Сингапур - Геннадий Южаков

11

Тоболин поднялся в свой номер. Сначала пришла мысль поваляться в кровати, но желание исчезло как только взглянул на открытый балкон. В голову пришла новая мысль-полюбоваться природой.

Пять шагов — и совершенно другой мир. Лужок, о котором уже упоминалось, величиной с баскетбольное поле, вытканный узорами цветов, с высоты второго этажа смотрелся великолепно. Пальмы, стоящие рядом с балконом, своими ветвями несколько сужали обзор, хотя и не являлись помехой. Ветер-вечный двигатель — на экваторе редкий гость. Природа замерла. Ни малейшего шевеления. Даже мохнатые облачка на высоте нескольких километров, и те, кажется, прилипли к голубому небосводу, не желая двигаться в какую-либо сторону. В подобной обстановке все живое и неживое впадает в транс, в том числе и человек. Минуты шли за минутами, а Тоболин не мог оторвать глаз от красоты, которую природа самым удивительным образом выставила на показ. Впрочем, спешить было некуда. Прошло еще некоторое время. Видимо, шестое чувство ему подсказало, что в этом мире он не один. В таком случае человеческая реакция выражается внутренней потребностью осмотреться. Тоболин повернул голову влево. В цветочных зарослях соседнего балкона хорошо просматривалась светлорусая головка и профиль лица молодой женщины. Даже по этим признакам, не типичным для местных дам, её без поправок можно было отнести к представительницам европейской расы. Женщина увлеченно смотрела точно туда же, куда только что смотрел Тоболин и как будто бы совершенно его не замечала. Во всяком случае до тех пор, пока он не обратил на неё внимание. Она вдруг повернулась к нему лицом и, покидая балкон, улыбнулась, помохав ему рукой. Подобный жест он не назвал бы кокетством, а скорее всего обычным приветствием. За то короткое мгновение, за какое Тоболину посчастливилось видеть лицо незнакомки, прежде всего бросились в глаза его прелестные черты. Ровный аристократический овал, большие голубые глаза, прямой, небольшой величины тонкий нос. Тоболин еще какое-то время поразмышлял и затем направился в комнату.

Когда время потянуло к вечеру, идти или не идти в бар, вопрос не стоял. Есть не особо хотелось, а вот что-нибудь выпить он был непрочь.

К этому времени публики собиралось значительно больше, чем в дневное время. Вместительный зал не пустовал. В поисках свободного места Тоболин остановился в самом его начале. И тут он увидел ту самую женщину, которую встретил на балконе. Она его тоже заметила и решительно помахала рукой. За двухместным столиком она сидела одна, и поскольку пригласила его, это означало одно — никого не ждала. Когда он приблизился, она по-английски сказала:

— Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо, — ответил Тоболин и опустился в небольшое плетеное креслице.

— Меня зовут Даша, — первой она протянула свою руку, и когда он к ней прикоснулся, то ответил:

— А меня, — Александр.

Удивиться он не успел, встретив её очаровательную улыбку. По какому поводу, он уже не сомневался.

— Выходит, мы земляки…, обрадованно произнес Тоболин, — и потому можем перейти на родной язык. Или я ошибаюсь?

— В принципе да, — ответила она с некоторым акцентом, что на этот раз удивило Тоболина.

Подошла официантка, и Тоболин обратился к своей новой знакомой.

— Что для вас заказать? Не стесняйтесь.

Даша пожала плечами.

— Благодарю вас, но я уже сделала заказ. Только один коктейль. На ужин я ограничиваюсь каким-либо салатом да кусочком торта.

— Выдерживаете до утра? — улыбнулся Тоболин. — Лично я бы умер с голоду.

Женщина негромко и красиво посмеялась. Затем заметила:

— О, мне известно, голодные мужчины становятся ужасно злыми. Что касается меня, то с голоду я не помру.

Взглянув на ручные часики, женщина продолжила:

— Ровно через три часа с четвертью вернется мой муж, о нем я вам еще расскажу, и принесет чего-нибудь вкусненького. При этом заявится обязательно с цветами.

Подобная новость нисколько не огорчила Тоболина, а, наоборот, откровенность повысила её авторитет в его глазах.

Официантка все также стояла рядом, слушая их разговор, разумеется, ничего не понимая. Тоболин, наконец, сделал простенький заказ.

— Вы по каким-то коммерческим делам в Сингапуре? — Спросила женщина.

— Нет, — начал говорить Тоболин, чувствуя её интерес к своей персоне, — может быть, вам привелось слушать песни Вертинского…Одна из них «В банановом лимонном Сингапуре». Примерно отражает образ моей жизни. Я моряк, капитан. И сидя в этом китайском тереме, ожидаю прихода своего судна.

— Вот как! — удивилась она. А почему в тереме? Вам здесь не нравится?

— Отчего же. Наоборот.

