Земные приключения неземной женщины неизвестного космонавта Сашки-Пряник - Алексей Зимнегорский

– Я смотрю, там у вас наверху все, как у нас здесь. Что в остатке?

– Восемь.

– Было шесть.

– Я вспомнила еще четверых.

Настасия бросила Сашке одежду:

– Нужно одеться прилично. Все, я теперь тебя продвигаю. И персональный стилист твой, и агент. Представляешь, как продвинемся, КО-РО-ВИ-НА и КОСМОНАВТ ПРЯНИК.

Сашка развернула вещи, подняла с пола палетки:

– Это не кроссовки и без липучек. А это вообще безразмерная фигня. На кого я буду похожа, по-твоему?

– На современную, нормальную и земную телку.

– Да не хочу я быть телкой земной.

– Ладно, не будь. Просто переоденься. У нас свидание с этим твоим Толькой. Нашла его и договорилась. Объяснила ему, как смогла. Я помогу тебе раздвинуть его рамки привычного. Не все потеряно. Мне показалось, что он на меня как на женщину реагирует.

Сашка нехотя встала с кресла. Настасия оценивающе оглядела ее:

– Фигурка у тебя класс. Ты такой красоткой после космоса стала?

– Вообще-то гены у меня. И я там, – показала наверх пальцем, – с дорожки не слезала.

– Ладно. Завтракаем, космонавтка.

– Космонавт. А пряники остались еще?

– Сдались тебе эти пряники. Мы же в Казани. Пробуем местную кухню, идем в треугольничную.

43. Совещание в воскресение в шесть утра в Центре подготовки полетов.

В зале заседания собралась две сотни человек от «всех заинтересованных сторон». Из них кто-то дремал, кто-то зевал, кто-то спал с открытыми глазами. В воздухе витал запах выходных – смесь перегара, одеколона, дыма от сигарет и костров шашлыков. Двери резко и с шумом открылись, прогнав сонливость у сидящих. В зал вбежал Пригожин и занял место в президиуме:

– Так. Доброе утро всем. Все надеюсь проснулись. Предлагаю поработать и коротко обсудить текущую ситуацию, которая изменилась. Кто хочет доложить? А Максим Максимович у нас где?

В первом ряду поднялась девушка:

– Роман Петрович, он на больничном.

Пригожин нахмурил брови и начал высекать слова на камне:

– Какой больничный? Какая болезнь? Есть только одна болезнь, которая может помешать выйти на нашу работу. Смерть. И не простая смерть, а смерть от падения астероида на землю.

Пригожин засмеялся, посчитав шутку очень удачной. Зал согласился с удачной шуткой. Засмеялся и зааплодировал. Пригожин прервал жестом возбуждение зала.

– Коллеги, дело непростое, потому обсуждаем только узким кругом. Так что попрошу настроиться на работу с учетом изменения ситуации. Вопросы я ваши понял. Ответ знаю. Есть еще что-нибудь? Ноль.? Хорошо, тогда все свободны. Максима Максимовича ко мне. Срочно.

44. В треугольничной.

Весь стол перед Настасией и Сашкой был заставлен тарелками. Настасия достала с одной из них пирожок:

– Эта татарская кухня что-то с чем-то.

Сашка повертела в руках треугольную булочку:

– Странный какой-то

– Это эчпочмак. Треугольник по-ихнему

– Опять треугольник, как у дельфинов? С чем он?

– Мясо картошка лук, тесто. А это – белеш.

– Вкусно. А в нем что?

– Тесто, лук, мясо, картошка.

– А смысл?

– Другой вкус получается. У них почти все мясо, лук, тесто, картошка. Но есть и прикольные. Вот этот попробуй.

– Тоже тесто, мясо..

– Неееет. Там рис, изюм, творог, яйцо.

– Все подряд?

Сашка надкусила пирожок:

– Вкусноооо. Почему пряники не делают с такой начинкой а?

Настасия закатила глаза:

– Губадия называется вроде или что-то типа такого.

Сашка попыталась повторить, "закат глаз"

– Смешно, но вкусно. Губа Дня.

Настасия сделала пару фото еды, разложенной на столе:

– Мне самой сначала смешно было. Г-у-б-а-д-и-яяя.

Сашка снова закатила глаза и повторила тоном Настасии:

– Г-у-б-а-д-и-я яяя.

Было заметно, что Настасия Сашкиного юмора не оценила:

– Ты меня троллишь что ли? Я сейчас могла бы задеться и обидеться.

