Идея в семь миллионов - Ежи Эдигей

Капитан рассмеялся.

— За кого ты нас принимаешь, Янушек? По-твоему, мы, работники автоинспекции, только на свет родились? Не знаем, что положено делать в таких случаях? Уж ты не беспокойся. Машина под присмотром, а завтра эксперты за нее возьмутся. Впрочем, предварительный осмотр мы произвели, и он ничего не дал. Ну так что, присылать к тебе Кобылкевича?

— Присылай.

Через несколько минут в кабинет Качановского легкой, упругой походкой вошел высокий загорелый мужчина с вьющимися седыми волосами. Ему было уже за шестьдесят, но держался он по-молодому прямо.

Майор встретил его как старого знакомого. Впервые они увиделись лет пять тому назад на Познанской ярмарке, где Януш находился в служебной командировке, а Кобылкевич демонстрировал изделия своей фирмы. Затем виделись еще несколько раз и всегда в самых дорогих ресторанах — «Бристоль», «Виктория», «Гранд-отель», — где майор бывал по долгу службы.

Приветливо встретив Кобылкевича и сказав несколько общих фраз, майор перешел к делу:

— Как мне сообщили коллеги, вы нашли разыскиваемый нами вишневый «фиат».

— Обокрали меня, сволочи! — взорвался частник. — Свистнули мой «таунус». Совершенно новая машина.

Последи я модель. Как минимум шестьсот тысяч злотых.

— Что-то я вас не понимаю, — удивился майор. — Капитан Зайончковский сообщил мне, что вы обнаружили разыскиваемый нами краденый «фиат», но ни словом не обмолвился о пропаже вашей машины.

— Потому что «фиат» действительно нашелся. Под моим брезентом.

— Расскажите, пожалуйста, что же все-таки произошло?

Кобылкевич глубоко затянулся сигаретой, потом нервным движением загасил ее в пепельнице.

— Начну все сначала. Как вы сами знаете, лето в этом году было ужасное, без конца лил дождь. Обычно на июль я закрываю свою мастерскую и рабочих отправляю в отпуск. Знаете ли, нерентабельно давать отпуск в разное время. Но в этом году июль был такой дождливый, что они попросили меня сдвинуть все на сентябрь, надеясь, что погода наладится. Так и порешили. Правда, я лично не очень-то надеялся, что в сентябре погода в Польше будет хорошая, и мы с женой решили податься в Грецию.

— Куда именно?

— На Родос. Чудесно там, знаете ли. Погода прекрасная, гостиницы великолепные. Море голубое-голубое, а уж обслуживание! Фрукты — какие только пожелаешь. За эти три недели я отдохнул просто замечательно. Я бы и вам, пан майор, советовал провести там отпуск.

Качановский улыбнулся. Забавное предложение — на Родос. На какие шиши, интересно знать? Все на те же сто тридцать долларов, которые разрешается обменивать раз в три года?

— В Афины я, разумеется, летел самолетом. Не было смысла ехать машиной, ведь за бензин пришлось бы платить валютой, а авиабилеты я купил на злотые. Оставляя машину в Варшаве, я позаботился о ее сохранности.

— Вы поставили ее на платную стоянку? Или в гараж?

— Зачем же сорить деньгами? — возразил миллионер. — Есть другой способ, если живешь по соседству с городским управлением милиции. Гаража у меня нет, все равно я меняю машины каждые два года. Гараж — это лишние расходы. Я просто оставил машину прямо на улице, неподалеку от вашего здания. Накрыл ее чехлом и отправился отдыхать. Я был уверен, что тут-то уж моей машине ничего не угрожает. И просчитался! Нынешние воры не стесняются орудовать под самым носом милиции. Нет, вы только подумайте! Ведь по улице Новолипки милицейские машины ездят постоянно, и ни один ваш сотрудник не заметил, как воры уводят машину. Да это же черт знает что такое!

Гнев и претензии частника не могли не вызвать улыбку. Вот теперь он возмущается, а ведь при всех своих доходах пожалел денег на платную стоянку. Хотя, может, он потому и богат, что умеет экономить на мелочах? Подавив усмешку, Качановский спросил:

— Почему вы решили оставить машину на Новолипках? Ведь живете вы на Дзельной.

— Живу я действительно на Дзельной, а машину оставил на улице Новолипки, поближе к управлению милиции. Я надеялся, что вы хотя бы за ближайшими улицами приглядываете.

— Но как же милиционер может знать, что человек, снимающий чехол с машины и садящийся в нее, не является ее владельцем? Если вменить милиции в обязанность проверять документы у всех, кто сидит за рулем, то ее штат надо удвоить.

— Мой «таунус» хорошо знают в Варшаве. Второй такой машины нет во всей Польше.

