Журнал «Вокруг Света» №10 за 1982 год - Вокруг Света

1100-й километр. Вагончик Нурыева

Буран налетел внезапно, плотной стеной и уже не отпускал. Солнце едва просвечивало сквозь серые тучи свистящего песка. Он набивался в машину, резал глаза, скрипел на зубах. Сразу стало трудно дышать. То был каспийский ветер. Он достигал в этих местах Копетдага и безраздельно хозяйничал в предгорьях.

— Задувает каждый день в одно и то же время, хоть часы проверяй,— проворчал шофер.

— Джанахыр,— вспомнил я.— Конец жизни.

Впереди уже маячили дымящиеся трубы Казанджика, когда наш «газик» свернул с шоссе. Мы были у цели.

1100-й километр канала. Здесь среди вывернутых пластов земли, между бугров и ям обрывалась четвертая очередь канала. Здесь была вершина гигантского водного ствола... Но канал продолжает расти. В пыльной мгле ползают по котловану желтые скреперы, крутят шеями экскаваторы, перебегают фигурки людей. Отсюда канал разойдется по двум веткам: одна протянется на запад, в город нефтяников Небит-Даг и дальше, в Красноводск, другая пойдет южнее — на Мессерианское плато, в острозасушливую прикаспийскую зону.

Последняя сотня километров канала давалась особенно нелегко. Бураны — леденящие зимой, обжигающие летом. Твердые как камень участки глины — такыры. Чтобы пройти их, приходилось наваривать на бульдозеры специальные клыки — рыхлители. Применяли также метод направленного взрыва. Подстерегали строителей и нередкие в предгорьях сели. «Живем от сели до сели»,— мрачно сострил наш шофер. Как раз на аварийный участок, подвергшийся нападению селя, мы должны были сегодня заехать. Там несла вахту комсомольско-молодежная бригада Сеида Нурыева — прокладывала траншею для сброса селевых вод. По дороге мой спутник, главный инженер треста Копетдагводстрой Иван Андреевич Заболотный, рассказывал:

— Вы, наверное, знаете — Каракумский канал объявлен Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. На канале трудится уже второе поколение — дети первостроителей. Много рабочих династий. Есть кому продолжать дело ветеранов. А бригада Нурыева одна из лучших на всей трассе. Бригадир — лауреат премии Ленинского комсомола Туркмении, награжден орденом Трудового Красного Знамени...

Помолчав немного, Заболотный добавил:

— Но я бы сказал так — он не потому молодец, что лауреат, а потому лауреат, что молодец. Нурыев к нам сразу после армии пришел и сумел быстро наладить работу. И еще. В его бригаде не просто пашут, но пашут с умом.

Мы довольно долго плутали в вихрях песка, прежде чем нашли участок Нурыева. Одинокий вагончик притулился на краю скрытой отвалами земли неширокой траншеи. Невдалеке рокочут моторы. Ни единого деревца, ни кустика вокруг, лишь редкие клочки сухой желтой травы. Мелькнула и мгновенно исчезла, не дав себя разглядеть, ящерица.

Постепенно один за другим у вагончика собираются все члены бригады.

— Салам алейким!

— Валейким салам! Рассаживаемся кружком прямо на земле в затишье, у стены вагончика. Нурыев смотрит твердо и насмешливо. Ему лет двадцать пять, он плечистый, рослый.

— Какие проблемы?

Парни смеются:

— Нет проблем.

— Кому жаловаться? — говорит Нурыев.— Сам действуй.

Можно представить, каково им здесь. Постоянный ветродуй. От солнца спрятаться негде. Жара доходит до пятидесяти градусов в тени. На солнце это — за шестьдесят, а в кабине бульдозера и того больше. Металл обжигает руки. Ветровое стекло в пыли, ничего не видно, а откроешь, песок бьет прямо в лицо. Даже машины не выдерживают, останавливаются от перегрева. И быт походный, как на марше. Питьевую воду, продукты привозят. А дом и семья далеко позади по трассе.

— Дети у вас есть? — спрашиваю Нурыева.

— Четверо.

— Скучаете по ним?

— Конечно. Но ведь мы канал ведем, жизнь меняем...

Виталий Шенталинский, наш спец. корр. Пустыня Каракумы, Туркменская ССР

Сад на вулкане

Азорские острова для меня всегда были чем-то далеким и романтическим. Но я слышал, что там есть американская военно-морская база. Расскажите об этом...

