Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера - Сергей Кремлев

СКАЖУ СРАЗУ: реальный исторический Гитлер — один из моих злейших врагов, потому что он — один из злейших врагов моей Родины, Союза ССР. Однако, говоря о Гитлере-созидателе, я имею в виду не реального, не виртуального, а рационального канцлера Германии Гитлера. Гитлера — если не друга, то стратегического партнера Советского Союза.

В моей версии истории не будет Красного Знамени Победы над рейхстагом, но зато в ней нет и горящего Киева, развалин Сталинграда, Дрездена, Кёльна. В этой версии Кенигсберг так и остался Кенигсбергом, но зато и Севастополь сохранил свой нахимовско-гриновский аромат, Ленинград не возил умерших на Пискаревку, а Хиросима и Нагасаки не взлетели фиолетовым пеплом под небеса… В этой версии нет героев-панфиловцев, зато нет и растерзанной Зои Космодемьянской, нет затопленных шахт Донбасса и взорванного Днепрогэса.

Могла ли история быть такой не в триллере, а в действительности? Был ли у нас пусть упущенный, но реальный шанс на такую историю? Я уверен — да! История такой быть могла!! Шанс — был!!!

История действительно могла пойти иначе… Дело реального Гитлера при наличии реального Сталина было заведомо обречено на провал. И тут ему не подмога никакие триллеры и бестселлеры. Война Гитлера с СССР не могла не закончиться для него крахом, а для Германии и России — утратами и развалинами. А вот прочный, ненарушенный и развивающийся союз Германии с Союзом мог иметь и иную — мирную и счастливую судьбу для немцев и русских. И только ли для них?!

Тем более, что о вариантах развития отношений, о сближении Германии и СССР немало думали и тогда. Возможность сближения была — это понимали и друзья, и враги… Понимал Сталин. Понимал еще в пору написания «Майн Кампф» (!) даже сам Гитлер. Я об этом позже немного скажу…

Однако мыслили-то зачастую верно, а поступали в обеих странах то и дело неверно — вопреки разумной, рациональной исторической логике.

Возможно, тут злую шутку с Россией сыграло то, что Сталин и Россия не научились задвигать на второе место идеологию, когда она мешала внешним интересам социалистической Родины. Мы изживали троцкизм, но как показала жизнь, медленнее, чем надо было бы…

НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД, такой мой подход может показаться в лучшем случае авантюрным, а в худшем — кощунственным. Но я отметаю подобные обвинения.

Я немало думал перед тем, как взяться за перо, и спрашивал себя: «Не впадаю ли я в профанацию? Не оскорбляет ли память реально павших даже мысленное допущение экскурсии „фюрера германского народа“ по московскому Кремлю рядом со Сталиным и Молотовым»?

Я много думал над этим, читатель, и в конце концов решил — нет! Ведь в книге у Царь-колокола и Царь-пушки стоит не тот Гитлер, который подписал план «Барбаросса» и директивы о тактике выжженной русской земли. Не тот, кто провозгласил отказ от «химеры совести» в войне на Ост-фронте.

В рамках моего взгляда на прошлое действует Гитлер, отказавшийся от идеи «Drang nach Osten», и нет того Гитлера, который, начиная с 22 июня 1941 года, любым русским и советским человеком справедливо воспринимался как адский выродок.

Напротив, я имею в виду такого «рационального» канцлера Третьего рейха, который обеспечил своей восточной политикой могучую великую Германию, но одновременно и выполнение «рациональных» же третьей, четвертой, пятой пятилеток в СССР. То есть, обеспечил ненарушенное мирное развитие великого Советского Союза в один из двух решающих периодов мирового исторического процесса.

А память павших? Ну если бы история пошла «рациональным» путем, то и павших не было бы! Однако и это не все…

Спросим себя прямо: разве не оскорбляет действительно память своих павших фронтовых друзей бывший «сталинский сокол» с двумя Золотыми Звездами на груди, жмущийся голодной собачонкой у ног «доморослых» российских приятелей всяких там биллов и дебилов? И разве не оскорбляют память павших (а заодно и оскверняют юную память тех, кто лишь осваивает этот мир) нынешние «российские» курсы «истории», которые недалеко ушли от триллера Роберта Харриса?

Немцы нынче ставят своим павшим памятники с хвастливой надписью: «Побежденным непобедившими»… Кто виновен в этом, если не потомки тех, кого в сорок пятом встречали как победителей на той самой земле, что сейчас разорена ренегатами за десяток лет почище реального Гитлера? И какие надписи имеем право делать на памятниках нашим павшим мы? «Победившим от предавших»?

