сделал протестующий жест и побежал на второй этаж. Вскоре вернулся с довольно увесистым камнем буро-черного цвета. Это, убеждал он нас, самая лучшая в округе соль. Отбил от камня небольшой кусочек, мелко размельчил его, и мы ахнуть не успели, как горсть темного порошка оказалась в нашем вареве. Должен признать, что рыба получилась удивительно вкусной, правда, несколько пересоленой...

Карабкаемся вверх и вверх. Минуем самый высокий перевал Даман, куда можно добраться на автомобиле, и перед нами открывается неповторимая картина. Весь северный склон горы покрыт снегом. На белом фоне разбросаны небольшие ярко-зеленые оазисы с огненно-алыми рододендронами. Со смотровой площадки можно увидеть одновременно четыре восьмитысячника: Эверест (8848), Манаслу (8156), Чр Ойю (8153), Тхаулагири (8172). К сожалению, в этот день была такая сильная облачность, что видимость ограничивалась буквально сотней метров.

После перевала наш путь лежит все время вниз, в Катманду. Вечереет. Встречных машин почти нет — не каждый отважится ехать по Трибхуван Раджпатх ночью. Раньше это было вообще запрещено.

Вот и последние километры, последние головокружительные повороты, подъемы и спуски, Мы опять в Большой долине. Кольцо замкнулось.

В. Манвелов Фото автора Катманду — Москва

Возвращение в легенду

Этот памятник видел, наверное, каждый, кому случалось бывать в Новороссийске. Здесь когда-то был центр города. Отсюда начиналось сухумское шоссе. Памятник построили на средства трудящихся и открыли в 3 часа дня 1 Мая 1926 года. В тот далекий теперь от нас день после военного парада частей 22-й дивизии, которой командовал в те годы известный герой гражданской войны Е. И. Ковтюх (к слову, прототип знаменитого Кожуха из «Железного потока» А. Серафимовича), десятки праздничных колонн пришли с площади Октября на набережную, к зданию Дворца Труда (сейчас управление Новороссийского морского порта).

Без пяти минут три загудели фабрики и заводы, мастерские, паровозы на железной дороге, пароходы на рейде и в гавани.

Загудели у пристани «Совторгфлота» праздничный и нарядный, украшенный разноцветными флажками «Чичерин», белая «Иония»... Ударили установленные прямо на набережной орудия...

«Один за другим раздаются выстрелы пушек,— писала в отчете об открытии памятника газета «Красное Черноморье»,— оркестр играет марш, красное покрывало сдернуто, и перед десятками тысяч пролетариев вырастает капитан мировой революции Владимир Ильич Ленин».

Памятник окружала скульптурная группа матросов, рабочих, крестьян. У подножия его бились волны, которые разрезал крутой нос корабля с именем «Коминтерн», а на круглом постаменте-башне высилась фигура вождя.

С тех пор у памятника каждый год шумели праздничные знамена, гремели оркестры, впечатывали в асфальт шаг красноармейцы, с горнами и барабанами шли пионеры. Шагали портовики, рабочие, служащие и, по традиции, впереди колонны водников — иностранные моряки с пароходов, что стояли в порту, «пролетарии всех морей и океанов»...

С тех пор памятник стал частью Новороссийска. И уже трудно было представить город без него, как и без голубой бухты, без знакомого рисунка гор, из-за которых каждый день вставало солнце.

...11 сентября 1942 года фашисты заняли большую часть города, в том числе и район, где находился памятник Ильичу. Но когда, почти ровно через год, после знаменитой Малой земли и изумительного по дерзости десанта прямо в захваченный гитлеровцами порт (о чём мы все хорошо знаем по книге Леонида Ильича Брежнева «Малая земля») наши морские пехотинцы и солдаты «первого броска» высадились на набережной, они увидели у здания бывшего Дворца Труда... памятник Ленину!