Блогер для магистра (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia"

Н-и-ч-е-г-о.

У него от удивления чуть глаза из орбит не вылезли. Именно эта эмоция доминировала у него, особой страсти я не узрела, как и тяги, о которой говорил маг.

Отодвинулась, взглянула на Николя. Ох, как горели его глаза! Не чета оборотню, тут меня жгло напалмом. А уж как играли желваки, как подрагивали усы…

Фу!

Нет, ну будь они обычными, я бы так не реагировала, но вот эти кончики, торчащие вверх…

5.4

Николя

Я стоял и не знал, что делать. А хотелось многое: схватить эту дуреху, надавать по заднице за излишнюю смелость, прижаться к ее губкам, стереть с них следы этого сопляка и показать, как целуются настоящие мужчины.

Но я стоял и ничего не делал, потому что по ее лицу скользнула гримаса недовольства, а взгляд на мои усы ясно дал понять, что она от них не в восторге. Шварк, еще одна недовольная! Но ведь основной массе женщин нравится, особенно галатийкам.

Да, по большей степени именно им.

Может, сменить форму? Признаться, мне уже надоела эта, давно пора внести разнообразие в свой облик, тем более что старая мода, заведенная при прошлой королеве, почти отошла. Это касалось как одежды, так и причесок.

И тут меня отвлек артефакт Карины — он принялся летать вокруг нас, а письмена посыпались, как из рога изобилия:

— Вы что там творите? Безобразие! Мы так не договаривались! Я думал, вы пентаграмму чертите, к генерации портала готовитесь, а вы!

Ух, сколько гнева! Я поежился, и только сейчас понял, что вообще-то такие серьезные вещи, как портал из другого мира, надо согласовывать с Верховным магом. Если ты, конечно, не хочешь огрести по самое не хочу.

— Прошу прощения, но придется отложить ваш визит. Для начала нужно получить разрешение от вышестоящего начальства, — и я так радовался, что все откладывается…

— А раньше ты об этом вспомнить не мог? И вообще, какого черта она себя так ведет? Совсем стыд потеряла! Позови ее сюда, я ей объясню, что значит поведение приличной девушки.

— Эм…, - одного взгляда на Карину хватило, чтобы понять: я не хочу давать ее в обиду никому: ни сопливому волку, ни какому-то неведомому Константину, поэтому звать ее не стал, лишь твердо ответил: — мы сами тут разберемся.

А потом попросту отвернулся от артефакта, увидел, что Карина уже сама подошла и все прочла, даже собралась дать отпор, но… вид ее приоткрытых губок и сверкающие глаза (подумаешь, от гнева, все равно красиво!) заворожили меня. Пружина, натянутая внутри до предела, лопнула, и я все-таки сорвался. Сгреб ее в охапку, запустил одну руку в волосы, взял за затылок и впился в этот невозможно соблазнительный рот!

Она распахнула свои небесные глаза, что-то пискнула, вскинула руки, даже стукнула пару раз по плечам, а потом сдалась. Расслабилась, руки сомкнулись за шеей, глаза закрылись, а губы наоборот приоткрылись.

Ох, какими же сладкими они оказались! Мягкими, податливыми, от которых просто невозможно оторваться. Да я и не собирался, напротив, погрузился в их негу, слегка прикусил нижнюю более полную губку, отчего она вся завибрировала. Ее стон пробрался в самое мое нутро, заставил сердце биться еще сильнее, гнать кровь по венам, жаждать куда большего.

Я не выдержал, прижал ее еще теснее, пробежался языком по зубкам, толкнулся внутрь, ловя новый стон, а потом… вздрогнул от возмущенного вопля.

Что его мрасканы драли! Чтобы он только шварками питался! Чтоб его шкуру постелили в доме утех и…

Дальше я придумать не успел, потому что кроме волка, который в очередной раз порвал мои штаны (все, пусть теперь на четырех лапах ходит — я ему больше ничего не дам!), артефакт Карины принялся петь.

Взгляд у прекрасной девы блуждал, она не совсем понимала, что происходит, но вот она уже пришла в себя, протянула руку к зеркалу, поднесла к лицу, наморщила лоб.