— Мне очень нравится отель, — охотно подхватила Даша. — Уютно. Никакого постороннего шума. Мы живем в Париже. В нем и родилась. Городская сутолока надоедает. Впрочем, я уже привыкла и не обращаю внимания.

— Значит, вы парижанка. А мне показалось, что я где-то вас видел.

— Вероятно, ошиблись.

Тоболин внимательно на неё посмотрел. Затем улыбнувшись, сказал:

— На картине какого-то известного русского художника. А какого, не помню. А название картины «Ожидание».

Женшина весело рассмеялась.

— Я не видела этой картины, но было бы очень интересно взглянуть. Ради этого придется посещать выставки русских художников.

— А как вы оказались в Париже? — полюбопытствовал Тоболин.

— О, эта длинная история. Мои предки принадлежали к богатому дворянскому сословию. А бабушка, урожденная Шепелева-из генеральской семьи. Двенадцатилетней девочкой её из России увезли в Париж. Это произошло после революции в восемнадцатом году. Таким образом, моя мать родилась уже в Париже. Она говорит, что я очень похожа на бабушку. К сожалению, в России я не была.

— А есть желание побывать? — спросил Тоболин.

— Конечно! Однако пока не получается. Мой муж, Жан-француз. Несколько лет тому назад он служил офицером в военно-воздушных силах. Однажды вовремя пожара на истребителе неудачно катапультировался. Продолжительное время лечился. Выздоровев, выбрал профессию журналиста. Казалось бы, навсегда. Но эти командировки, подчас рискованные, пошли во вовред его здоровью. Сейчас он по контракту работает инструктором на авиабазе в Малазии, это недалеко отсюда. Детей одних, у нас двое, надолго не оставишь. Они в данное время в Париже, присматривает за ними моя мама. Периодически навещаю Жана. Через три дня улетаю домой. Я познакомлю вас со своим мужем. Кстати, он жуткий политикан. Очевидно, сказывается влияние журналистского прошлого. Между прочим, о России знает больше, чем я.

— А он меня не поколотит за наше с вами общение? — пошутил Тоболин.

Рассмеявшись, Даша сказала:

— Ну, что вы, Александр! Мой муж-прекрасный человек.

12

Новый день для Тоболина начался, как обычно, с физзарядки, с думой в голове, что он принесет. Как говорят, ждать и догонять-хуже всего. После завтрака Тоболин углубился в чтение газет, которые купил на выходе из бара. Ближе к обеду в дверь раздался настойчивый стук. И вот, может быть, тот гонец (агент) с долгожданной вестью. Впрочем, поднимаясь из кресла, Тоболин уже точно знал-это не то, что он ожидал. Не тот почерк. В действительности так и вышло. Перед ним стоял незнакомый чернявый молодой мужчина, сухощавый, ниже его ростом. Тоболин сразу же догадался кто этот человек… Француз, он же Жан, муж новой знакомой, смотрел на Тоболина, улыбаясь только своими большими, сливовыми глазами. А Тоболин не успел даже ничего и подумать, как тот спросил?

— Александр?

— Это я.

И тогда француз, довольно прилично продолжил по-русски. Надо полагать, большая любовь к своей жене, вызвала интерес к чужой культуре и языку.

— Будьем знакомиться. Моя жена мне о вас говорила. И у меня возникло предложение-провести некоторое время вместе. Мы приглашаем вас к себе в гости.

— Сейчас? — спросил Тоболин.

— Да, конечно. Кстати Даша предупредила меня сказать, чтобы вы ни о чем не беспокоились.

В номере супругов Тоболину показалось чересчур торжественно. Стол с какими-то яствами, совсем не по — французски, а больше по-русски-бутылка шампанского, цветы в огромной вазе. Последние-понятно. Вспомнились слова Даши о том, что Жан без цветов домой не возвращается. Что ж французские мужчины-народ исключительный. Для них женщина-это олицтворение красоты, жизни и чего-то неземного.

Даша, уже в новом платье, которое ей несомненно подходило, встретила гостя с большой радостью. И когда уселись за стол, с первых секунд вспыхнул разговор. С присущим французским темпераментом Жан первым начал:

— Как поживает Россия, Александр?

И, не позволяя Тоболину сказать и слово, выложил свою, может быть, сакраментальную мысль:

— Кстати, я всегда смотрел на Россию, как на страну будущего. Замечу — с великим историческим прошлым. Европа, с её оскудевшими ресурсами скоро будет вынуждена заниматься снова своими бывшими колониями или пойти на поклон к России. Мировые запасы сырья исчезают с неимоверной скоростью. И не только Европа, а вся наша земная цивилизация стоит перед глобальными потрясениями. На земном шаре остались четыре региона, которые в какой-то мере могут подпитывать человечество. Это Африка, Россия, Австралия и частично Южная Америка.