Виталий Мельниченко, преподаватель г. Севастополь

Красный диск солнца незаметно выполз над полоской облаков. Утренний, сумрачный до черноты океан засветился изнутри, стал радостно синим, лениво расходясь зелеными волнами за кормой теплохода. Еще рано, лишь самые нетерпеливые пассажиры на верхней палубе обшаривают в бинокли горизонт. Несколько суток назад «Шота Руставели» покинул Ленинград, а бескрайне-однообразная гладь океана уже томит ожиданием. Вот один — ноги циркулем, морской бинокль выставлен из-под капюшона — взмахивает рукой и глухо произносит: — Земля!

Восклицание звучит, вероятно, не менее драматично, чем у Колумбова дозорного, увидевшего Америку.

В блеклой дали обозначается облачная гряда, похожая то ли на китовую тушу, то ли на крымский Аю-Даг. Обрывистый берег скального островка справа от судна блеснул из тумана застывшей лавой.

Человек откинул с головы капюшон, опустил бинокль. И сияющий Юрочка Митин, всеобщий любимец и эрудит, начавший еще дома собирать сведения об Азорских островах, предстал перед нами, чтобы объявить:

— В пустынном океане нам встретились девять островов, о которых в путеводителях сказано, что они сочетают «очарование Австрии, прелесть Шотландии, голландский колорит и гавайский покой». Правда, «покой» на этой автономной португальской территории весьма сомнительного свойства, а вот очарования здесь, конечно, хватает. Азоры — это вершины Центрального Атлантического хребта, который простирается под толщей океанских вод от Исландии до Антарктики. Пики гор — цепь островов — образовались тысячелетия назад в результате многократных извержений вулканов. Океан, его Северо-Атлантическое течение, ответвление Гольфстрима, обеспечивает мягкий, без резких похолоданий и сильной жары климат. С богатых вулканических почв собирают обильные урожаи кукурузы и апельсинов, сахарной свеклы и бананов, картофеля и ананасов, табака, цикория, бататов.

С природой островитянам повезло, но... Конечно, овощи и фрукты, молоко и мясо забирались подчистую фашистской Португалией, державшей Азоры на положении сельскохозяйственного придатка. Крестьянские семьи разорялись, нужда гнала их в эмиграцию. Пригодных под посевы земель — две тысячи квадратных километров. Маловато для почти трехсот тысяч, жителей островов. Посмотрите внимательнее на берега — видите, крохотные заплатки полей?

Неровный гребень острова, за который цеплялись барашки облаков, приблизился настолько, что были видны квадратики полей, разделенные полосками каменных оград. Сахарными кубиками рассыпались домики деревень вдоль зеленых долин, кудрявились островки леса. Мозаика полей сбегала к самой кромке обрывистого берега.

...Судно неторопливо подходит к берегу самого крупного острова Сан-Мигель. Из воды весело выпрыгивают дельфины. Из-за длинного мола, облицованного серым камнем, наперерез вылетает на всех парах зеленый эсминец. Наш теплоход невозмутимо следует за буксирчиком в гавань Понта-Делгада — столицы Азорских островов.

Перед глазами раскрывается город, громоздящийся на береговых террасах и выставивший к гавани остроконечные пики часовен и храмов.

Громада теплохода швартуется к причалу, где, быть может, в давние времена приставали суденышки карфагенских мореплавателей. Открытые — для европейцев — заново экспедициями, снаряженными принцем Генрихом Мореплавателем в начале XV века, Азоры стали для путешественников по Атлантике перевалочным пунктом. На архипелаге останавливался Христофор Колумб по дороге из Нового Света. Здесь пополняли запасы воды, мяса и фруктов испанские галеоны, возвращавшиеся домой. Тогда-то эти острова и взяли на примету пираты, которые совершали налеты на морские караваны, захватывали богатую добычу. Горожане воздвигали укрепления из лавы и камня, а при подходе разбойничьих судов тревожно били колокола церквей, призывая жителей к обороне.

Теперь Азоры — перекресток морских и воздушных путей между Америкой и Европой — используют современные пираты США и НАТО.

Прямо против стоянки «Шота Руставели» на воротах портового склада оттиснута черной краской лаконичная, как клеймо, надпись «НАТО». По соседству с ней жирно выписаны призывы сепаратистов: «Независимость», «Азоры — для азорцев». А рядом на парапете набережной, на стенах домов сохранились со времен выборов выцветшие откровенно фашистские лозунги.

Интересы реакции всех мастей на столь удаленной и отсталой автономной территории Португалии сплелись воедино. Какие только фортели не выкидывали за годы, прошедшие после апрельской революции, сепаратисты, открыто проводящие интересы латифундистов и местных богачей!