Предатель. Ты не узнаешь о дочери (СИ) - Янова Екатерина

Мне очень хотелось узнать хоть какие-то новости. Маша запретила звонить ей, но я нашла в той сумочке, которую дала мне подруга, записку с номером телефона её мамы. Ирина Алексеевна жила далеко на севере, и через неё едва ли меня стали бы искать. Я решилась позвонить ей. Просто хотела узнать, всё ли хорошо с Машей. И узнала…

Не зря у меня душа болела за подругу…

Ирина Алексеевна ответила на мой вопрос тихим безжизненным голосом. Так на меня обрушилась новость – Маша мертва…

И не просто мертва - её убили.

Я долго переживала, винила себя. Ведь Маша явно предчувствовала или знала об опасности. И она могла спастись, но предпочла спасти меня…

В какой-то момент ко мне снова начала возвращаться паранойя, особенно после того, как я решилась почитать новости в интернете о смерти подруги. Тут меня ждал ещё один шок. В убийстве Маши обвиняют моего бывшего мужа…

Я не знала, как уложить в голове эту информацию. Серёжа ведь не мог?

Хотя не так давно я была уверена, что и изменить он не мог, а на деле получается, что я совсем плохо знала бывшего мужа.

Но теперь исправить уже ничего нельзя, и для себя я сделала окончательный вывод, что я тогда поступила правильно, и к прежней жизни не вернусь, как бы ни было больно.

Образ мужа для меня теперь будто раздвоился. Я тосковала о том Серёже, которого полюбила раньше, но безумно боялась того Сергея, который открылся мне в ночь, когда я узнала об измене.

Так, Лиза, всё! Хватит ворошить! Забудь и живи дальше. Решай свои маленькие проблемы и не вспоминай о прошлом!

Вот сейчас придумай, как доченьку уговорить одеться.

– Соня, последняя попытка! – натягиваю шапочку на мою вредину ещё раз. Не проходит и минуты, как та снова летит на пол.

– Ну доча-а-а, – в отчаянии приседаю перед Сонечкой. – Совсем не нравится?

– Не-не-не! – продолжает кукситься.

– Ну что с тобой делать? Хоть клеем приклеивай, да?

– Не-е-е-е, – возмущённо машет ручками.

– Ну что ж, – вздыхаю тяжело. – Не хочешь быть красоткой, будешь пчелёнком, – надеваю ей на голову простую вязаную полосатую шапочку с крепкими завязками.

Соня пытается избавиться и от неё, но ничего не получается.

– Не-не-не!

– Да! Нам нужны здоровые ушки, чтобы слушать песенки, – включаю её любимого утёнка, который тут же начинает забавно крякать, отдаю в руки. Отвлекается. Ура!

Быстро одеваюсь сама, выкатываю коляску.

Лифт у нас наконец-таки заработал. Закатываю коляску в кабинку, нажимаю на первый этаж.

Очаровательного соседа за эти дни я больше не видела. И хорошо. В какой-то момент его заинтересованный взгляд основательно напряг. Я потом всю ночь ворочалась, думала, примеряла его к себе, и каждый раз понимала – не стоит. Не хочу. Это же нужно человека в душу пустить, начать доверять. А вдруг я опять ошибусь?

Нет. Это слишком больно… Я такого больше не переживу.

Хотя, вполне возможно, мне просто показалось, что я ему понравилась. Я себе-то не нравлюсь уже давно. Вот, одни руки чего стоят. О косметике я давно не вспоминала, волосы стали тусклые. Да и с чего им быть другими, если ухаживать мне за ними некогда. Лицо бледное, да и фигура после родов уже не такая подтянутая, как раньше.

Выезжаем из подъезда на дорожку.

Не торопясь прогуливаемся по аллее, ведущей от нашего дома к еловой роще.

Воздух тут волшебный, вокруг возвышаются горы, невероятная красота здесь, особенно весной.

Я люблю это время года. Природа оживает, расцветает, запускает новый круг жизни. И я очень стараюсь ради дочери ожить вместе с ней…

Засматриваюсь на красивую горную вершину. Решаю, что обязательно должна нарисовать этот вид. Вглядываюсь в детали, чтобы потом по памяти сделать набросок, а на следующую прогулку обязательно возьму с собой альбом и когда Сонечка будет спать, можно будет прорисовать точнее.

– Потрясающий вид, – вдруг слышу голос за спиной.

Вздрагиваю от неожиданности, поворачиваюсь, застываю...

Передо мной Антон с букетом полевых цветов.

– Что? – основательно теряюсь.

