Пещера невольницы-колдуньи - Шахразада

— Благодарю тебя!

Капитан взглянул на матросов, готовившихся к заходу в порт.

— Оставайся там. — Он кивнул в сторону носа. — Предупреждаю: если кошка сорвется с цепи, я прикажу лучнику уложить ее на месте.

Эриния одарила капитана улыбкой, которая заставила его забыть, что он годится ей в дедушки.

— Я же дала слово.

— Ну ладно, — сказал он. — Можешь ее выпустить.

Эриния поспешила к клетке, и когда открыла дверцу, Нюкта взглянула на нее с надеждой. Она замурлыкала и принялась тереться о ногу хозяйки, пока та надевала ей на шею цепь.

— Веди себя хорошо, красавица, — сказала девушка твердым голосом. Она так увлеклась своей любимицей, что не заметила, как из-за острова показались и не снижая скорости двинулись на них десять громадных военных кораблей.

— Ромейский флот! — громко крикнул капитан Сейфуллах. — Они сомнут нас! Беритесь за весла и усерднее гребите, чтобы освободить им путь! — приказал он матросам. — Поторопитесь!

Военные корабли, казалось, появились неизвестно откуда, и Эриния с удивлением наблюдала, как головной корабль нагоняет их.

— Смотри, госпожа! — сказал капитан Сейфуллах, подходя к Эринии так, чтобы оказаться как можно дальше от сервала. — Ромеи все время воюют. Теперь они перенесли свою схватку на наши берега. Нам хватает и своих собственных войн. — Он с гневом посмотрел на ромейские корабли и рявкнул: — Ты только посмотри, как они оттесняют меня к маяку! Мы не успеем войти в порт!

Крепко прижимая к себе Нюкту, Эриния подошла к краю палубы. Она слышала доносившийся с головного корабля ромеев бой барабанов, задававший ритм гребцам. С удивлением взирала она на алое знамя с изображением золотого орла — эмблемы всесильного кесаря, претендовавшего на то, чтобы называться владыкой мира.

Военный корабль гордо рассекал воды, поднимая волну, захлестывающую небольшое торговое судно. Нюкта зашипела, и шерсть на ее шее встала дыбом, когда ромейское судно оказалось совсем близко.

Эриния увидела группу солдат, стоявших у борта и изо всех сил старавшихся привлечь ее внимание. Но она высокомерно вскинула голову — пусть хоть лопнут от крика! Только один человек, стоявший слегка в стороне, невольно привлек ее взгляд. Он был высок и широкоплеч, поверх простой белой туники на солнце сверкали бронзовые латы, снабженные массивными кожаными ремнями. Голову венчал шлем с султаном из алых перьев и алый плащ, волнами ниспадавший с его плеча. Он был так роскошно одет, что Эриния заподозрила, не сам ли великий Цезарь собственной персоной пожаловал на берега земли Кемет. Но когда воин снял шлем, девушка увидела, что он гораздо моложе закаленного в битвах проконсула Рима. Их взгляды встретились. Воин, не смущаясь, смело улыбнулся ей и отвесил глубокий поклон. Не раздумывая, она слегка склонила голову, но тут же отступила назад, когда остальные солдаты разразились приветственными возгласами.

Эриния никогда прежде не видела ромеев и не стремилась увидеть их снова. Но этот единственный человек поразил ее воображение.

Свиток седьмой

Рахман был встревожен. Все его мысли были заняты предстоящей встречей и, еще более, попытками сохранить тайну. Он едва замечал маленькие рыбацкие лодки и торговые суденышки, поспешно освобождавшие дорогу ромейскому флоту. Он сурово нахмурился, когда некоторые солдаты, стоявшие у борта, начади отпускать непристойные замечания в адрес черноволосой красавицы, державшей на цепи дикую черную кошку. Заметив молодую женщину, Рахман удивленно раскрыл глаза. На ней была белая расшитая золотом туника и широкий зеленый пояс, охватывающий талию и спускавшийся до кончиков золотых сандалий. Руки ее выше локтя были украшены золотыми браслетами, и еще один браслет обвивал ее стройную лодыжку.

— Ну и ну, вот с кем я хотел бы познакомиться! — сказал один из солдат, посылая ей воздушный поцелуй.

— Побереги силы, — улыбнувшись, сказал Рахман. — Это, друзья мои, египетская девушка очень знатного происхождения. Она не захочет вас знать.

Он заметил, что глаза ее обведены краской, но подумал, что такие глаза не нуждаются в приукрашивании. Когда корабли так сблизились, что, казалось, он мог бы протянуть руку и коснуться ее, Рахман улыбнулся девушке и низко поклонился. Она ответила на поклон, с достоинством наклонив голову, от чего ее черные волосы рассыпались по загорелым плечам.