Нет, рассмотреть рациональную, несбывшуюся версию прошлой истории Родины надо еще и для того, чтобы у нее была будущая рациональная история. И это — не кощунство, а поиск оптимальных путей к будущему продолжению старой тысячелетней истории. Истории, где подвиг реально павших не только не будет оболган, но и оправдан делами потомков.

А ПОКА ЧТО перед нами, уважаемый мой читатель, — главные фигуры нашего повествовавния и то время, когда они обретали силу и власть…

Гитлер и Сталин… Россия и Германия… И небедные событиями двадцатые годы, в которых берут начало не менее бурные тридцатые…

ГЛАВА 2. Сталин, Гитлер и их комментаторы

О ГИТЛЕРЕ И СТАЛИНЕ сказано немало правды и еще больше глупой, лживой чепухи. Причем, по части Гитлера особенно постарались англосаксы, а по части Сталина — нынешние «новорусские» халтурщики. Впрочем, тут они тоже шли по стопам англосаксов.

Например, некий Пшимаф Аскорбиевич Шевоцуков в издании, рекомендованном в качестве учебного пособия для преподавателей истории (в том числе и вузовских), пишет: «В краткой биографии Сталина, изданной в 1950 году, говорилось: „Непосредственным вдохновителем и организатором важнейших побед Красной Армии был Сталин. Он был творцом важнейших стратегических планов. С именем Сталина связаны самые славные победы нашей Красной Армии“. У современного читателя все это может вызвать лишь улыбку…».

Однако улыбку — и злую, и скорбную, может вызвать лишь наглость таких вот беззаботных аскорбиевичей. Во-первых, в 1950 году с именем Сталина связывал самые славные свои победы сам народ.

Во-вторых, чем лучше мы узнаем подлинную историю войны, тем масштабнее вырисовывается полководческий гений Сталина — величайшего полководца всех времен и всех народов — уже потому, что он руководил самой крупной войной в мировой истории, и под его руководством эта война была победоносно завершена.

Все, кто сотрудничал со Сталиным как с Верховным Главнокомандующим, признают, что Сталин очень быстро и качественно освоил полководческую науку, хотя до войны чисто военные вопросы отдавал на откуп военным профессионалам и стал вникать в них лишь после осечек РККА в финскую войну.

Но ведь уже и в Гражданскую войну роль Сталина была исключительной. С мая 1918 года (то есть с самого начала Гражданской войны) он назначается руководителем продовольственного дела на Юге России с диктаторскими полномочиями и 6 июня убывает в Царицын с отрядом особого назначения в 400 человек. Ключевой момент первого военного лета — как раз оборона Царицына. Красные назвали его «красным Верденом», а белые… А белые с этим определением, в общем-то, соглашались (на сей счет достаточно почитать Врангеля).

Сдача Царицына в Гражданскую была аналогична сдаче Сталинграда (то есть того же Царицына) в Великую Отечественную…

И Царицын — первый крупнейший успех Сталина в возникающей сталинской эпохе.

В сентябре 1918 года создан Южный фронт, и Сталин активно борется с Троцким, который хотел насытить его руководство своими ставленниками (в итоге мы имели ряд провалов, и дела наладились только после нового появления на Юге Сталина в качестве члена Военного Совета Южного фронта).

А до этого Сталин ликвидирует катастрофические провалы на Восточном фронте. Весной же 1919 года он с мандатом уполномоченного ЦК прибывает в зиновьевский Петроград, организует оборону города от наступающего Юденича.

Собственно, во время Гражданской войны Сталин занимался тем, чем позже во время Великой Отечественной войны занимались уже его особо уполномоченные — представители Ставки Верховного Главнокомандования. Возможно, и сам институт представителей Ставки возник как переосмысление личного полководческого опыта Сталина времен Гражданской.

Все, мало-мальски интересующиеся историей, слышали «звон» о конфликте Сталина и Тухачевского в польскую войну. Мол, завистник и военный невежда Сталин сорвал блестящие стратегические планы умницы Тухачевского, не дал последнему вовремя Первой Конной и т. д.

Эту историю неплохо проанализировал такой, например, самобытный аналитик, как Юрий Игнатьевич Мухин. И не останавливаясь тут на ней подробно, просто скажу, что правоту Сталина в стратегической оценке ситуации на польском фронте и неправоту ЦК позже признал сам Ленин.