Тайное и явное в жизни женщины - Лариса Теплякова

Я окликнула Олега. Он махнул рукой, крикнул:

– Я через минуту, журавлик!

Но спустя минуту незнакомец убегал, а Олег неестественно корчился. Странный собеседник ударил Олега ножом в спину. Как потом оказалось, острое лезвие прошло глубоко, разорвало селезёнку и задело плевру лёгкого. Причину ссоры я не выясняла, не до того мне было. Олегу срочно требовалась скорая медицинская помощь.

Операция длилась пять часов. Я ходила по двору больницы, не ощущая мороза. Сидеть в коридоре на месте я не могла. Меня увёл отец Олега.

– Пойдём домой, деточка, – устало сказал он. – Нам всем надо отдохнуть. Пока Олег полежит в реанимации, потом мы будем навещать его, ухаживать. Силы надо сейчас беречь.

Подключились все: его родня, мои родители, друзья, учителя. Олежка держался мужественно и быстро поправлялся. Однажды, уже начав ходить, он увёл меня по больничным коридорам в какую-то комнатушку, возможно, подкупив кастеляншу. Там, на больничных простынях и одеялах он жадно целовал меня, очевидно, превозмогая боль во всём теле. Я робко подчинялась, потому что боялась за его послеоперационные швы. Я старалась быть осторожнее и не перечила.

Того парня в тулупе задержали и арестовали. Его осудили, но Олег почему-то просил судью назначить самый минимальный срок. Его позиция осталась загадкой для всех. Преступника приговорили к семи годам заключения, но в чем состоял конфликт, осталось тайной.

В последние дни лета, когда я сдала все экзамены в институт, Олег опять исчез. Сам Полозовский никуда не пытался поступать. Его мать, Беата Мариановна сказала мне:

– Всё, о чём я мечтала – ваша красивая свадьба с Олежкой. Я люблю тебя, как дочь. Ты очень славная девочка. Мой сын не для тебя. Он испортит тебе жизнь, он погубит тебя. Мы так страдали за него, а он не жалеет нас. Я многого тебе не рассказываю, чтобы не огорчать. После него всегда будет оставаться выжженная земля. Я его мать, мне никуда от этого не деться. Плохо воспитала, проглядела, перелюбила, избаловала. Прости нас, девочка, и устраивай свою жизнь без него. Мы всегда поможем тебе, если потребуется.

Я уже ясно понимала, что она права, но не представляла дальнейшую жизнь без Олега. Он приручил меня. Я смутно задумывалась о самоубийстве, но эти пагубные мысли владели мной недолго. Проблески разума, страх и жалость к своим близким вытянули меня из бездны отчаяния.

Как чутко должны родители следить за настроениями своих неоперившихся детей! Глупые влюблённые отпрыски иногда оказываются у самого края жизни, безотчётно стремясь к смерти. Памятуя о собственных переживаниях, я зорко наблюдаю за моей дочерью Машкой.

Мой любимый опять свалился, как снег на голову. Олег встретил меня около института, налетел вихрем, обнимая и целуя на виду у всех.

– Слушай, давай на выходные поедем в одно место! – как ни в чём не бывало, предложил он.

Этот парень никогда не испытывал неловкости и не считал себя неправым. Он был сын радуги и цветов, дитя свободы.

В субботу Олег повёз меня на электричке в какой-то пансионат. Место было странноватое, мало приспособленное для полноценного массового отдыха.

– Заведение скоро закрывают на ремонт, но мы договорились с персоналом, – пояснил он мне. – Нам разрешили тут расположиться на пару дней. За деньги, естественно.

Компания собралась человек тридцать, не меньше. Люди были разных возрастов, но одетые в стиле хиппи, то есть в имитацию рванины, расшитой яркими нитками. Моё появление никого не удивило. Видимо, они привыкли, что к ним время от времени кто-то присоединяется. Я держалась отстранённо, только рядом с Олегом. Завязывать новые сомнительные знакомства мне не хотелось.

Стояла чудная, романтическая погода. Я была рада подышать свежим воздухом. Сказывались усталость и напряжённость первых недель учёбы в ВУЗе. Вечная отличница, я не могла выполнять задания кое-как. Система обучения существенно отличалась от школьной, и я изводила себя до слёз, стараясь преуспеть с первых дней, рьяно штудировала учебники. Ко всему прочему, волей-неволей пришлось знакомиться с новым многочисленным вузовским окружением, вступить в иную систему отношений. Всё вместе вызывало некоторый стресс в юном организме. Олег оказался рядом – такой близкий и родной, знакомый мне до боли каждой складочкой кожи, каждым волоском. Привычное утешает. Я потянулась к нему, как былинка к ласковому весеннему солнцу.

