Гном – Сын Дракона - Александр Погодин

Дед опять долго веселился:

– Внучек, ты по чаще меня навещай, я только в молодости так смеялся, а последние десять тысяч лет совсем никак, – с грустью сказал он.

(Что это я все про женитьбы деду рассказываю, надо про что-то другое, историй у меня этих завались).

– Дедуль, а кто эти боги?

– Помощнички мои бывшие,Кема – стервозной бабой была, все от нее шарахались, вот и обозлилась на мужиков начала им мстить. Пропап уж больно страшен был, женщины его тоже избегали, но сам по себе мужик правильный, насколько я помню.Кему он воспитает, у него не сорвешься. Локри тот еще пройдоха, кого хочешь вокруг пальца обведет и пакости подстраивать любитель, а так нормальный божок получился и повеселиться может и подгадить. Вот как твой шаман этих двух придурков смог поженить, подумать надо, силен бродяга, такие здесь мне еще не встречались. Ты его не забывай, таких друзей ценить надо. Дам я тебе рецептик настойки из трав, пусть попивает, проживет еще столько, а может больше. Ну что, давай прощаться, малыш. Маме не говори, что я Демиург, пусть думает, что артефакт, мне спокойней будет.

– Погоди дедуль, можно тебя спросить, ты ведь все знаешь, а у других мне неудобно.

Дед заинтересовался:

– Ну, ну спрашивай.

– А правда, что у настоящих принцесс не вдоль, а поперёк и чем шире они раздвигают ноги,тем уже у них там становится, поэтому все мужики мечтают их поиметь?

Дед озадаченно помолчал, потом икнул и заржал так, что даже маманя услышала и от неожиданности перекинулась в человека. Каменюка, в которой сидел дед, ослепительно засверкала, поднялась в воздух, зависла и начала искрить. Маманя смотрела на это чудо открыв рот, и как потом мне сказала, поняла только сейчас, что артефакт и без их помощи мог куда угодно на земле перемещаться. Дед уже не смеялся, а только хрюкал и икал, с пол часика это продолжалось. Маленько успокоился и пересказал, старый хрен, мой вопрос мамане. Теперь началась истерика у нее: она каталась по полу, дрыгала ногами и заливалась хохотом, потом подползла ко мне, хотела дать затрещину, но не смогла, и опять схватившись за живот, зашлась смехом, а дед ей вторил. У меня голова даже заболела, да и непонятки кругом одни: чего смеются? Когда мои родичи маленько успокоились, дед спросил меня:

– Кто тебе это сказал?

– Приезжал к нам с батей в кузню сын барончика, вот от него и услышал.

– И что?

– Да вот хотел узнать, стоит ли ехать проверять это.

– А где ты принцесс найдешь?

– Да у этого Громовержца целый гарем из принцесс. Штук десять натаскал он туда, вот я и хотел съездить, проверить, правильно сын барона сказал или нет.

– Кто такой Громовержец?

– Да дракон этот, что к маме приставал.

– И тут я понял, что влип. Проклятый длинный язык мой. Правильно деду сказал, сначала говорю – потом думаю.

Глава 5.

– Ну-ка, ну-ка внучек, что том еще за дракон, да еще с таким именем? Рассказывай.

Пришлось рассказать.

Прибыли мы с шаманом в родное стойбище (уже стал считать его родным), добирались долго, крупных происшествий не было, а про мелкие не интересно рассказывать. Встретили радостно, дел для шамана накопилось много. Он ведь лекарь, колдун, судья и еще много-много на нем висит. Меня тоже встретили хорошо, особенно бабы. Орки народ простой, если какой разумный им по душе, то все, из клана ты или из под горы им все равно, всегда помогут, морду любому за тебя набьют и приютят. Так как я прибыл не один, а с целым гаремом, меня вообще зодолбали приглашениями в гости. Вождь выделил мне почетное место для юрты рядом со своей. Пятерых из орчанок, мне доставшихся, выдал замуж за воинов, которые нас сопровождали. Те были рады, во-первых, всех пацанов с мамашами я пристроил, а одну с двумя девчонками тоже с радостью взяли, знали, что родит скоро воина. Себе оставил двух самых молодых, младше меня оказались (орчанки выходят замуж рано в двенадцать, тринадцать лет) вот они юрту и ставили. Надоело мне в стойбище ночевать по разным местам, хотя и были мне везде рады, но решил обзавестись своей юртой. Орчанки развили бурную деятельность, со всеми познакомились, ходили гордые, как же уважаемый всеми 'орк' муж у них и многие им завидовали. Три дня, самых суматошных прошли, и я решил наведать батю. Наказал вождю следить за моими, в обиду их не давать и двинул к башне. Вечером был уже дома, еще на подходе почувствовал, что маманя тоже здесь. Только зашел, как сразу словил от нее затрещину.

