Последнее письмо от твоего любимого - Джоджо Мойес

— Дженни? — шепнул он, дотронувшись до ее бедра, и она едва сдержалась, чтобы не дернуться. — Дженни? — повторил он, неуверенно гладя ее.

Она изобразила глубокий вздох, окончательно давая ему понять, что крепко спит и находится в полном забытье. На мгновение его рука замерла, и он, тяжело вздохнув, откинулся на подушки.

2

Я хотел бы быть тем, кто спасет тебя, но это просто невозможно… После того как ты получишь это письмо, я не стану больше звонить тебе, потому что письмо может тебя расстроить, а с моей стороны было бы нечестно слушать, как ты плачешь, ведь за все полтора года я ни разу не видел, чтобы ты плакала, и вообще у меня никогда не было такой девушки, как ты.

Мойра Паркер с тревогой наблюдала за тем, как босс решительно прошел мимо ее стола в свой кабинет, и по его крепко сжатым челюстям тут же поняла: видимо, хорошо, что мистер Арбутнот, встреча с которым назначена на 2.30, задерживается. Предыдущая встреча прошла не очень удачно.

Быстро разгладив юбку, Мойра встала, взяла у него пальто, успевшее, пока он шел от машины к офису, покрыться каплями дождя, поставила зонтик в стойку, а затем, не торопясь, повесила пальто на крючок. Мойра работала секретаршей Лоренса Стерлинга достаточно долго, чтобы понимать, когда боссу нужно дать время побыть одному.

По утрам он всегда выпивал две чашки кофе, а после обеда — чашку чая, поэтому она четким, выверенным за годы работы движением налила чай, собрала в стопку необходимые документы, а затем постучалась в кабинет.

— Подозреваю, что мистер Арбутнот задерживается. Судя по всему, на Мэрилебон-роуд огромная пробка.

Он читал письма, которые она утром оставила на столе на подпись. Явно довольный содержанием, он достал из нагрудного кармана ручку и расписался коротким, резким росчерком. Секретарша поставила перед ним чай, положила подписанные письма к остальным бумагам и сообщила:

— Я забрала ваши авиабилеты в Южную Африку и заказала такси из аэропорта.

— Пятнадцатого?

— Да. Я принесу билеты, а вы пока можете проверить документацию. Вот показатели продаж за прошлую неделю, а в этой папке — окончательные данные по заработной плате. А еще я не знала, успеете ли вы пообедать после встречи с производителями автомобилей, поэтому взяла на себя смелость сделать вам пару сэндвичей. Надеюсь, я не слишком много себе позволила.

— Очень мило с вашей стороны, Мойра, спасибо.

— Хотите сейчас принесу? К чаю?

Он кивнул и на мгновение улыбнулся ей, отчего она чуть не покраснела. Мойра прекрасно знала, что другие секретарши смеялись над ней из-за того, что она, по их мнению, проявляла излишнюю заботу о боссе, не говоря уже о ее чересчур строгой одежде и официальной манере общения. Но ее начальник любит, чтобы все делалось на совесть. Мойра всегда понимала это. Эти дурочки только и знают, что читать глупые модные журналы да сплетничать в женской раздевалке. Им невдомек, что хорошо сделанная работа приносит бесконечное удовлетворение. Они не понимают, как приятно чувствовать себя незаменимой.

Немного замешкавшись, Мойра достала из папки последнее письмо:

— Пришла дневная почта. Я решила, что вы, возможно, захотите взглянуть на это — очередное письмо о работниках из Рочдейла.

Ненадолго озарившая его лицо улыбка тут же пропала, Лоренс дважды перечитал письмо и, помрачнев, спросил:

— Кто-нибудь еще видел это письмо?

— Нет, сэр.

— Подшейте вместе с остальными! — рявкнул он, швырнув письмо на стол. — Жить спокойно не дают. За всем этим стоят профсоюзы, не желаю иметь с ними ничего общего.

Мойра безропотно выслушала его крики и уже пошла к дверям, но в последний момент обернулась:

— Позвольте поинтересоваться… как самочувствие вашей жены? Она рада наконец-то вернуться домой?

— С ней все в порядке, спасибо. Уже почти пришла в себя. Пребывание дома идет ей на пользу, — ответил он.

— Рада слышать, — нервно сглотнув, ответила секретарша, но босс уже не смотрел в ее сторону, погрузившись в изучение показателей продаж, которые она положила ему на стол.

Сдержанно улыбаясь, Мойра Паркер вышла из кабинета и, прижимая к груди папку с бумагами, твердым шагом направилась на свое рабочее место.

Это наши старые друзья, сказал он, ничего особенного. С двумя из них Дженнифер уже «познакомилась» — как-то они навестили ее в клинике, а потом, после ее возвращения, заходили к ним домой. С Ивонной Монкрифф — высокой, стройной брюнеткой слегка за тридцать — они дружили с тех пор, как Дженнифер поселилась в доме на Мидвей-сквер и они стали соседями. Ивонна говорила довольно резко и язвительно, в отличие от второй подруги, Вайолет, которую Дженнифер знала еще со школы. Вайолет терпеливо сносила бесконечные шуточки Ивонны и принимала ее язвительные замечания как должное.

Поначалу Дженнифер было нелегко поддерживать разговор об общих знакомых и событиях, которые объединяли подруг, но в их компании она чувствовала себя легко и свободно. Постепенно она училась доверять своим интуитивным реакциям на то, что ей говорили: оказалось, воспоминания могут храниться не только в памяти.

— Вот бы мне потерять память! — воскликнула Ивонна после того, как Дженнифер призналась ей, какие странные вещи творились с ней, когда она очнулась в клинике. — Я ушла бы куда глаза глядят. Во-первых, я забыла бы, что вышла замуж за Фрэнсиса.

Ивонна зашла к подруге, чтобы убедить ее в том, что все в порядке — намечается «тихий» ужин, но по мере того, как дело близилось к вечеру, Дженнифер нервничала все больше и больше.

— Не понимаю, дорогая, к чему такая паника? О твоих вечеринках ходят легенды, — заверила ее Ивонна, удобно устроившись на кровати и наблюдая за тем, как Дженнифер в спешке примеряет одно платье за другим.

— И чем же они так легендарны? — спросила та, поправляя очередное платье на груди. Похоже, что за время пребывания в клинике она немного похудела, и лиф безобразно топорщился.

— Милая, успокойся, — рассмеялась Ивонна. — От тебя совершенно ничего не требуется. Твоя потрясающая миссис Ко не заставит тебя краснеть. В доме идеальный порядок. Выглядишь ты сногсшибательно. Только, будь любезна, оденься уж наконец. — Она скинула туфли и элегантным движением забралась на кровать, вытянув длинные ноги. — Я никогда не разделяла твою любовь к светской жизни. Не пойми меня неправильно, я обожаю ходить на вечеринки, но вот устраивать их самой… нет, — замотала головой Ивонна, придирчиво разглядывая свой маникюр. — На вечеринки надо ходить, а не устраивать их самой — так говорила моя мама, и, если честно, я совершенно с ней согласна. Я с удовольствием прикуплю пару новых платьев, но готовить канапе и составлять план посадки гостей? Нет уж, увольте.