Рай беспощадный. Корпорация - Евгений Щепетнов

– Мне и так весело, и для этого не нужно глотать всякую гадость. Что, у нас не интересная жизнь? Зачем потреблять отраву, чтобы сделать ее еще интереснее? Чушь это все. Давайте, ребята, готовимся к вылету. Погрузка завершена. Кстати, никогда еще мы не забивали трюмы до самого предела. Теперь – максимальная загрузка.

Слай подождал секунд десять и, сделав жест «молчать», сказал:

– Вызываю Диспетчерскую службу. Запрашиваю старт.

– Старт через тридцать секунд! Вам предоставлен свободный коридор! Готовность, отсчет пошел!

– О как! – не выдержал Хаган. – Раньше заставляли ждать! А теперь – свободный коридор! Растем, капитан?

– Агенты Империи… все условия, только бы работали! Только бы клали свои жизни на алтарь Империи! – усмехнулся Слай и включил обзор экранов.

Стены будто растворились, как и «крыша» звездолета, трое звездоплавателей теперь сидели на подобии террасы, круглой площадки, посреди которой возвышались три кресла и конвертер, застывший чужеродной глыбой. Ничего лишнего, никаких видимых приборов – все данные о полете отражались или на виртуальных экранах, или в воздухе перед глазами пилота, механика и второго пилота. Все просто, без изысков и максимально функционально, как и положено звездолету, задача которого доставить экипаж и грузы из точки А в точку Б, и по возможности без каких-либо приключений. Это туристы на прогулочных яхтах ищут приключения на свою толстую задницу, «Бродяга» же был из числа честных тружеников, совсем даже не ищущих острых и горячих ощущений.

«Бродяга» вначале медленно, потом все больше ускоряясь, поднялся над космодромом. Он парил в посадочном гравилуче и через несколько минут был уже на отдалении от планеты, уносясь в пространство со скоростью, разрешенной для передвижения внутри планетарной системы. Коридор был действительно свободным, и лишь по бокам, справа и слева, мелькали голубые огоньки звездолетов, идущих под планетарными двигателями.

В районе Мории движение весьма интенсивно. Планета-рынок, планета-курорт, планета-казино собрала представителей всех рас со всего звездного скопления Атраг и едва ли не со всей территории, подвластной Земной Империи. Так что нужно быть максимально внимательным, чтобы не попасть под удар планетарных двигателей какого-нибудь грузового супермонстра, перевозящего на верфи груз обогащенной руды. Для этих гигантов «Бродяга» все равно что маленькое зернышко по сравнению со взрослым плодом.

Слай все это понимал и внимательно следил за всеми желающими прервать его молодую жизнь, а также жизни его товарищей – чудаковатых, но таких родных. Слай сам не понял, когда они стали ему такими близкими. Видимо, совместно перенесенная опасность сближает, как и годы, прожитые вместе.

Корабельный мозг, конечно, следил за чистотой предоставленного коридора и вовремя отреагировал бы на возможное препятствие, но старая пилотская пословица гласила: «На корабельный мозг надейся, а сам не плошай!» Слай и не плошал. Только когда «Бродяга» выскочил за орбиту Мории настолько, что планета стала казаться звездой на небосводе, он позволил себе расслабиться и полностью передал управление кораблем искину, дав задание готовиться к гиперпрыжку и совершить его тогда, когда все расчеты будут закончены и место прыжка освободится для безопасного полета. Негоже, если в момент перехода рядом окажется объект величиной более мяча для гольфа – даже эта мелочь может изменить траекторию полета до такой степени, что корабль вынырнет на несколько десятков, а то и сотен километров дальше или ближе намеченной точки. И это может привести к непоправимым последствиям. Никому не хочется оказаться внутри планеты, на глубине километра под ее поверхностью. Слай подозревал, что подобное плохо скажется на целостности его организма и организмов друзей – тоже.

Перед гиперпрыжком бортовой компьютер обычно сканирует пространство и расстреливает из пушек все объекты, представляющие опасность для корабля, вычищая космос в окружности минимум пятисот метров.

Ни метеоритов, ни заблудших кораблей в этот раз не обнаружилось, потому через минуту Слая стало подташнивать, но через несколько секунд неприятные ощущения исчезли – беорийцы довольно легко переносили гиперпространственные прыжки, приходя в себя практически мгновенно в отличие от других, более «приземленных» рас.

Два представителя этих приземленных рас сейчас полулежали в кресле – четверорукий громко стонал и ругался нехорошими словами, достойными занесения в «Справочник по нецензурной брани, употребляемой в Земной Империи», второй – просто лежал, прикрыв глаза, и конечности его, вернее, ее, подергивались в судорожных движениях, будто пытаясь удержаться за ускользавшую жизнь.

