Сборник фантастических рассказов - Александр Карнишин

Я не понимал. Если полета не будет, то куда же меня…

– Про параллельные вселенные слышали? Наверняка и такое читали. Так вот – это гораздо реальнее космических полетов. И, кстати, вполне описывается с помощью математических моделей. А математика все-таки царица наук. И не спорьте, не спорьте. Все, что реально существует, можно измерить и посчитать. И обратный вывод: все, что можно описать математикой – существует. Вот так мы и пришли к этому эксперименту. Кстати, мы пришли с вами туда, куда зовет нас наш, этот, жребий…

Он нажал несколько кнопок, прижал большой палец правой руки к панели, заглянул одним глазом в какой-то окуляр. Загудело, красный свет сменился зеленым, толстая стальная дверь медленно поползла в сторону.

– Ну, вперед, герой! – он подтолкнул меня, и я сделал шаг через порог.

Сзади глухо чмокнуло, отсекая белый пустой коридор. Впереди все гремело и плыло. Огромные печи, как в кино про какие-то заводы. Языки пламени. Трубы. Люди в черном, мечущиеся между горячим железом. Решетчатые стальные полы. Темные стены. Металл. Много гремящего горячего металла.

– Вот, – прокричал мне в ухо доктор математики, обводя рукой окружающее. – Вот наше решение!

– Не понял…

Но уже подбежали те, что в черном и опаленном, подхватили под руки, повели вперед. Доктор математики Иван Кузнецов шел рядом и перекрикивал гул пламени:

– Ничто не исчезает бесследно и не возникает из ничего! Понимаете? Ничто! Материально ли сознание? Мы считаем – еще как материально. Значит, если здесь сознание исчезло, где-то там оно появилось. Потому что нет никакого исчезновения. Есть только переход. Но сознанию нужен носитель. Вот, как есть, такой. И мы поэтому делаем – что?

Он повернулся ко мне. Стекла очков полыхали багровым.

– Что мы здесь делаем? А?

Я молчал, не понимая.

– Мы сжигаем, понимаете? Мы в специальном сверхсильном пламени сжигаем носителя и его сознание. Что остается? Ни-че-го. Но так ведь не бывает. Значит, где-то там он появляется вновь. Вот отсюда ваша задача: появившись в другой вселенной попытаться достучаться до нас. Кстати, некоторые тут пытались сначала обездвиживать носителя или даже кололи препаратами разными. Но так же нельзя! Ведь тогда он и там окажется в таком же состоянии! Нет! Только в том виде, в каком мы хотим его послать в другую реальность. Понимаете меня?

Я рванулся, но их было больше. Меня просто подхватили на руки и потащили все ближе и ближе к жерлу печи. Кричать было бесполезно. Но я кричал.

А сзади перекрикивал всех математик:

– Ногами вперед, ногами! А то в прошлый раз сунули головой – вот и потеряли сознание раньше, чем исчез носитель. Эксперимент продолжается!

Дождь

Весь день ломило затылок, как с тяжелого похмелья, и тянуло в сон. Иногда он ловил себя на том, что по-настоящему засыпает с открытыми глазами. Тогда вставал, выходил из кабинета, старательно улыбаясь всем остальным, шел длинным коридором по красной ковровой дорожке в туалет и там тщательно умывался холодной водой. Медленно и обильно поливал голову. Потом промокал слегка бумажным полотенцем и шел обратно.

– Что, Вить, давление после вчерашнего? – встретили его смехом после четвертой отлучки, когда он входил с мокрой головой, оставляя за собой мелкую капель на пыльном полу.

– Да не было вчера ничего такого, – бурчал он, проскальзывая в свой угол и скрываясь за монитором компьютера.

– Это у тебя, Витюш, давление – так получается. Старость подкрадывается…

Он молчал, не отзывался, чтобы не привлекать еще больше внимания. Женский коллектив – это особое сообщество. Тут только повод дай – сразу все бросают работу, собираются вокруг этого повода и обсуждают его, обсуждают, обсуждают…

Ровно в семнадцать пятнадцать он выключил компьютер и выскочил на улицу, на ходу прощаясь со всеми. Зонтик в одной руке – на всякий случай, айфон с кино и всякой музыкой внутри – в другой. Пока дождя нет, надо успеть добежать до автобусной остановки. А уж в автобусе можно будет хоть и книгу почитать – для кино и музыки шумновато там.

Зонт он взял утром, посмотрев прогноз. В Интернете местные метеорологи уверяли, что день будет солнечным и теплым. Они опять забыли посмотреть в окно! Черные тучи прижали город к земле. На улице было как-то серо, неуютно и темно. И очень сильно пахло бензином, потому что некуда было деваться выхлопным газам из-под накрывших город плотных туч. Над колоннами легковушек стоял сизый туман. А когда пошли-поехали на работу огромные МАЗы и КАМАЗы, то продыху просто совсем не стало.

Такой же сизый туман стоял над шоссейкой и сейчас.

Виктор переждал, задерживая дыхание, до зеленого света, перебежал на другую сторону и тут же углубился во дворы. Вдоль дороги идти было быстрее, потому что прямо, но дышать там совсем нечем стало. На ходу он поглядывал наверх. Тучи клубились, как в фантастическом фильме, и цеплялись за крыши. У стандартных двадцатиэтажных башен крыш уже совсем не было видно.

Он прибавил ходу – а ну как вдарит? Зонт – зонтом, но промокнешь все равно. Да и зонт-то был старенький и дохленький. Одна спица сломалась давно, внутри зонта проступили рыжие пятна ржавчины, доказывающие, впрочем, что основа и правда была «из железа», как и утверждал узкоглазый хитрый продавец в переходе год назад.

Вдруг ощутимо похолодало, как будто на улице кто-то включил огромный кондиционер.

Виктор, постепенно замедляя шаг, подошел к стеклянной прозрачной автобусной остановке и встал у бордюра в толпе таких же ожидающих. Видимо, автобуса давно не было. Пробки, дело привычное.

Только он достал из кармана свой айфон и мазнул пальцем, вызывая меню выбора книг, что-то холодное опустилось на бритую голову.

«Ну, вот, начинается», – подумал он, делая два шага назад и укрываясь под навесом. Что именно начинается, он не уточнял, потому что на асфальт стал сыпаться не град даже, а как будто легкий и прозрачный снежок. Это летом-то! Снег становился все сильнее, потом сменился такими же мелкими сухими ледышками, и, наконец, ударил крупный, ровный, как на продажу, град.

Как по команде над толпой с треском распахнулись зонтики.

И тут же медленно подкатил автобус.

Зонтики сложились.

Град сменился редкими крупными каплями дождя. Они все чаще ударяли по стеклу остановки, по крыше автобуса, терпеливо ожидающего, пока в его нутро втянется длинная очередь растерянно озирающихся и все время посматривающих вверх пассажиров с мокрыми зонтиками в руках.

За стоящим образовался вдруг второй автобус, и Виктор кинулся к нему, подняв плечи и прикрывая телом экран своего мобильника. Дождь усиливался. Теперь он уже громко барабанил по крыше, взбивал пену у обочин.

Перед Виктором в автобус, весело покрикивая, вбежали двое смуглых улыбчивых узбеков или таджиков. Виктор уже знал, что они пройдут по одному талону, плотно прижавшись друг к другу.

Оттолкнув Виктора, мимо «черных», пригнувшись под турникет, шмыгнула без билета какая-то девчонка в линяло-розовом джинсовом костюме.

– Э, дэвушка! – сказал укоризненно тот, что повыше и прижался к низкому, проходя с ним через турникет. За ними прошел в салон Виктор. Плечи промокли, но в целом он был почти сухим. Даже зонтика еще не открыл ни разу.

И тут без грома, без молний небо как будто рухнуло.

Стало так темно, что водитель включил фары.

Обрушился сплошной поток воды, скрывший для пассажиров и автобусную остановку, и противоположную сторону улицы. Окна тут же запотели.

Автобус скрипнул, хлопнул дверями, дернулся и медленно, буквально «на цыпочках», двинулся вперед. Сквозь переднее стекло, регулярно обегаемое большими «дворниками», впереди ярко горели стоп-сигналы легковушек, медленно, с остановками везущих народ по домам.

Виктор прислонился к поручню и, включив мобильник, ткнул пальцем в выбранную книгу.

Конец ознакомительного фрагмента.