Чтобы положить конец разговору, майор задал деловой вопрос:

— Когда вы обнаружили кражу?

— Час назад.

— Вы только сегодня вернулись на родину?

— Нет, уже четыре дня, как приехал, но машина мне пока была не нужна, ведь у нас хорошее автобусное и трамвайное сообщение, зачем же зря гонять машину? Я видел, что она стоит на месте под чехлом. А вот сегодня стал снимать брезент — и глазам не поверил: вместо моего белого «таунуса» стоит вишневый «фиат». Не помня себя, я помчался в милицию. А там вдруг страшно обрадовались, вместо того чтобы посочувствовать моему горю и принять срочные меры.

— Обнаруженная вами машина была не заперта? — Качановский уже с трудом удерживался от смеха.

— Да, дверца только прикрыта, ключ торчал…

— А какие меры предосторожности были предприняты вами по отношению к «таунусу»?

— Обычные. Дверцы заперты, рулевое колесо блокировано.

— Как вы сами убедились, для профессионального вора это не препятствие. Может, вы неплотно закрыли окна?

— Да, я оставил узкие щели для проветривания.

— Вот этим и воспользовались воры. Наверное, с помощью проволочной петли вытянули вверх кнопку, блокирующую замок двери. Впрочем, они могли просто разбить стекло ветровика. А попав в салон, соединили провода напрямую, минуя замок зажигания, блокаду же рулевого колеса сломали. Ловко они придумали — поставить другую машину на место вашей.

— Да уж. А ведь моя невестка приезжала поливать цветы в нашей квартире, при этом она каждый раз проходила мимо машины и ничего не заметила.

— Так вот ей и надо было оставить машину. Тогда бы ее не украли.

— Такую машину — невестке?! Да и зачем? У них своя малолитражка.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Нет. Я никого не подозреваю. И вообще, я не понимаю, зачем все эти разговоры? Надо не разговаривать, а действовать, объявить розыск, пока машину не перекрасили или не разобрали на части, — опять разволновался Кобылкевич.

— Не беспокойтесь, через пару дней найдем, — успокоил его майор. — Объявим розыск по всей стране.

— Легко вам говорить — не беспокойтесь. Машина ведь стоит шестьсот тысяч злотых!

— Вы сообщили капитану Зайончковскому сведения о вашей машине?

— Да. И вдобавок я оставил ему цветное фото машины.

— Прекрасно. Теперь спокойно ждите. Я убежден, что мы ее найдем очень скоро.

— Хорошо бы.

Кобылкевич попрощался и вышел. Качановский достал из ящика стола магнитофон, на котором незаметно для Кобылкевича был записан весь разговор, и отправился к начальству. Полковника Немироха тоже не очень огорчила потеря Кобылкевича, зато очень обрадовало известие о находке вишневого «фиата».

— Хоть это и не ваша заслуга, — не преминул он заметить, — но главное, что следствие наконец-то сдвинулось с мертвой точки.

— Сомневаюсь. — На этот раз пессимистом оказался майор. — Я все больше проникаюсь мыслью, что мы имеем дело с исключительно ловкими и предусмотрительными негодяями. Не лишенными к тому же своеобразного чувства юмора. Ведь это ж надо додуматься — машину, которую милиция ищет по всей стране, они преспокойненько поставили под нашим носом. Не верю я, что такие ловкачи оставят в машине какой-нибудь след.

— И тем не менее они уже указали нам один очень важный след.

— Ты имеешь в виду Кобылкевича?

— Вот именно. Воры — или по крайней мере один из них — хорошо изучили Кобылкевича и его привычки. Иначе откуда бы они узнали, что это машина нашего милого частника?

— Да они вообще могли этого не знать.

— Что ты имеешь в виду?

— Им надо было хорошенько спрятать вишневый «фиат». Они заметили, что на Новолипках долгое время стоит под чехлом чья-то машина. О том, что ею давно не пользуются, свидетельствовал слой пыли на чехле. Думаю, они приметили ее заранее. С автострады под Надажином преступники приехали прямо сюда. Сняли чехол и обнаружили под ним роскошный «таунус». Если это было для них неожиданностью, то они наверняка не очень-то обрадовались: слишком роскошная машина, да и марка незнакомая. Но, как мы знаем, они сумели увести и эту машину, а «фиат» оставили под чехлом. Так он и простоял тут спокойно, по соседству с нашим управлением. Недаром в пословице говорится, что всего темнее под фонарем.

— А что они сделали с «таунусом»?

— Что они могли с ним сделать? Бросили где-нибудь. Ведь угнали его не для того, чтобы пользоваться им. Сам понимаешь, это рискованно. А люди, похитившие семь миллионов, не будут рисковать по пустякам.