Путешествие в Мир - Светлана Каныгина

Утром, проснувшись, Рогген и Горен позавтракали и вместе с Паолем отправились в мастерскую Товала Фелика. Изобретатель был рад узнать о прославляющих его изобретение слухах и с удовольствием похвастал перед гостями своей чудо-машиной. Ей оказалась деревянная конструкция в форме бочонка, с парой рычагов, двумя педалями и большой металлической ручкой. По бокам в бочонке были вырезаны несколько круглых отверстий, а к его крышке приделана чудная изогнутая деталь с широким раструбом на конце. Товал с гордостью рассказывал о необыкновенных возможностях своего детища, деловито крутя при этом его рычаги и нажимая педали. После продолжительной демонстрации достоинств, вурмеки, воодушевлённые увиденным, принялись уговаривать Фелика выбраться с машиной в лес на сбор мёда. Изобретатель раздумывал над их предложением недолго, и уже через час, все трое были у ближайшего к деревне дерева с пчелиным ульем. Машину вурмеки спрятали за кустами в нескольких метрах от него, там же остались и Товал с Гореном. А Рогген и Паоль, вооружившись резаками для сот и деревянными ведёрками, взобрались на дерево. Когда вурмеки были уже на расстоянии двух ветвей от улья, Товал, наблюдавший за ними из кустов, запустил машину. Попеременно нажимая ногами педали, он быстро крутил ручку, и бочонок, вращаясь вокруг своей оси, стал издавать монотонный свистящий звук. Паоль и Рогген ехидно переглянулись. Движения Фелика были столь комичны, что ожидание какого-либо результата от них казалось наивным. Но удивление вурмеков было велико, когда пчелы, влекомые исходящими от машины звуками, вылетели из улья и роем направились в её сторону. Словно завороженные, чёрным облаком повисли они над металлическим раструбом. Не теряя времени, Рогген и Паоль подобрались к улью вплотную и начали обрезать соты. Когда их ведра были наполнены, вурмеки осторожно спустились с дерева и, отойдя от него подальше, стали наблюдать за происходящим. Увидев, что задача выполнена, Товал несколько раз переключил рычаги. Машина, изменив направление вращения бочонка, начала издавать совершенно другой звук, более протяжный и стонущий. Внезапно, пчелиный рой, который лишь мгновение назад безмятежно висел в воздухе, рассыпался по сторонам, а потом, вновь собравшись вместе, пчелы стремительно полетели прочь от машины и скрылись в улье.

– Теперь мы должны немедленно удалиться отсюда!– торжественно скомандовал Фелик и быстрым шагом направился в сторону деревни, волоча за собой чудо-машину.

Остальные вурмеки не стали выяснять причину такой спешки и последовали за ним. По возвращении в деревню Паоль с собранным мёдом и полный впечатлений отправился домой, а Горен и Рогген решили ещё некоторое время побыть в мастерской Фелика, чтобы обсудить подробности работы машины и посмотреть другие его изобретения. Время шло, а увлеченные беседой вурмеки совершенно его не замечали. Но когда голод, наконец, дал о себе знать, Товал предложил продолжить разговор за ужином, пригласив братьев Моглов к себе домой.

Рогген был восхищён днём, проведенным с изобретателем. Всё ещё охваченный восторгом от испытания чудо-машины, он нисколько не стеснялся быть болтливым и говорил без умолку, ни разу не вспомнив о пережитых накануне тревогах. С аппетитом уплетая приготовленный дочерьми Товала ужин, Рогген охотно рассказывал хозяевам дома о семье, о жизни на той стороне оврага, ремесленничестве и многом другом, что всегда было интересно услышать домовитым вурмекам.

Горен старательно избегал участия в этой беседе. В отличие от старшего брата, он был задумчив и молчалив. С самого утра мысли о раненом незнакомце и птице, оставшейся в лесу, не давали ему покоя. Юноша нестерпимо хотел вновь увидеть человека, а ещё сильнее этого хотел спросить его о том, кто он и как попал в Вурмекский Лес. Ожидание конца ужина казалось вурмеку бесконечным, и он, не желая больше терять ни минуты, решил пойти на хитрость. Сославшись на дурное самочувствие и принеся извинения хозяевам дома, он откланялся и, пока Рогген не заподозрил его во лжи, поспешил уйти.

Горен шел по извилистой улочке вурмекской деревни, размышляя о недавних событиях.

Всё произошедшее за последние два дня стало для юноши столь же неожиданным и удивительным, сколь и давно желанным. Жизнь в лесу всегда казалась ему неописуемо скучной и однообразной. Ещё совсем ребенком он понял, что бытность вурмеков тяготит его и уже тогда начал мечтать о переменах. Каждое утро он просыпался с надеждой на то, что произойдёт что-то необыкновенное и увлекательное. Но день проходил, как и все предыдущие, так и не принеся вурмеку ничего нового. Со временем надежда Горена сменилась неуверенным ожиданием, а после, когда и оно не смогло дать должных плодов, юноша перестал ждать наступления перемен в Вурмекском Лесу и начал мечтать о том, чтобы найти их в иных землях. Он представлял, как ходит по травам других краёв, рисовал в воображении диковинных тварей тех мест и переживал сотни выдуманных приключений. Постепенно эти грёзы стали неотъемлемой частью его существования. День за днём, обращаясь к миру фантазий, Горен становился всё дальше от той жизни, что окружала его на самом деле. Уводя свои мысли от обыденности, вурмек чувствовал душевную подвижность и свободу, которых его сердцу отчего-то невыносимо не хватало в размеренности вурмекского бытия. В такие минуты Горен забывал о своей настоящей жизни и был почти счастлив. Но действительность, неизбежно сопровождающая юношу, возвращала его обратно в Вурмекский Лес и деревню, оставляя мечты о странствиях лишь мечтами. Порой это давалось вурмеку слишком тяжело. Тогда, в тоске по вымышленному, он душевно болел, подолгу не покидал стен дома и, отказываясь видеть реальность, скрывался ото всех в гостевой комнате второго этажа. В один из таких уединённых дней Горен стал случайным свидетелем разговора, который изменил его жизнь навсегда.

В гостиной, не догадываясь, что может быть услышан кем-то ещё, Драмель рассказывал соседу о книге, найденной им в доме умершего накануне пожилого вурмека Онёбуса. К старику в деревне не относились всерьёз и считали его выжившим из ума чудаком. А причиной тому была его загадочная судьба, тайны которой и после смерти вурмека так и не были разгаданы.

Всю свою жизнь Онёбус провел в одиночестве. Безучастный к делам деревни и вурмекского общества в целом, он полностью посвятил себя книжному делу и заботе о сохранности старинных вурмекских рукописей. Занятие это было кропотливое, требующее времени и особого умения, и вурмек, так и не решившийся обзавестись семьёй, но терпеливый и аккуратный, стал лучшим из тех, кто мог быть книжным мастером. Однажды, ещё в пору своей молодости, Онёбус как всегда отправился на окраину леса за растущей там речной травой, из которой изготавливал переплёты