Скрестив на груди руки, Рахман оперся плечом о планшир и устремил взгляд на незнакомку, задаваясь вопросом, кем она могла быть. Хотя она выглядела египтянкой, ее зеленые глаза говорили о другом. Ему и прежде приходилось видеть что-то похожее — у царицы, матушки нынешнего владыки Египта, были точно такие же изумрудные глаза. Возможно, эта женщина тоже эллинского происхождения.

Давний друг, офицер штаба кесаря, ткнул Рахмана под ребра.

— Если египетские женщины все похожи на эту незнакомку, я дождаться не могу, когда мы сойдем с корабля. Хотел бы я быть той кошкой, которую она держит возле себя!

— Я бы сказал, что такие, как она, — большая редкость в любом обществе, — ответил Рахман, твердо зная, что навечно сохранит в памяти образ юной красавицы.

— Быть может, это сама царица!

— Нет, трибун. Я видел царицу, она прекрасна… была в те еще недавние дни, когда ей не грозило изгнание. Но она не может сравниться красотой с этой египтянкой, — заметил Рахман, отвешивая прощальный поклон таинственной незнакомке, гордо вздернувшей свой изящный нос. — Хоть она и не царица, рискну предположить, что кто-то из ее предков стоял очень близко к трону.

— Значит, ты не знаешь, кто она такая?

— Я с ней не знаком, — тихо сказал Рахман, не отрывая взгляда от тростникового торгового судна, где стояла таинственная женщина и смотрела на него. — Но если боги окажут мне милость, мы скоро встретимся.

Капитан Сейфуллах погрозил кулаком и выругался себе под нос, увидев, как еще два ромейских корабля безжалостно надвигаются на его маленькое суденышко, вынуждая очистить им путь и снова отклониться в сторону острова Фарос. Ему самому пришлось встать за руль, когда лодку сильно качнуло и она заплясала на волнах, поднятых военными кораблями.

— Ромейские собаки, — пробормотал капитан. — Воображаете, что владеете миром и все остальные должны уступать вам дорогу.

Эриния, облокотившись о поручни, провожала взглядом головной корабль ромеев с водруженным на нем знаменем кесаря, наблюдая, как он причаливает к острову Фарос. Увидев, как один из ромеев сошел с корабля, девушка поинтересовалась:

— Зачем это соратнику кесаря вздумалось сойти на берег у маяка? Наверняка они прибыли в Египет по важному делу. Как ты думаешь, зачем им понадобилось осматривать наш маяк?

— Кто может знать, что у ромеев на уме? — проворчал капитан. Он кивнул в сторону сервала: — Посади кошку обратно в… Великий Ра! Ты только посмотри: кто-то на острове поднял белый флаг, нам сигналят! Новая задержка! Мне приказывают причалить и взять на борт пассажира.

— Разве не бывает так, что кто-то с острова сигналит проходящему кораблю? — спросила Эриния, стараясь украдкой разглядеть, кто ждет на пристани.

— Это более чем необычно. Со мной этого ни разу не случалось.

Капитан встал к рулю и скомандовал матросам приспустить паруса и подвести «Белого коршуна» к пирсу, выдающемуся далеко в море.

Когда они причалили, капитан поспешил на берег, а Эриния повела, вернее, почти потащила любимицу по палубе, чтобы запереть ее в клетку. Все ее внимание было занято этим непростым делом, поэтому она не заметила, что капитан вернулся с пассажиром. Надежно заперев дверь клетки, Эриния расслышала голос незнакомца и поспешно нырнула за сетчатую занавеску, где уже давно пряталась от нескромных взглядов Абдаль.

— Благодарю тебя за то, что задержался ради меня, капитан! Смотритель маяка сообщил мне, что у тебя грузовое судно. Поэтому я решил, что ты не будешь возражать принять меня на борт. Ведь у тебя нет пассажиров, которым это могло бы помешать.

Капитан заслонял от Эринии вновь прибывшего, так что она видела только пару обутых в сандалии мускулистых ног, по колено перевитых ремешками.

Капитан сделал пару шагов в сторону, и Эриния заметила алый султан на бронзовом шлеме ромея. Это был, без сомнения, офицер очень высокого ранга. Ей понравился его звучный низкий голос, но она ломала голову: почему ромей так свободно, без всякого акцента говорит на языке ее страны?

Капитан Сейфуллах спросил раздраженным тоном:

— Я видел, как ты сошел с военного корабля, и не мог понять, что делать ромеянину на острове Фарос. Здесь не на что смотреть, разве что подняться на самый верх маяка, чтобы получше разглядеть Александрию.

Голос гостя прозвучал как удар хлыста: