Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Повелитель…
— Твоих родных не трону, лежи.
Хлопнула дверь и тут же из коридора раздалось:
— Это так ты охраняешь мою невесту?!
Звук ударов заставил меня подскочить. Полурастаявшее крошево шлепнулось в подол, но мне было все равно. Выбежав в коридор, я успела в последний момент — Деметрий как раз держал у горла Гаяна клинок.
— Зачем встала? — процедил мой жених.
— Он не виноват! — срывающимся голосом начала я. — Моя вина, я прогнала его, надоел потому что, ходил все время по пятам…
— Опять! — мужчина оттолкнул Гаяна и убрал кинжал.
— Я виновата, Деметрий!
— Понял. Все, не плачь, ничего с ним не случится. На этот раз. — Многозначительно добавил он, глянув на моего охранника.
— Простите, Повелитель. — Ответил тот. — Глаз больше не спущу с госпожи.
— Если хочешь жить, будешь даже спать с открытыми глазами. Идем, — он взял меня за руку и повел обратно в спальню.
— Вот мазь, госпожа, — Лия показала баночку, — за пару дней все пройдет.
— Дай. — Деметрий вырвал ее из рук девушки, крутанул крышку и сунул внутрь нос. — Вонь какая! — он подцепил немного пальцем и растер по тыльной стороне руки.
— Буду зловонной принцессой! — мое чувство юмора снова проснулось.
— Позвольте, — Лия взяла баночку из его рук и, осторожно промокнув мое лицо тканью, начала накладывать зеленую, и на самом деле сильно вонючую мазь, на левую часть лица. Сильное покалывание вскоре сменилось на приятный холодок, и боль ушла.
— Знаете, что это, Повелитель? — стараясь не смеяться, спросила я.
— Нет, но ты мне сейчас расскажешь. — Он скрестил руки на груди, прислонившись спиной к столику.
— Это бальзам для лошадей.
— Ты шутишь?
— Нет. Кто угодно вам подтвердит. Им мажут потертости, ссадины и раны — заживает мгновенно.
— То есть мою будущую супругу лечат как лошадь? — его глаза заискрились. А, так веселиться он тоже умеет!
— Знали бы вы, что входит в состав! — продолжила я.
— Уверена, что мне стоит это знать?
— Нет, но скажу!
— Если вариантов нет, слушаю.
— Семя коня! — сообщила принцесса, любуясь его бровями, что полезли на лоб. — Даже, если быть точной, трех коней!
— Шутишь?
— Нет! Клянусь, это правда.
— У моей невесты на лице сейчас сперма коня?!
— Трех коней.
— А я это мазал на себя! — он остервенело потер тыльную сторону кисти. Не выдержав, я расхохоталась. — Ты!.. — мужчина все же рассмеялся. — Не уверен, что теперь хочу на тебе жениться!
— Мало ли! Уже поздно! Ты дал слово!
— Ты не принцесса! Ты!.. — он закатил глаза. — Матери моей только эту историю не рассказывай, поняла?
— Матери? — мое веселье как ветром сдуло.
— Что, уже не смешно? — он ухмыльнулся, все еще вытирая руку. — Да, рано или поздно вам придется познакомиться. Вероятнее всего, она примчится, как только узнает о помолвке.
— З-зачем?
— Чтобы помешать мне жениться, конечно же.
Глава 8 Деметрий. Акуя
Во мне все еще кипел гнев, когда шаттл покинул эту планету. Глубокие царапины на лице Касикандриэры никак не выходили из головы. Снова и снова мозг прокручивал тот момент, когда старая сука нанесла ей удар. Ярость поднималась удушливой волной, заставляя лицо полыхать. В висках стучала кровь. И, несмотря на мое сопротивление, возвращались воспоминания, от которых так хотелось избавиться.
Лицо дяди, глаза, скользящие по мне, руки, которые я отталкиваю, уже зная, что это бесполезно — он все равно сделает со мной все, что захочет. Потому что мать отдала меня ему — а взамен он оставил ее в живых, удовольствовавшись троном, который получил после того, как убил моего отца. Лучше бы и меня тоже убил.
А вот и «Резолют» — сердце моего флота, убаюканное бесконечностью Вселенной. Черные матовые бока, хищные линии, боевая мощь, способная играючи уничтожить сотни космолетов противника. Моя гордость, бесстрашие, ультиматум. Мой Дом.