– Потрясающий вид, говорю. Такая красавица на фоне гор заставляет сердце в груди спотыкаться, – его открытая улыбка обескураживает.

– Антон…

– Это тебе! – протягивает букет.

Он видит моё замешательство, но это его не смущает.

– Пчёлка, бери! Я их сам собирал, еле дотащил!

– Как сам? – букет и правда странный. Явно не из магазина.

– Так. Мы в горы ходили. Там такая красота, и кругом море цветов. А я всё время про тебя вспоминал. Вот и нарвал, чтобы и вам с Сонечкой донести кусочек этого чуда.

– Спасибо! – принимаю букет с улыбкой, зарываюсь носом в ароматные лепестки. – М-м-м! Запах – невообразимый, – закатываю глаза.

Я люблю полевые цветы намного больше, чем любые самые дорогие розы.

Знаю, что в горах в это время года особенно красиво. Вспоминается, как мы были там с Серёжей. Я тогда как маленькая бегала в восторге от цветка к цветку, а он не сводил с меня глаз. А потом подхватил вдруг на руки, повалил в траву, и мы долго целовались на поляне среди вот таких же ярких ароматных цветов.

Сейчас же передо мной другой мужчина, и смотрит он тоже с восхищением.

Но сердце в груди стучит от старых, болючих воспоминаний, а не от горячего взгляда Антона.

– Дай-да-дай! – тянет Соня ручки к цветам, отвлекая меня.

– Понюхай, моя крошка, как пахнет, – протягиваю ей букет.

Соня неловко утыкается носиком в цветы, потом всей пятернёй хватается за середину, отрывает несколько цветков и пытается засунуть это всё в рот. Перехватываю её ручку.

– Нет, малышка, – смеюсь. – Это ка-ка!

– Соня, да ты не пчелёнок, ты коровка? – смеётся вместе с нами Антон. – Никогда бы не подумал.

– Дять! Дять! – протестует Соня.

– Ну всё, тише, разбойница моя, – достаю бутылочку с соком, отдаю Сонечке. Она довольная засовывает соску в рот, и аппетитно причмокивает.

– Так ты голодная просто, да, кроха, – спрашивает Антон. – Я, если честно, тоже. Барана сейчас сожрал бы. Майя, пойдём в кафешку зайдём? Здесь рядом. И шашлыком пахнет так, что желудок сворачивается.

– Да мы гулять вышли только недавно.

– Так кафешка на свежем воздухе. И покушаем, и погуляем. Пожалуйста, спасите меня, девочки, не дайте умереть с голоду!

Смеюсь с его жалобного лица, Антон же легко увлекает нас за собой.

Я не нахожу повода отказаться.

Кафе здесь и правда близко. Мы доходим до него буквально за пять минут. Усатый кавказец прямо на свежем воздухе жарит шашлык на мангале, от которого поднимается ароматный дымок.

– Пчёлка, выбирай столик, – командует Антон. – Я пока пойду, сделаю заказ.

Мне слегка неловко, но не убегать же теперь…

Занимаю столик у края парапета. За ним начинается крутой обрыв, и вид здесь не менее красивый.

Через пару минут Антон возвращается. За ним спешит официант с вазой.

– Позвольте, я поставлю букет в воду.

– Да, конечно.

Антон усаживается напротив. Мне становится ещё более неловко, но спасает меня Соня. Она начинает вылезать из коляски. Ну да, стоять на месте малышка не любит. Но ходить самостоятельно Соня ещё не научилась, поэтому требует помощи от меня.

Мы идём изучать территорию кафе. Здесь есть небольшой фонтан, фигурки гномов, лягушат и зайчиков. Соне нужно познакомиться с каждым, ткнуть им в глазик, носик, ушко, а для надёжности ещё и облизать. Но этого я не позволяю, конечно, чему моя крошка очень недовольна.

Через минут двадцать за наш столик приносят заказ. За это время у меня уже отпадает спина и руки.

Радует только то, что Соня тоже устала. Я присаживаюсь за столик, укладываю дочку в коляску, даю ей бутылочку с недопитым соком. Покачиваю, пока Сонечка не засыпает.

– Фух. Пятнадцать минут перерыв, – устало вздыхаю я.

– Давай, Пчёлка. Налетай, пока не остыло, – зовёт Антон.

– Кушай сам.

– Ты чего, издеваешься? Я же лопну! – указывает он на целый поднос ароматного шашлыка, овощей на гриле, а ещё официант приносит запотевший графин лимонада с мятой, лаймом, клубникой. Дико хочется пить, и кушать, если честно, тоже. Но мне неудобно.