— Надо же, входящий звонок от неизвестного номера, она прикусила вспухшую от поцелуев губку, взглянула на меня. — Это, скорее всего, тот Константин звонит. Хочет втык дать.

Чем больше я смотрел на нее, тем меньше хотел отпускать. С другой стороны, кто я такой, чтобы препятствовать ее возвращению домой? Схватил тут, поцеловал без спроса, Константина окончательно разозлил. Кто бы он ни был.

Глава 6. Новые обстоятельства

Карина

Я совершенно не понимала, что теперь делать. По большому счету, мне было все равно на чье-либо порицание. Привыкла, нарастила шкуру. Кому, вообще, какое дело до того, с кем я целуюсь? С Торбандом был эксперимент, а с Николя… о, с Николя был настоящий пожар! Умопомрачение, извержение гормонов, отлет крыши и прочее, и прочее. Его губы, такие горячие, такие властные и ненасытные, они заставили кровь кипеть, а мозги плавиться.

Невероятно, и никакие усишки не помешали! Я о них вообще не вспомнила, настолько приятно было. Да что там приятно — сногсшибательно! Черт, я ни с кем еще не ловила такой зачетный кайф. Правда, не сказать, что у меня такой уж обширный опыт, но имеется, да.

— To есть это еще и артефакт связи? — подал голос Николя.

Вид у него был еще тот: глаза сверкают, дышит рвано, словно бежал стометровку на время, а сам весь такой сексуальный…

— Да, тут много функций, — кивнула в ответ, автоматически мазнув по экрану в сторону зеленой трубки.

Черт, хотела же отклонить!

— Будь добра, дай трубку Николя, у меня к нему серьезный разговор, — из динамиков словно металл полился.

Казалось, что он, как тот терминатор из жидких кристаллов, сейчас просочится к нам самым невообразимым способом, потом соберется в эдакого железного человека и всех проткнет своим сарказмом.

Пока я раздумывала, а не послать ли его лесом, Николя сам протянул руку и забрал у меня телефон.

— Я слушаю, — он держал его около рта, совсем не так, как надо держать телефон, но ему все было прекрасно слышно, как и мне.

Уж больно громко и четко говорил Константин.

— Ты что там с нашей девицей делаешь? — принялся строго выговаривать он ему, словно имел ко мне хоть какое-то отношение.

— А с чего вы вообще решили, что имеете право задавать такие вопросы? — я не выдержала и вмешалась.

— Молчи, женщина, не с тобой сейчас разговариваю, — отбрил меня голос.

— Вы бы уже определились, девица я или женщина, — терпеть не могу, когда меня затыкают!

— Дело не в тебе, а в том, какой пример ты подаешь остальным! — из какого он вообще века?

— Так никто же не видит трансляцию, — я развела руками. — Вы сами ограничили доступ. Кстати, как вы умудрились, у нас тут божественные значки вместо обозначений связи.

— Полностью не смог, только комментарии отключил, — раздраженно отмахнулся Константин. — Поэтому веди себя прилично! Нечего позорить землян в чужом мире.

— А в чем, собственно, позор? — невозмутимо выдал Николя. — Может, у меня самые серьезные намерения?

И так посмотрел на меня… плотоядно, что я вздрогнула.

— Может или серьезные? — ехидно уточнил Константин.

Николя смотрит мне в глаза, но кажется, что глядит прямо в душу. Его взгляд вдруг стал серьезным до невозможности. Он протягивает руку, прикасается к моей щеке, проводит чуть шершавым пальцем по скуле, спускается к губам, очерчивает их, а они… Они, кажется, живут отдельной от мозга жизнью, потому что ловят его, немного посасывают, а потом… Потом в ход идут зубы: они прикусывают палец, отчего Николя вздрагивает всем телом.

Телефон летит куда-то в сторону, меня вновь обхватывают сильные руки, губы обжигают, клеймят. Мы оба горим, вжимаемся друг в друга, словно по отдельности замерзнем и перестанем существовать. Или разлетимся в невесомости и больше никогда не сможем быть вместе.

Из телефона раздаются какие-то немелодичные звуки, но мы на них не обращаем внимания. Целуемся, как одержимые, словно если перестанем, то задохнемся. Будто губы другого — источник воздуха, источник жизни на земле.