Но на это времени нет. Мы опаздываем

45. Свидание у Нуриева.

Сашка и Настасия еще на подходе к памятнику заметили Толика. Он снова в одиночестве стоял и смотрел на памятник Нуриеву.

Настасия положила руку на плечо Толика:

– Анатолий?

От неожиданности он встрпенулся и суетливо оглянулся на Настасию:

– Ааа, это ты, привет…

Он увидел Сашку, и выражение лица его поменялось:

– А ты здесь что делаешь, в космосе отмороженная? Космонавтка придурочная. Гопница орбитальная.

Сашка встала в боевую стойку и вышла на захват:

– Повторить? Мужелюб танцующий.

Настасия навела них телефон.

Толик успел вывернуться и, выкинув вперед правую ногу, легонечко ударил Сашку по затылку:

– Женщин не бью, а таких можно.

– Ах ты Волопас. Бля. Ой, то есть Мля..чный путь.

После их нескольких попыток нанести друг другу удары, вмешалась Настасия:

– Ну все, все. Жаль, не успела отснять спаринг балеруна с космонавткой.

– Артиста балета. – Толик гордо поднял голову.

– Ага, и космонавта!!! К тому же первого, в космосе беременного.

Настасия встала между покрасневшей Сашкой и серым от негодования Толиком:

– Так. Вы. Угомонились оба?

– Она первая начала

– Ну все, просто баттл: русский космос против русского балета. Как вам идея? Что-то в этом есть. Нет, лучше тройной баттл! Проект «Треугольник». Три столпа современной России. Баттл. Я прямо вижу это. Сразу вирусное видео.

Настасия закрыла глаза и воочию представила, как бы это выглядело.

46. Проект «Треугольник».

– На футбольном стадионе горит табло с надписью Проект «Треугольник» – Супер баттл – Три грани Руси: Балет – Космос – Поэзия. Продолжатели Павловой, Пушкина и Гагарина. На мониторах появляются, сменяя друг друга, картинки известных русских поэтов, артистов балета и космонавтов: Пушкин, Павлова, Толик, Нежинская, Петипа, Нуриев, Лермонтов, Гагарин, Циолковский, Барышников, Сашка-Пряник, Есенин, КО-РО-ВИ-НА…

Голос Сашки вывел ее из задумчивости:

– Настасия? Мы здесь не за этим.

– Кстати, местные могли бы быть спонсорами. Сеть треугольник – спонсор проекта Настасии КО-РО-ВИ-НА «Треугольник». Ну круто же…

– Настасияаааа, – прервала ее Сашка.

Настасия обняла Толика и закатила глаза:

– Анатолий расскажи, что там за теория такая.

47. Любовь Толика.

Толик отстранился от Настасии и заходил взволнованно вокруг памятника:

– Понимаете, балет – это совершенное искусство. И на самом деле, я на практике люблю Нуриева, а его уже нет, но есть Михаил Николаевич. Он сложен совершенно, даже более чем. Если бы видели его движения, руки…

Толик высоко подпрыгнул и дотронулся до бронзовой руки Нуриева:

– Ноги, стопы, лодыжки.

Толик залез на памятник и погладил ногу Нуриева:

– И все остальное. Мое чувство пока неосознанно, но оно внутри.

Настасия подошла к Толику и погладила его по спине:

– Вы не волнуйтесь только. А у Вас девушка была?

– У меня пока никого не было. Не до этого мне, я полностью в искусстве. Оно требует самоотдачи! И Михаил Николаевич говорит так же.

– А годков-то Вам сколько?

– Про возраст спрашивать не очень прилично у артиста.

– А все же?

Сашка решила вмешаться:

– Да видно же, сопливый еще, думаю, 25.

Анатолий обижено надул губы:

– Через месяц будет уже.

Сашка внимательно посмотрела на Толика. Он действительно показался ей таким же красивым, как главный герой какого-то очередного космического фантастического боевика:

– Толик, тут такая штука. У меня есть договоренность с определенными людьми о том, что я помогаю им с тобой, а они мне. Я хочу, чтоб все было справедливо

– Я знаю, кто эти определенные люди. И они против моего увлечения. Но если бы видели его. – он показал на скульптуру.

Настасия отвлекалась от разглядывания памятника:

– Ладно, Анатолий, мы как раз просто хотим посмотреть на этого твоего Михаила Николаевича и все.

– Приходите на репетицию. Она через полчаса.

Толик ушел, картинно раскланиваясь.

Настасия посмотрела ему вслед:

– Саш, я думаю, не все