Если бы ты был здесь - Джоди Линн Пиколт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оборачиваюсь и вижу, как пожилая женщина проходит через раздвижную стеклянную дверь и машет мне, веля следовать за ней. Я вхожу в крошечное помещение, которое выглядит одновременно обжитым и заброшенным. Из мебели здесь есть только потертый, уродливый диван в коричневую клетку, деревянный кофейный столик и шаткий стол довольно большого размера. Прямо посреди стола краснеет раковина, в которую вставлена пачка бумажных салфеток. Повсюду разбросаны тряпичные коврики.
В комнате имеются также холодильник, духовка и плита. Но в шкафах нет книг, на полках нет еды, на стенах нет картин.
– Ты, – велит мне женщина на ломаном английском, – оставаться.
Против воли мои глаза наполняются слезами.
– Спасибо, – отзываюсь я. – Я могу заплатить. Dolares[16].
Женщина пожимает плечами, как будто это абсолютно нормально – предлагать дом выброшенному на улицу путешественнику, не требуя платы. С другой стороны, может быть, на Исабеле это действительно считается чем-то само собой разумеющимся. Женщина улыбается и похлопывает себя по груди.
– Абуэла, – представляется она.
Я улыбаюсь ей в ответ:
– Диана.
Мое жилище представляет собой маленькую загадку. В нем есть неширокая кровать, и я отправляюсь на поиски простынь. В задней части бельевого шкафа под полотенцами оказываются спрятанными три выцветшие футболки из мягкой ткани: одна – с незнакомым мне флагом, другая – с черным котом, третья – с логотипом какой-то компании на груди. Тот же логотип я замечаю на коробке с огромными рекламными открытками – их в ней несколько сот, не меньше. Логотип компании «G2 Tours» в окружении различных фотографий – вулкана, черепахи, каменистого пляжа и голубоногой олуши с глазами-бусинками. В спальне в побитом жизнью шкафу я нахожу пару огромного размера шлепанцев, а также маску и трубку. В ванной комнате в ящике стола обнаруживаются полупустой тюбик зубной пасты и бутылочка с аналогом ибупрофена. В холодильнике есть пара приправ – горчица и табаско – и при этом никакой еды.
Вот почему я вынуждена покинуть относительный комфорт своего нового жилища. Мой желудок урчит так громко, что игнорировать его становится опасным, и я отправляюсь на поиски еды и сотовой связи. Я снимаю рубашку, которую ношу уже два дня, и переодеваюсь в футболку с логотипом «G2 Tours», завязывая ее узлом на талии. Затем раздвигаю стеклянные двери, переступаю порог и оказываюсь на краю света.
Океан флиртует с берегом, то набегая на него, то вновь отступая. Какое-то движение привлекает мое внимание: неровный выступ скалы внезапно оживает, однако оказывается, что это всего лишь морские игуаны, решившие искупаться. Я пытаюсь следить за траекторией их движения в волнах, но теряю животных из виду на большой глубине. Я прикрываю глаза рукой и пытаюсь разглядеть на горизонте силуэт еще одного острова, но вижу лишь неясное пятно в том месте, где вода встречается с небом. Теперь я понимаю капитана, который прокладывает курс к этой точке на карте, представляя, как достигнет края земли.
Внезапно я чувствую, что между мной и моей реальной жизнью будто пролегли тысячи миль.
Сначала мне кажется, что на пляже никого, кроме меня, нет, но потом вдалеке я различаю чьи-то силуэты, а сосредоточившись, слышу крики – похоже, это резвятся местные дети. Я поворачиваюсь обратно к дому и наверху, за бледной занавеской, замечаю тень – вероятно, Абуэлы.
Наверное, я могла бы подняться к ней и жестами объяснить, что хочу есть. Хозяйка дома, скорее всего, усадила бы меня за стол и приготовила еды. Но с моей стороны такое поведение выглядело бы крайне неучтивым, ведь Абуэла уже оказала мне огромную услугу, приютив в своем доме. Однако, насколько мне известно, магазины не работают, ведь я только что сама видела их закрытые двери. Может быть, в другом конце городка есть открытая забегаловка или рынок? Я взываю к своей внутренней Элизабет Гилберт/Амелии Эрхарт/Салли Райд [17] и делаю шаг навстречу неизвестности.
Все та же центральная дорога вьется мимо кактусов, спутанных кустарников и солоноватой воды. Вдалеке розовеют расхаживающие по воде фламинго, и вытянутые петли их шей становятся похожими на выносные элементы букв какого-то секретного послания, когда они ныряют за креветками. В некоторых особо узких местах дорогу окаймляют черные камни. Иногда на ней также можно встретить охапки опавших листьев. Все вокруг выкрашено в зеленое, красное и оранжевое – словно на картинах Гогена. На моем телефоне все это время из четырех палочек индикатора связи горит только одна.
Финн с ума сойдет, если не получит от меня вестей. Он, конечно, должен понимать, что на Галапагосах с Wi-Fi могут быть перебои. Я прямым текстом сказала ему об этом еще вчера, перед тем как связь прервалась. К тому же во всех путеводителях туристов предостерегают насчет плохой связи, предлагая выбирать между слабым Wi-Fi в отеле и тем, чтобы просто отключить телефон и наслаждаться отдыхом. Для нас с Финном последнее звучало очень заманчиво. Но ведь тогда мы думали, что окажемся отрезанными от всего мира вместе…
Если бы все было наоборот – если бы он застрял там, где не было связи, – я бы страшно переживала. Я стараюсь не поддаваться панике: он знает, что я благополучно приземлилась; прошел всего день; я придумаю, как связаться с ним завтра.
Минут через двадцать я замечаю, что солнце уже почти село. Растопыренные во все стороны ветви кактусов при слабом освещении превращаются в преследующих меня незнакомцев. Я подпрыгиваю от испуга всякий раз, когда передо мной проносится игуана. Мне следует повернуть назад, пока не стало слишком темно и я не заблудилась. Я уже собираюсь смириться с тем, что лягу спать голодной, когда замечаю впереди небольшое строение. Я прищуриваюсь, но даже это не помогает мне различить, что написано на вывеске.
Подойдя чуть ближе, я наконец читаю написанное, хотя и так уже становится понятно, что это не ресторан и не мини-маркет. «CENTRO DE CRIANZA DE TORTUGAS GIGANTES». На вывеске имеется перевод на английский – «ЦЕНТР РАЗВЕДЕНИЯ ГИГАНТСКИХ ЧЕРЕПАХ» – и, чтобы у читающего ее