Слай не удивился – чем дальше было расстояние, на которое перемещался корабль, тем сильнее ощущалось воздействие перехода на организмы живых существ. Конечно, можно было бы перемещаться, погрузившись в кабинки стазис-поля, но такую роскошь могли себе позволить только обеспеченные люди.

– Эй, как вы там? Живы? Сихха, с тобой все в порядке? – Слай встал, наклонился над беаргийкой и легонько похлопал ее по плечу. Сихха дрожала, кожа стала бледной, на ней почти пропал рисунок «камуфляжа».

– Нет, черт возьми! Не все со мной в порядке! Сейчас сдохну! Оооххх… ну что за гадость! Прошлый раз было плохо, но не так…

– Расстояние больше. Прыгнуть в другое звездное скопление – это вам не на соседнюю звезду шагнуть. Зай, сделай ей что-нибудь, чтобы облегчить боль.

– Яду! Яду мне, и самого лучшего! Чтобы сейчас сдохнуть и не видеть твою пышущую здоровьем рожу и четверорукого болвана, который сейчас блюет на пол!

– Она шутит, Зай, – поспешил сказать Слай, опасаясь, что искин и вправду приготовит что-нибудь такое, что навсегда покончит с неприятностями Сиххи, отправив ее прямиком в кошачий ад. И тут же задумался – как выглядит кошачий ад? Ну… людской – это понятно, толпа гадких чертенят, похожих на Хагана, деловито мучают грешников, поджаривая им зады и пятки, а кошачий? Чем он отличается от людского?

Решив на досуге выяснить этот животрепещущий вопрос, Слай вытащил из приемника конвертера стакан с непонятной голубой жидкостью и, поболтав ее, с опаской принюхался:

– Зай, это точно не яд? Пахнет машинным маслом для гравитобуса! Ты ведь понял, что Сихха шутит, когда говорит о желательной и скорой смерти?

– Конечно, понял, капитан! Эта жидкость снимает последствия воздействия гиперпространственного прыжка на организм человека. Удивлен, что в ваше время не нашли такого лекарства. Пусть выпьет залпом, и все пройдет!

– Пей, Сихха. – Слай протянул стакан девушке, и та взяла его трясущейся рукой, с подозрением глядя на содержимое:

– Зай, если я сдохну, то буду являться тебе призраком и крутить твои проклятые позитроны так, что ты с ума сойдешь!

– Замечу, что существование призраков до сих пор не доказано, и если ты будешь первым из них, чье существование будет зафиксировано научными средствами, – тебе наверняка поставят памятник на Земле, в пантеоне героев Империи.

– Он еще и юморит! Робот-юморист! Меня сейчас вырвет! – простонала Сихха, так и не решаясь попробовать лекарство.

– Да пей же ты! Зай, сделай и Хагу, что-то ему хреновато. И прибери тут в рубке, воняет, как на помойке ринаков, потрошащих индюков!

– Не надо про вонь! Не напоминай! Ооой… неужели всегда будет так плохо?

– Нет. Со временем вы будете переносить прыжок почти так же хорошо, как я. Организм привыкает. А пока… да пей же ты, чертова девка! Ну не будет Зай тебя травить! Ни к чему это ему!

– Более того, я не могу нанести вред членам экипажа, если на это нет прямого приказа капитана и если они не угрожают существованию корабля! Сихха, гарантирую, тебе сразу станет хорошо! Очень хорошо!

Беаргийка приложила стакан к губам, давясь, опрокинула в себя содержимое и, схватившись за горло, замерла, удерживая лекарство в себе. Следом то же самое проделал Хаган, успокоившийся после очередной порции ругани и вытерший рот после особо вонючего фонтана, состоящего из полупереваренного содержимого желудка.

Слай старался не смотреть на эту отвратительную кучку возле кресла, а когда робот-уборщик с чавканьем «сожрал» эту пакость, отвернулся и состроил гримасу, достойную древних масок доисторического театра. Хаган успел это заметить и молча показал Слаю кулак, мол, не глумись над больным товарищем!

Действие лекарства и в самом деле началось очень скоро, через пару минут Сихха сидела розовая, довольная, будто не она только что тряслась в кресле и призывала к себе благодатную смерть. Еще через минуту беаргийка вскочила и закружилась по рубке, напевая, чем привела Слая в состояние растерянности.

Следом и Хаган вскочил, подхватил Сихху под руки, и они закружились вместе, под тихую ритмичную музыку, зазвучавшую откуда-то из скрытых в стенах звуковых датчиков корабля.