Цепь измен - Тесс Стимсон

— Она гибнет, Уильям, — предупредила меня Клара (у Бэт очень чуткая мать), когда Кейт было недели четыре от роду. — Уверена, ты делал все, что мог, но Бэт нужна профессиональная помощь. Нельзя бездействовать, давать ей время и надеяться, что выздоровление произойдет само собой. Бэт никогда не умела толком управлять собственной жизнью. Тебе придется взять все на себя.

Легче сказать, чем сделать. Я пытался пораньше уходить с работы, но мне предстояло поднять на ноги свою молодую компанию и я не мог сидеть дома с детьми, пока моя жена в коматозном состоянии застывала перед очередным телесериалом. Все же два раза в неделю я умудрялся по утрам отвозить Бена и Кейт в ясли при местной церкви и с трудом нанял горничную, которая раз в неделю являлась «прибраться». В предыдущий раз Бэт сама пошла на поправку; я был уверен, что стоит еще чуть-чуть потерпеть, и все снова наладится.

Еще через полтора месяца я, вернувшись домой, застал на пороге полицейских. Вроде бы произошел несчастный случай: дети сидели в машине, пристегнутые в сиденьях, пока Бэт бегала в мясной магазин. Каким-то образом ручной тормоз не выдержал, а машина стояла на вершине холма…

— Просто чудо, что никто серьезно не пострадал, сэр, — говорил молодой полицейский по дороге в больницу. — Машина вашей жены пересекла четыре полосы движения на шоссе А22, снесла стену сада и застряла в гостиной одной пожилой леди.

Слава Богу, единственной жертвой стал волнистый попугайчик старушки: по-видимому, в суматохе он как-то вылетел из клетки и был съеден соседским котом. В тот вечер, укладывая детей спать, я обнял их крепче обычного.

— Уильям, я вовсе не хотела им навредить, — жалобно проговорила Бэт позже, когда мы ложились спать, — Просто Кейт все плакала и никак не унималась, а потом и Бен начал реветь. Я больше не могла этого вынести, я просто хотела, чтобы они перестали…

Потрясенный ее признанием и в глубине души устыдившийся того, что сам все так запустил, на следующий же день я повез Бэт к психиатру. Тот диагностировал тяжелую послеродовую депрессию и назначил курс антидепрессантов. Когда моя жена стала полагать себя Девой Марией и однажды в три часа утра принялась наводить порядок на чердаке в ожидании второго пришествия, врач посадил ее на нейролептики. В ответ она развела в саду за домом погребальный костер.

Я снова повез ее к психиатру.

— Возможно, следует рассмотреть возможность электрошоковой терапии, — мрачно произнес он.

Испытав отвращение при одной мысли о том, что к Бэт подключат электрические провода, я сказал ему, куда засунуть его франкенштейновскую терапию. Всю следующую неделю мы с Кларой дежурили подле Бэт, на случай если ей придет в голову еще что-нибудь в отношении детей, и подмешивали в еду лекарства — я выяснил, что она не пьет их, а прячет в ладони.

А потом однажды утром Клара позвонила мне на работу и сообщила, что поймала Бэт за попыткой накормить четырехмесячную Кейт поваренной солью — чтобы «очистить ее». Я был вынужден согласиться на электрошок.

Битых два месяца трижды в неделю я возил Бэт в частную психиатрическую клинику в часе езды от дома, пока Клара и лучшая подруга Бэт Этна смотрели за детьми. Я сидел в машине с громадным, беспрерывно пиликающим мобильником и пытался удержать на плаву свой вялотекущий бизнес, пока жену обкалывали обезболивающими, прилепляли к ее голове электроды и били током. Она выходила из дверей клиники, не понимая, кто она есть. Я отвозил ее домой и укладывал в постель, благодарный судьбе хотя бы за то, что дети слишком малы и вряд ли запомнят безумную, бессвязно лепечущую женщину, которая шатается по дому в ночной рубашке в любое время дня и ночи.

Это было похоже на сценарий фильма ужасов… Однако электрошок сработал. Через несколько недель Бэт пошла на поправку. К тому времени как Кейт исполнилось полгода, Бэт уже напоминала себя прежнюю, пусть и в подавленном состоянии.

Зато оказалось, что терапия оставила громадные пробелы в ее памяти: часть воспоминаний так и не вернулась. Например, Бэт не могла вспомнить, как познакомилась со мной, как родила Бена и Кейт. С другой стороны, в ее провалах были и кое-какие преимущества: хвала Господу, она забыла, что обожала смотреть «Истэндерс»[9]. С тех пор Бэт стала рассеянной и нерешительной; ее уверенность в себе, и прежде незначительная, практически сошла на нет. Моя жена теперь была готова разреветься, если ей предстояло провести какое-то время с незнакомыми людьми.

Перепады настроения приходилось выравнивать с помощью всевозможных сочетаний антидепрессантов и транквилизаторов. Иногда Бэт жаловалась, что потеряла из-за них способность чувствовать: «Знаешь, Уильям, я как будто онемела, не чувствую ни радости, ни грусти. Кажется, я вообще ничего не ощущаю». Однако, как только Бэт прекращала принимать лекарства, депрессия медленно, но верно возвращалась.

К сожалению, медикаменты истребляли еще и ее либидо. Бэт не только не хотела больше заниматься сексом, а просто-напросто отказывалась.

Последствия стали разрушительными для нашего брака. Я не мог общаться с собственной женой ни в спальне, ни за ее пределами; если бы не дети, честное слово, не знаю, остался бы я с ней.

Как-то раз, когда Кейт было три года, а Бену четыре, я вернулся из командировки в Дублин (с довольно миловидной брюнеткой, которая слишком плохо печатала, чтобы зарабатывать себе на жизнь; справедливости ради надо сказать, что к тому времени мы с Бэт не занимались любовью уже два с половиной года!) и застал свою жену бегающей совершенно голой по саду возле дома и раздающей прохожим пятифунтовые банкноты.

— Ну, во всяком случае, теперь мы понимаем, в чем суть проблемы, — заметил доктор. Он поставил диагноз «маниакальная депрессия» и прописал литий. — Это поможет вашей жене прийти в себя. Удивительно, что мы не выявили данного заболевания прежде; вероятно, ему дала толчок послеродовая депрессия. А лекарства, которые ваша жена принимала с тех пор, подавляли ее проявления. Не замечали ли вы в ней каких-либо маниакальных склонностей, прежде чем она впервые забеременела?

— Например?

— Например, неосторожное поведение, неумеренная энергичность, склонность к чрезмерным тратам и все такое.

— Под ваше описание подходят девяносто процентов моих бывших девушек — только не Бэт. Впрочем, теперь я припоминаю, что иногда она рисовала ночами напролет. В один прием заканчивала целые полотна. Но ведь именно так работают все художники. Ничего другого я не…

— Аномально высокое либидо? — спросил врач, царапая что-то в блокноте.

— О! — воскликнул я.