Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин

В общем, тихо моросящий дождик я бы одобрил. А тот кошмар, что творился вокруг, ни малейших положительных эмоций не вызывал. Низкие, быстро несущиеся по небу тёмно-серые тучи, косые струи воды, хлещущие по тебе, словно из шланга. Зонт не спасает абсолютно, да и ветер норовит в любую секунду вывернуть его или вовсе вырвать из рук. У пешеходов одна надежда — побыстрее найти себе хоть какое-нибудь укрытие, спрятаться, переждать водяной шквал. Только сейчас это не слишком-то получается… Обычно проливные дожди — если они летние — долго не длятся. Налетел заряд, расплескался по улицам и крышам, да и исчез — глядишь, через какое-то время снова с голубого неба будет жарить солнце, торопливо испаряя упавшую на город влагу.

А вот сейчас облом-с вышел. Ливень как зарядил через час после полуночи, так и продолжается до сих пор. Дренажные системы не справляются, вода мутным потоком несется по проезжей части, отпрыгивая в стороны от проносящихся машин и, по закону подлости, дополнительно окатывая и без того не имеющих на теле ни единой сухой нитки прохожих. Кто-то пытается спрятаться под зонтом — сплошь и рядом зонтики у людей покорёженные, с выгнутыми или сломанными спицами. Ветер, чтоб его… А иные уже махнули на всё рукой, сложили бесполезные зонты и торопливо бегут по тротуарам, надеясь побыстрее добраться до дома. Из окна на такой дождь смотреть — одно удовольствие. Особенно, если тебе никуда идти не надо. Стоять и смотреть на тех, кто вынужден в непогоду выходить из дома и понимать, что ты, пускай лишь в эту минуту, самую капельку счастливее их.

Сейчас кто-то наверняка так и делал. Стоял в сухой комнате, в тепле и уюте, и пялился сквозь тройной стеклопакет на мокрых людей. И на меня, в том числе.

Вчерашний поход к Кэсси мало что прояснил. Поначалу провидица в присущей ей манере начала сетовать на то, что «этот милый мальчик из такой приличной семьи связался с нехорошей компанией». При этом подразумевалось, что «приличная семья» — это исключительно дядя Фёдор. Моих родителей Кэсси не знала, Машку видела один-единственный раз и не сумела почувствовать висящего над сестрой рока. Очень, кстати, переживала по этому поводу — «хорошая девочка, и не скажешь, что гойка». Причитания Кэсси, по теории, должны были развернуться в более или менее детальное предсказание, но увы — в этот раз талант провидицы дал сбой и ничего, кроме туманных разглагольствований о будущих неприятностях, выжать из неё не удалось.

А потом на стол легла здоровенная коробка конфет (ну, аванс от Друзова я получил, могу и шикануть), из бара явилась бутылка коньяка — и понеслось. Кэсси, кстати, пьет исключительно коньяк, а когда я пытаюсь выяснить, почему ортодоксальная еврейка, каковой она себя считает, без меры употребляет спиртное, натыкаюсь на стену непонимания. Мол, неужели такой хороший мальчик желает отобрать у старухи единственную жизненную радость? Тем более, что употреблять можно — злоупотреблять нельзя. А Бог — он всё понимает и разберётся, кто и в чём виноват. И если он и в самом деле таков, как о нём говорят раввины (я что-то сомневаюсь, чтобы Кэсси хоть раз общалась с настоящим раввином, хотя кто её знает), то уж он-то не станет упрекать старую больную женщину за столь невинную слабость. В общем, бутылка коньяка скоро опустела, ей на смену пришла вторая… Господи, как голова-то болит!

Под коньяк наша беседа как-то сама собой перетекла в иное русло, и мы битых два часа угробили на обсуждение не самой, на мой взгляд, животрепещущей темы — чем провидцы отличаются от пророков, а те, в свою очередь, от предсказателей. На мой взгляд, все они одним миром мазаны, но услышав столь дилетантскую точку зрения, Кэсси возмутилась и принялась меня просвещать. Мол, у неё на родине, где люди знают толк в подобных вещах, никому и в голову прийти не могло бы перепутать эти концепции. Поскольку уйти прежде, чем Кассандра соизволит отпустить, ещё никому не удавалось, мне приходилось сидеть, слушать и изредка вставлять осторожные комментарии.

По её словам, люди неграмотные — в смысле, в части метафизических явлений — склонны собирать в одну кучу все способности, связанные с видением будущего. Пророки и ясновидцы, оракулы и предсказатели, провидцы — в их понимании всё это или одно и то же, или настолько друг к другу близко, что разница становится ускользающее малой. В интернете, который Кэсси не жаловала, но признавала за ним определенную пользу, встречались более верные точки зрения… но истина так и оставалась где-то рядом.

Я прекрасно понимал, что Кэсси оперирует знаниями, которые ни современной науке, ни наукам древним и не снились. Но это отнюдь не означало, что она права, хотя определенная логика в её объяснениях присутствовала.

Итак, предсказатель — это человек, способный предсказывать наступление тех или иных событий, имеющих привязку к конкретной личности. И для того, чтобы предсказание родилось, необходимо присутствие этой личности в пределах видимости. Допустимо — по телевизору. Или, скажем, по голосу — с телефона или записи. Но предсказатель не может увидеть то, что ожидает совершенно постороннего человека. Скажем, не сумеет почувствовать грядущее наводнение, если здесь и сейчас рядом не окажется никого, кого эта стихия затронет. Точность предсказаний тем выше, чем меньше заинтересованное лицо о них знает. Поэтому ко всякого рода гадалкам Кэсси относилась с высокомерным презрением — рассказывать клиенту о том, что его ждёт, бессмысленно. Реализуемость предсказания при этом сползает к нулю, и если прогноз осуществится, то лишь случайно.

Если предсказатель лишь с некоторой степенью достоверности угадывает судьбу, то прорицатель в известной степени на человека воздействует, направляя его по пути, изложенному в прорицании. Сойти с этой дорожки немыслимо сложно, хотя сильным личностям зачастую удается изменить навязанное будущее, пусть и в мелочах. На родине Кэсси прорицателей сильно не любят. Настолько сильно, что ни один пребывающий в здравом уме прорицатель не рискнет заявить о таких способностях даже ближайшим родственникам. Никому не хочется, чтобы тобой управляли, словно марионеткой. Не стоит думать, что прорицатель стремится к получению власти над личностью — это действие дара, неподконтрольного разуму. Единственный способ бороться с негативными последствиями способности к прорицанию — не произносить суть видений вслух, не доверять их бумаге и не обнародовать каким-либо