Топоры гномов IV. Пылающий север - Вячеслав Ипатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руны на молоте еще не наполнились, а потому оружие лишь бессильно отскочило от черепа врага. Многотонная масса ударила в тело, сбила с ног, так что меня пару метров протащило по каменному полу. Молот выпал из руки, исчезнув во тьме туннеля, но сожалеть о нем не было времени. Ибо, не успел я прийти в себя после удара, как на мою грудь опустилась массивная лапа дракона, намертво припечатав к земле.
Оскаленная пасть, освещенная тлеющими в ней искрами, нависла на до мной, а затем стремительно опустилась вниз, метя точно в лицо. Я успел вскинул правую руку и будто уперся в многотонный пресс, готовый раздавить все на своем пути. Острая боль вонзилась в ладонь, конечность дрогнула, начав медленно, но неотвратимо поддаваться под все усиливающимся напором. Левая рука бессильно задергалась, пытаясь избавиться от щита, но безуспешно. Секунда, вторая, пасть зверя стала еще ближе…
«Сейчас!» — крикнул я по ментальной связи и был услышан. Спустя мгновение морда дракона расцвела древками копий, чьи наконечники ушли глубоко в плоть. Этого оказалось достаточно. Дракон дернулся и почти сразу испустил дух, о чем бесстрастно сообщила Система. Удивительно скорая смерть для такого монстра. Хотя говорить, что сия тварь была убита легко, не приходилось. Ведь я нанес по ней не меньше десятка ударов, а затем намеренно заманил в ответвление туннеля, где притаились валькирии и Кацуми. Броски с расстояния нескольких шагов сделанные воительницами шестого ранга могли прикончить и самого матерого врага, не то что потрепанного дракона.
Жаль только, что туша зверя после смерти не исчезла. Матерясь сквозь зубы, я напрягся и отбросил голову дракона в сторону. Затем уперся рукой в пол и начал мучительно медленно вытаскивать конечности из-под навалившегося тела. Немного успокаивал тот факт, что враги больше не использовали огонь и даже начали движение вглубь туннеля. Однако беспомощное состояние все равно злило, а побитые кости отдавались болью при каждом движении.
Кажется, я дожидался помощи целую вечность. А может всего несколько секунд? Сложно сказать. Однако в какой-то момент я почувствовал, как мое тело обхватили и потянули назад, сопровождая действие шумным дыханием.
— Какой же ты тяжелый! — недовольно воскликнула Кацуми, после очередного усилия.
— Это не я, а дракон!
— Ну разумеется, — полным скепсиса голосом ответила кицунэ.
Сантиметр за сантиметром, мои ноги выскальзывали наружу. В какой-то момент оказались освобождены щит и левая рука, после чего дело пошло намного быстрее. Спустя минуту я оказался вызволен. Тогда же мне пришло в голову посмотреть из-за чего же так сильно болела правая рука и надо сказать, зрелище вышло крайне неприятным. Оказалось, что в моей ладони торчал обломанный клык, пропоровший ее насквозь. И лишь адреналином и послебоевым азартом можно было объяснить тот факт, что я не замечал его наличия, когда использовал эту руку, чтобы выбраться из-под туши врага. С проклятьями клык был удален, а рана излечена чарами.
— Тан, мы разыскали ваше оружие, — проговорила одна из валькирий, протянув молот.
Я поблагодарил воительницу и повесил оружие на пояс. Щит отправился за спину, даровав ощущение надежной защиты. После этого можно было оценить и окружающую обстановку.
«Чувство земли» уже давно сообщило мне, что враг отступил. Должно быть гибель одного из драконов оказалась достаточно отрезвляющей, чтобы остальные противники решились прервать сражение. Однако далеко они не отступили и замерли в дальнем конце расширявшейся части туннеля. Не пытаясь ударить вновь, но и не желая отступать дальше.
Почему же так? Это объяснялось очень легко. Дело в том, что дальше туннель сужался так, что по нему имел возможность пройти лишь один дракон в ряд. И даже хуже. На отдельных участках ящерам было вовсе не развернуться и оставалось лишь идти вперед. Крайне неприятный факт в особенности если у вас в тылу находится сильный отряд. Так что, пока мы находились здесь, чернокнижник отступить не мог. Однако и нападать на нас он, очевидно, не решался. У него была на то причина. Очень большая, сейчас истекающая кровью на каменном полу. Следующего дракона должна была постичь та же участь. Вот и выходило, что враг оказался в патовой ситуации и не мог ни атаковать, ни отступить. Лишь оставаться на месте. Я же мог еще раз броситься в атаку, но, признаться, пока не испытывал такого желания. Слишком свежи были воспоминания о недавней схватке. Однако мне и не требовалось нападать. Время было на моей стороне. Отчего я испытывал искренний интерес к тому, что же предпримет враг теперь? Как поступит в этой, кажется, безвыходной ситуации?
Глава 4. Битва у южных врат.
Когда Эльсиэль только отправлялась в поход, ее терзали страх и неуверенность. Добравшись до места назначения, она почувствовала растерянность, полное непонимание того, что ей следует делать, чем помочь своим товарищам? И даже четкие указания Дирна мало помогли нимфе. С прибытием армии врага все испытываемые ранее чувства достигли своего апогея. А затем… Затем им на смену пришла скука и раздражение.
Ничего не происходило. Совершенно ничего. Враги оставались за пределами Подземья, изредка перемещаясь на видимом клочке земли и неба без какой-либо системы. Порой кентавры подъезжали ближе к проходу, порой гарпии спускались с небес. Однако даже эти действия врага вскоре сошли на нет из-за нескольких каменных пик, посланных подкравшимися духами гранита. Оставив на земле троих убитых, кентавры отступили и больше близко не подходили. Гарпии также предпочли подняться на безопасную высоту.
В этой обстановке Эльсиэль оставалось лишь бездумно смотреть на юг с вершины башни, да сожалеть о бессмысленной трате времени. В Сторме ее ждало множество дел. Требовалось заботиться о полях, день ото дня все более обширных, помогать в производстве эля, присматривать за феями, шебутными, никогда не знающими покоя. От нее многое зависело. На нее надеялись. А Эльсиэль бессмысленно вместо работы созерцала горизонт. Нет, разумом нимфа понимала необходимость оборонять эту стену, сдерживать врагов, перекрывая им путь. Но вот чувства говорили о другом. Из-за нетерпения ей уже самой хотелось, чтобы противник наконец
