Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Д. Лихарев

Тогда же руководство флота приняло решение просить Форин Оффис о ходатайстве перед прусским правительством позволить лейтенанту Фишеру ознакомиться с состоянием дел на военном флоте Северогерманского союза и присутствовать на испытаниях самодвижущейся торпеды в Киле. Первому морскому лорду адмиралу Сиднею Дакресу казалось, что это самый дешевый способ заполучить какую-либо информацию о торпедах.

По такому случаю, Фишер в возрасте 28 лет был произведен в капитаны 3-го ранга и 11 августа 1869 г., согласно разрешению, полученному от прусского правительства, прибыл в Киль. Он должен был присутствовать на испытаниях торпеды в Кильской бухте, затем ему была предоставлена возможность посетить арсенал в Шпандау и артиллерийский полигон военно-морского флота неподалеку от Берлина.

Однако поездка в Киль разочаровала Фишера. Сопровождавший его прусский морской офицер сообщил, что испытаний торпеды в Киле пока не предвидится, и что ничего похожего на это там никогда не проводилось. В течение трех дней Фишер пробыл в этом городе в обществе немецких офицеров: «В Киле была восхитительная гостиница, и они принимали меня по-королевски» 21. Там он получил возможность ознакомиться с немецкой стационарной морской миной Герца. Устройство этой мины было гораздо более совершенным, чем той, которая использовалась на британском флоте. В своем докладе Фишер настоятельно рекомендовал английскому морскому командованию принять на вооружение мину Герца.

Конструкция немецкой мины, разработанная доктором Альбертом Герцем, оказалась настолько удачной, что она применялась фактически без изменений вплоть до 1919 г. Но английское командование оставило рекомендацию Фишера без внимания, хотя он неоднократно возвращался к этому вопросу впоследствии. Англичане на протяжении многих лет безуспешно пытались внести какие-то улучшения в конструкцию своей морской мины. Первая мировая война со всей наглядностыо продемонстрировала превосходство немецкого образца, и с 1917 г. британское командование вынуждено было принять на вооружение морскую мину, являвшуюся точной копией системы Герца.

Во время посещения артиллерийского полигона военно-морского флота под Берлином Фишер познакомился с доктором Шайменсом. Вернер Шайменс, продемонстрировал ему свое «замечательное изобретение — фонарь особого устройства, который будучи соединен с мощной дииамомашиной, мог давать сильный луч света, позволявший даже в сплошной темноте в дождливую погоду осветить объект на расстоянии до 3000 м. Фишер сразу оценил значимость этого изобретения, особенно в связи с возможностью обнаружения морских мин в ночное время. Первым английским кораблем, на котором был установлен прожектор, стал «Минотавр» 22.

В докладе о посещении арсенала в Шпандау, Фишер большое место уделил описанию запальных трубок для артиллерийских снарядов, которые использовались немцами. Особенно им было подчеркнуто значение стандартизации. Немцы пользовались только двумя видами запальных трубок, в то время как англичане обременяли себя девятью. На Фишера также произвела впечатление дисциплина, царившая на заводах арсенала.

За время своего непродолжительного пребывания в Берлине Фишер завел немало знакомств с прусскими морскими и армейскими офицерами. Одним из самых полезных оказалось знакомство с капитаном 1-го ранга Хассеннфлугом, недавно принятым на службу. До этого он служил на австрийском флоте и в феврале 1868 г. состоял в комиссии, присутствовавшей на очередных испытаниях торпеды Уайтхеда. К огромной радости Фишера капитан 1-го ранга позволил ему ознакомиться со своими копиями документов работы комиссии австрийского военного флота по торпедам, начиная с июля 1867 г.23. Фишер тщательно скопировал чертежи и записи и включил информацию в очередное послание Адмиралтейству.

Наверняка доклад Фишера содержал данные, которые должны были заинтересовать британское морское командование. Однако умы их превосходительств в тот момент были заняты предвкушением получения информации от группы морских офицеров, возглавляемой вице-адмиралом Александером Милном, которая была допущена на испытания торпеды в Фнуме.

II все же отчеты Фишера не были оставлены без внимания. К тому времени значение нового морского оружия получило достаточно высокую оценку у военных моряков многих стран. Стало известно, что в составе военно-морского флота США бы то сформировано специальное подразделение, которое занялось изучением вопросов, связанных с применением морских мин и торпед. Осенью 1869 г. было решено создать аналогичное подразделение в составе британского флота. Предполагалось что оно будет укомплектовано специалистами самого различного профиля: гидрографами, военными инженерами и т. д. Задачей вновь созданной организации, была разработка планов защиты главных баз флота и крупнейших морских портов с помощью минных полей, а также изучение возможностей осуществления наступательных операций силами кораблей флота с применением торпед. К концу октября 1869 г. состав подразделения был окончательно утвержден, при этом Фишер получил одни из руководящих постов.

Возможно, на принятие такого решения оказала влияние продолжительная беседа, которую имел Фишер с первым морским лордом адмиралом Сиднеем Дакресом сразу по возвращении из Германии: «Упрямое сопротивление британского военного флота переменам является историческим фактом. Первый морской лорд однажды заявил мне, что когда он пришел на флот, никаких торпед не было и что он не видит причин, какого собственно черта эти проклятые штуковины должны быть теперь. Я приложил немало усилий, привлекая внимание его безмятежного и самодовольного ума к тому обстоятельству, что британский военный флот не имеет ни одной торпеды, в то время, как небезызвестный мистер Уайтхед (с которым я был знаком) уже изобрел самодвижущуюся торпеду стоимостью около 500 ф. ст., которая может проделать пробоину величиной с карету его превосходительства (стоявшую у дверей) в днище самого большого и мощного корабля в мире и отправить его на дно в шесть минут» 24.

Вот еще один эпизод его беседы с Дакресом: «С самоуверенностью молодого лейтенанта я сообщил тогдашнему первому морскому лорду, что немецкая морская мина Герца, которую я наблюдал за несколько дней до того, в Киле, революционизирует морскую войну настолько, что сделает невозможным преследование одной эскадры другой, поскольку ускользающий флот будет сбрасывать по пути следования морские мины. Дикие морские набеги времен Нельсона наверняка отойдут в прошлое. Он добродушно выпроводил меня, поскольку уже был наслышан обо мне, как лунатике, проповедующем гибель мачт и парусов…»25.

Осенью 1869 г. у Фишера были неплохие виды на будущее. Его брак оказался счастливым, и он уже имел двух детей. Служба на флоте была его призванием и любимым делом, и Фишер надеялся, что вскоре он получит кресло в Адмиралтействе в качестве заместителя начальника отдела морской артиллерии. Это назначение казалось ему гораздо более предпочтительным, чем возможность стать командиром военного корабля. Однако судьба в лице капитана 1-го ранга Ф. Б. Сеймура, личного секретаря первого морского лорда, распорядилась иначе. Фишер получил назначение на военный корабль «Оушен», входивший в состав британской эскадры в китайских водах. Все биографы Фишера сходятся на том, что это было в высшей степени в интересах его карьеры. Но молодой отец, по-видимому, не очень радовался. Ему хотелось быть поближе к семье. С другой стороны, хотя он зарекомендовал себя наилучшим образом на обычной военной службе на корабле, он все же предпочитал такой род деятельности, каким ему приходилось заниматься на «Экселленте».

Сменную команду на «Оушен», находившийся у берегов Китая, должен был доставить другой военный корабль — «Донегал». На время перехода из Англии в Китай Фишер должен был исполнять обязанности командира этого корабля. «Донегал» был одним из последних деревянных линейных кораблей, поэтому в дополнение к парусной оснастке на нем имелась небольшая паровая машина. Старый парусник был переполнен людьми до отказа. Еще бы, ведь на нём находились две команды — собственная и сменная команда для «Оушена» — всего 1300 человек. 50 офицеров каким-то образом исхитрились помещаться в кают-компании 26. В этих ужасающих условиях предстояло совершить переход через три океана.

Фишер писал жене из Китая о том, что он чувствовал, прибыв на «Донегал» 25 ноября 1869 г.: «Сегодня исполняется два года, как я прибыл на «Донегал», а через 17 дней будет два года, как мы сказали друг другу «до свидания». Я думаю, что, пожалуй, никогда не был таким несчастным, как в тот день» 27. Тем не менее, Фишер тщательно скрывал свои чувства и держал себя в руках. О плавании на «Донегале» сохранились воспоминания одного из его участников некого Дж. Макдоннела: «Переход в Китай вокруг мыса Доброй Надежды был заполнен учениями, учениями, учениями, упражнениями всякого рода так, что когда мы прибыли в Гонконг, все были отлично натренированы в артиллерийских стрельбах и работе с такелажем…. Мне кажется, из 1300, находившихся на борту, Джеки (Фишер. — Д. Л.) мог каждого назвать по имени, и не просто назвать по имени — он знал откуда каждый родом и какую религию исповедует… Должен сказать, что за 40 лет всей моей последующей службы я никогда не встречал команды, равной по обученности экипажу «Оушена»…» 28.