Мы гуляли допоздна по пустынной территории пансионата, наскоро перекусили по-походному потом уединились в одном из номеров. Постельного белья не было, на кроватях лежали только одеяла. Пришлось обустраиваться в этой скудной обстановке. Однако, вскоре я расслабилась, привычно оттаивая под его умелыми чуткими руками музыканта.

О, он знал моё тело лучше меня самой! Он умел вызывать негу и упоение, вырывать возгласы восторга, совершая пальцами неспешное путешествие, сантиметр за сантиметром, в потаённые уголки. Олег целовал мне ступни. Смешными скрещёнными пальчиками он ласково играл, забавляя меня и себя. Олежка расправлял их, гладил, но они, упрямцы, упорно принимали неправильное, но удобное им положение. Мои недостатки вызывали в нём любовный восторг. Он исследовал их и искренне наслаждался. Сквозь полузакрытые веки я видела, как он наблюдает за мной, ловит мои содрогания, звуки, дыхание. При этом я оставалась девушкой! Он всё ещё берёг меня! Возможно ли не любить такого человека и не испытывать к нему благодарность? Я была не в силах бороться с искушением моей юной плоти.

Обессиленная, я крепко заснула в его объятиях. Ночью меня потревожили какие-то непонятные громкие звуки. За дверью, в коридоре происходило нечто необъяснимое. Грохот, смех, переходящий в дикое ржание, выкрики, музыка, треск, удары.

– Который час? – спросила я.

– Четыре, начало пятого, – ответил Олег. Он всегда спал с часами на руке, даже будучи обнажённым. Эта деталь почему-то всегда возбуждала меня дополнительно.

– А что происходит? – удивлённо спросила я.

– Ничего особенного. Поспи ещё, журавлик. Ребята просто веселятся, развлекаются, – невозмутимо пояснил Олег.

– Разве так развлекаются? Ведь это погром какой-то! – возмутилась я. – Ещё ночь не прошла.

– Ну, ты ещё пойди, почитай им мораль! – засмеялся он. – Люди свободны в своём выборе! Ты хочешь спать, а им весело! Ты любишь тихо, а они шумно наслаждаются друг другом. Что тут плохого?

Я не разделяла подобных взглядов. Такая свобода граничила с анархией, развратом и бог весть, чем ещё. Уснуть я уже не смогла. Молча лежала, а он гладил меня. Часа через два всё стихло.

– Поедем домой, – в отчаянии попросила я Олега.

– Так ещё день впереди! – возразил он. – Вечером поедем, журавлик.

– Хочу домой, хочу домой, – негромко закапризничала я. – Хочу в ванну! Хочу к маме.

– Будет тебе ванна и мама в придачу, – тихо смеялся Олег. – А пока попьём чаю. Хочешь?

– А где мы возьмём?

– Ты со мной, а значит всё возможно! – с видом волшебника заявил Олег.

Он куда-то резво сбегал. Вскоре вернулся с ключами и повёл меня за собой.

– Мне дали ключи от столовой! – сообщил Олег. – Сейчас я тебя накормлю горячим!

В холле, где когда-то отдыхающие смотрели телевизор, прямо на полу сидели полураздетые парни и девицы! Они что-то тихо мычали, покачивались. У некоторых глаза были прикрыты, а у немногих наоборот широко раскрыты, даже будто выпучены. Зрелище показалось мне отвратительным.

Мы шли между людьми, словно между статуями. До нас никому не было дела, каждый пребывал в индивидуальном мире грёз.

– Не пугайся, – предостерёг меня Олег. – Ребята воспарили. Им хорошо! Порадуемся за них!

Я смолчала тогда, но чаша моего терпения переполнялась. «До чего можно дойти с этим человеком, если он уже спокойно привозит меня к отпетым наркоманам!» – лихорадочно думалось мне.

Мы наскоро поели. Олег раздобыл замызганный чайник, посуду, но меня ничего не радовало. Я чувствовала себя опустошённой. Чай из чашки с трещинкой казался невкусным, а вся обстановка омерзительной. Я не любила Олега в ту минуту, я тяготилась им. Между нами образовывалась пропасть.

Я опасалась, что он передумает уезжать, и терпеливо молчала. Разговорились мы только в пустынном вагоне электрички. В ранний час воскресного утра пассажиров было мало.

– Тебе не понравилось? – спросил Олег, обнимая и прижимая меня к себе. – Ты просто впервые столкнулась с детьми радуги, со свободными людьми. Они не связаны путами, свободны от общества. Привыкай! Не все люди живут по расписанию и по правилам. Не всем по душе порядок.

– Какие это дети радуги? – не выдержала я. – Что ты плетёшь? Очнись, Олег! Обычные наркоманы, прикрывающиеся какой-то нелепой философией. Образумься, прошу тебя! Поступай в институт искусств, в музыкальное училище. Живи нормально! Пожалей своих родителей! Ты же талантлив!