Сказанные Касикандриэре слова оказались пророческими — мать встречала меня у стыковочного шлюза. Небывалое событие, заставившее солдат разинуть рты. Так близко они ее никогда не видели и больше не увидят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Голубые, как небо на планете моей невесты, глаза Аяны ничего не выражали. Но эта все еще изумительно красивая, изящная женщина казалась невозмутимой лишь тем, кто не знал ее так давно и хорошо, как собственный сын.
Несколько морщинок у слишком плотно сжатого рта. Складка пролегла между бровями. Пальцы одной руки не переставая крутят кольцо на другой. Темно-золотистые волосы уложены, надушены и украшены заколками с сияющими камнями в тон платью с одним оголенным плечом. Но в прическе нет той тщательно продуманной сложности, как обычно — мать не руководила каждым движением служанки, воплощающей ее замысел, просто позволила той привести волосы в порядок.
Взгляд отметил все это, скользнув по ней. И она, конечно, поняла, поэтому когда мы прошли в мою каюту, не стала ходить кругами и спросила в лоб:
— До меня дошли слухи о твоем намерении заключить брак, Деметрий.
— У меня все хорошо, мама, спасибо, что спросила. — Ухмыльнувшись, бросил я, плеснув себе в кристалл из яанита, что мгновенно охлаждает все, что угодно, черную, как Вселенная, акую из пузатого кувшина.
Забавно, с каждой планеты, со всех завоеванных миров что-то приживается у меня в быту. С А-34 в качестве сувенира я привезу жену.
— Надеюсь, и у тебя все в порядке. — Я набрал в рот терпкой ледяной акуи и замер, дав каждому вкусовому сосочку на языке взмолиться о пощаде. Двенадцать ядов в составе и сок дерева, растущего лишь на первой планете, которой пришлось принять мое владычество. Воинственный был народ, гордый, все пришлось залить кровью. Достойные противники. С ними было нескучно.
Акуя жидким огнем прожгла себе дорогу в мое горло и боем проложила путь в желудок, разогнав все мысли, заставив их уступить место воспоминаниям. Лицо дяди, с которым мы выпили по трети бокала. Его постепенно синеющее лицо, хрипы, попытка доползти до двери и недоумение из-за того, что мне не так плохо, как ему — он же не знал, что я привыкал к ней несколько лет — доведя дозу с капли до трех глотков.
Как же звали ту наложницу, что научила этому меня, совсем еще юного? Ведь я был не старше Касикандриэры тогда. Не помню — ни имени, ни лица ее. Да и не важно. Мне вспомнились слова, что я сказал дяде, когда он думал, что умирает. Но быстрой смерти мой главный враг не заслуживал. У меня были на него другие планы.
— Почему ты улыбаешься, Деметрий? — ноздри Аяны раздувались, как у сноровистой дикой кобылы с А-34.
— Может быть, твой сын влюблен? — я в два глотка допил акую и поставил бокал из яанита на стойку.
— В… нее? В эту дикарку? — брови матери поползли на лоб.
— Тебя это так изумляет? — из груди вырвался смех. — Твой сын всего лишь мужчина, а она весьма красива.
— Ты Покоритель миров! — прошипела женщина. — А не просто мужчина! Тебе не дозволено терять голову из-за девки!
— Не ты ли мне собралась запретить?! — в душе огнем акуи взорвался гнев. Я шагнул к Аяне. Побледнев, она отступила назад.
— Прости, сын. — Женщина даже попыталась придать тону своего голоса оттенок раскаяния. — Я беспокоюсь за тебя, это свойственно любой матери.
— Только не тебе. — Мне с трудом удалось сдержаться и не ударить мать. Пробужденные поступком Кассии воспоминания жгли душу, поливая едким ядом рубцы на душе. От этого есть только одно лекарство — заставить страдать других.
— Деметрий… — голос Аяны был мягок. Со стороны могло показаться, что она и в самом деле искренне обеспокоена судьбой сына. Но только со стороны, я-то прекрасно знал, что на самом деле в ее сердце царит такой же холод, как в вакууме космоса, что видно через прозрачную стену моей каюты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Эта девушка из знатного рода, — перебил я, расстегнув несколько пуговиц кителя — жар акуи бушевал в крови. — Красива, умна, здорова и юна. Что еще ты хотела узнать?
— Не понимаю, почему ты решил жениться. — Она подошла ближе ко мне, пытливо вглядываясь в глаза, словно надеялась прочитать в них ответ.