– За что? – спрашиваю.

– За Богов, с которыми ты связался.

– Да я ничего не делал там, шаман все это устроил.

– Рядом был? – спрашивает она, – значит тебя заметили, жди подлянки от них.

– Почему это? – спрашиваю, – шаману вот даже спасибо сказали.

– Не знаешь ты этих гадов, сегодня спасибо, а завтра пакость от них получишь.

Много еще чего она сказала, окромя хорошего. Воспитательную работу провела, успокоилась, даже обняла меня, я офигел, спрашиваю:

– Мамуля, ты не заболела?

Получив еще затрещину, и назвав меня уродом, тупицей и дураком, полезла зачем-то в подвал. От папы тоже получил пинка, правда предварительно он встал на кровать, а то не достал бы. Вот так прошла встреча с родичами и ведь чувствую, что оба рады и довольны, но как они считают, ребенка надо держать в строгости. Родичи успокоились, мама накрыла стол, готовит она отлично. Большинство времени проводит перекинувшись в человека, вот и научилась. В общем, встреча прошла хорошо: и люлей получил и приголубили. Мама, оказывается, живет здесь с того времени, как я уехал, за батю боится, а он доволен, жуть, даже помолодел вроде. Легли спать поздно, а встал рано. Маманя была в подвале, а батя в кузне. Умылся из бочки и пошлепал к папе. Он как раз выполз на свет и сидел, задрав бороду, щурился на солнце. Расспросил меня как съездил, как шаман, очень он его уважал. Тут я завел разговор о том, что хочу побродить по земле. Сходить в Каганат, посмотреть на Кагана и еще куда-нибудь. Батя насупился, молчал долго, потом сказал:

– Иди. Все равно тебе надо на мир посмотреть и место себе найти.

– Батя, штук двести бронек на орков во сколько мне встанут.

Он очумело посмотрел на меня, потом до него дошло:

– Ты что, такую ораву за собой таскать будешь?

– Не всегда, – говорю,– а только когда без них не обойтись.

Выскочила маманя, подслушивала зараза. Опять я получил затрещину, а батя приказ:

– Считай, недомерок, и думай где это побыстрее добыть.

– А чего думать, под горой мои родичи для Каганата сделали штук триста вместе с оружием,даже сюда переправили, есть рядом наша община, а те отказались. Кто заказывал в яме сидит, родни половина тоже, проворовались, а задаток мои не взяли вот и рвут себе бороды. Заказывали сделать лучшую, а это сама знаешь сколько стоит, и назвал цену.

Мамане все это было по фигу, она редко что покупала, а у меня отвисла челюсть, но родительница уже поставила перед собой цель, и свернуть ее с пути было не возможно.

– Отправляйся к своей родне и забирай все. У тебя что денег не хватит, старый скряга? Поторгуешься, за половину отдадут, все равно им ее девать не куда.

Батя покряхтел, подергал себя за бороду и пошел собираться в дорогу, а у меня в башке только одно – где я возьму столько денег. Папаня все это осилит, у него камешков заныкано много, но чем я потом ему долг отдавать буду? Мамуля поняла, о чем я думаю, хмыкнула, и говорит:

– Долги отдавать нужно всегда, любые. Теперь давай объясняй, зачем тебе это?

Вот те раз, сначала все решила, а потом только спрашивает.

– Хочу, мамуля, сбегать мир маленько посмотреть, и кажется мне, что эти рожи зеленые в броньке, мне нужны будут.

Помолчала она, села рядом и говорит:

– У меня такое же ощущение. Есть в тебе все-таки драконья кровь, хоть ты и урод. Мы смутно, но можем чувствовать будущее. Ладно, надо нам с тобой побывать в цитадели, где мы с твоим папой встретились. Отдохни несколько дней, потом сходим.

И опять нырнула в подвал, чего она там делает, непонятно, но и пока мамуля здесь – не проверишь. Несколько дней я ленился, лежал, читал, вспоминал дорогу. Триста орков, что нас сопровождали с шаманом, не выходили у меня из головы. За время, проведенное в пути, я как-то незаметно приобрел среди них большой авторитет. Началось все с шутливых поединков, которые я выигрывал на раз. Попросили потом подучить махать топором и мечом. Все время, проведенное в дороге, я вбивал в них то, чему меня научила мама. Младший походный вождь УгНак, глядя на меня, тоже принял участие в муштре своих подчиненных. Орки, в мирной жизни, безалаберный народ, но в походе менялись кардинально. Любой приказ выполняли бегом, да понятно, большую часть жизни воюют и без дисциплины и воинских умений они бы долго не протянули. На обратном пути я поинтересовался у воинов: