Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам. - Александр Кикнадзе

Перед последней встречей группового турнира «Скуадра адзурра» имела два очка из четырех — выигрыш у Чили — 2:0 и поражение от СССР — 0:1. Этот проигрыш не так уж и огорчил Фаббри и его подопечных, никто не сомневался, что они без труда разделаются в последнем отборочном матче с малоизвестной командой Корейской Народно-Демократической Республики.

Дальше — отрывок из моей книги «Два цвета эмблемы», вышедшей в 1967 году:

«Небольшое сомнение было у меня. Я осторожно высказал его в беседе с писателем Юрием Трифоновым и журналистом Игорем Тарабриным:

— Корейцы — волевая команда. И если у впечатлительных итальянцев не пойдет игра в начале…

— Этого не может быть, — сказал один.

— Потому что не может быть никогда, — добавил второй.

Я подумал: если так рассуждают итальянцы, дела их плохи.

— Нам остается только заключить пари, — с вызовом предложил Тарабрин, — ничья — твоя.

— Я присоединяюсь, — поддержал Трифонов.

— Согласен, — ответил я. На кон были поставлены четыре фунта».

Одна из прелестей футбола в том, что он дает превеликое множество противоположных взглядов на игру. По-разному оценивает ее тренер победивший и тренер огорченный, форвард, не забивший пенальти, и вратарь, отразивший его, те, кто судит игру, и те, кто судит судей — члены просмотровых бригад, научившиеся делать вид, что постигли самые сокровенные тайны бытия… и у журналистов свои собственные мнения; к счастью, избывает племя маленьких ультра-патриотов, умевших до небес прославлять свою команду после побед, а поражения списывать на бесчестное судейство, скверное поле, мерзкую погоду (сам бывал не лучше, начав публиковать свои футбольные опусы 60 лет назад в двух гордых, но мало кому известных газетах «Физкультурник Азербайджана» и «Молодой рабочий»… бакинский «Темп» мнился мне хоть и достойнейшей, но несчастливейшей командой мира).

А взвешенный и непогрешимый взгляд может быть только один — на противника, с которым предстоит играть. Удастся тренеру узнать его сильные и слабые стороны (а это — целая наука), считай, что половина победы одержана еще до первого свистка.

Позволю себе небольшое отступление, чтобы заглянуть в лабораторию почтенного, все повидавшего на своем веку Бориса Андреевича Аркадьева. Современным тренерам, в особенности же молодым, будет небесполезно познакомиться с его опытом.

Раскладывая фишки на макете футбольного поля, он говорил своим ребятам перед встречей с техничной и не в меру впечатлительной командой:

— Наш завтрашний противник проиграл на выезде два матча подряд и сделает все, чтобы не вернуться домой с нулем. У него есть все основания начать резко и сердито… У нас выбыл центральный защитник, последние игры неуверенно провели хавбеки, это нашим гостям, конечно же, известно. Кроме того, они не могут не помнить, как легко обыграли нас три месяца назад на своем поле. Рванут лихо. А мы дадим им немного покуражиться. Но только немного. Хавбеков прошу первые пятнадцать-двадцать минут забыть, что они защитники только наполовину. Надо будет поработать на оборону, сбить темп. И особенно внимательно приглядывать за левым инсайдом, быстр, хорошо держит мяч, любит и умеет бить с дальней дистанции. Нужно будет аккуратней распоряжаться мячом, как можно меньше пасов «на борьбу». Наши гости не любят, когда мяч у соперника, бросаются, как бык на плащ тореадора. Меньше обводок в зоне риска, больше точных пасов свободному игроку. Говорю об этом второй раз, чтобы лучше запомнилось.

Передвигая фишки на макете, Борис Андреевич начал объяснять, какими силами следует прикрыть левого форварда, как, сбив темп, затем взвинтить его и в каком месте чужой обороны можно отыскать бреши. Потом слово получил помощник тренера, посылавшийся на разведку в неблизкий город. Если бы команда Аркадьева не одержала победы и уверенной, и красивой, как по нотам разыграв тренерскую партитуру, я бы о той установке скорей всего забыл.

А вспомнил о ней, когда у Эдмондо Фаббри спросили дрожащим от ненависти голосом: «Что вы знали о корейской команде?», а он, разведя руки, ответил отважно: «Я считал, что команде Италии совершенно необязательно знать, как играет такой противник, будет вполне достаточно первых минут». —

«Вы так полагаете?» — «Я так полагал».

Вальяжный черноволосый журналист из Еревана Вилен Мартыкян наспех выучил несколько итальянских слов, но использовал этот лингвистический багаж на двести процентов. Он обратился к распорядителю, стоявшему у входа: «Уно момента, синьор», и переведя взгляд на меня, покровительственно предложил: «Прего, Алессандро», почему-то позабыв вставить слово «синьор». Стражник принял меня за секретаря важного господина и открыл дверь в святая святых. Очень уж крутой предстоял разговор. Накануне «Скуадра адзурра» была по всем правилам торпедирована командой КНДР и ушла на дно.

…Заметно уступая итальянцам в середине поля, корейцы не проиграли ни одного поединка в своей штрафной площадке, их взаимовыручка вызывала симпатию, а стойкость — восхищение. В атаках были решительны и, не жалея сил, продолжали борьбу за каждый потерянный мяч. Их манера заставляла то и дело ошибаться чужую защиту, начавшую матч с необыкновенной самоуверенностью. Итальянцы словно бы не понимали — «как такое могло случиться, только что мяч был у нас, и мы атаковали, а теперь он уже у них, и атакуют они… или у каждого по две пары легких? Их вратарь… как его… Ри Чан муинг вообще непробиваем, что ли? А этот…этот Пак Ду ик, только что вмазавший нам гол, откуда он взялся на нашу голову, технарь из технарей?»

В том матче мужество и коллективизм спорили с ярким, постепенно блекшим индивидуальным мастерством звезд…

Передав ругательные отчеты в свои газеты (фрагмент одного репортажа: «Я просил бы уважаемых составителей географических карт и атласов навеки вычеркнуть из них название городка Мидлсборо, оно до скончания века будет портить нам настроение»), корреспонденты всю ночь запивали горе в баре, посылая к черту служителей, то и дело возвещавших: синьора такого-то просит к телефону Рим, такого-то — Милан, а такого-то — Генуя. Трудно ли было понять невольных пьянчужек: все существующие на свете прорицатели — и астрологи, и гадалки, и электронно-счетные машины — сулили их любимцам и благоприятное расположение звезд, и победы, победы, победы. А команда выбыла из розыгрыша на изначальном его этапе, пропустив вперед неведомых корейцев.

…Скрывая за картонными улыбками клокочущую в душах благородную ярость, соб- и спецкоры готовятся встретить тренера национальной сборной. В зале вместе с Виленом и мной человек семьдесят. Вскоре после того как войдет невысокий бледный с большими разводами под глазами «нечестивец Фаббри», мы с моим товарищем сможем составить представление — что это такое «откровенный разговор по-итальянски». Словно сговорившись, представители прессы отбросили в сторону сострадание и сочувствие и накинулись на беднягу с невероятной жестокостью. «Конечно, слабого каждый может обидеть», — сожалеючи прошептал Мартыкян.

Тон задал старикашка из Генуи (видимо, принимался за старшого). Заложив ногу за ногу и демонстративно не выпуская изо рта трубки, словно бы через силу процедил:

— Полагает ли многоуважаемый и любимый всеми итальянцами господин Фаббри, что его бесценное искусство может еще пригодиться национальной федерации?

Тренер, судя по всему, другого и не ждал. Всем своим видом говоря: если бы ты знал, старая песочница, как я тебя ненавижу, с подчеркнутой вежливостью произнес:

— Нет, нам не по пути. Сегодня ночью я известил руководство федерации об отставке.

— Мы понимаем, будет большая потеря, не знаем, как федерация это перенесет. А футболисты, как они чувствуют себя после позорной игры?

— Не могу ответить. Все они надломлены психически, и беседовать с ними не было смысла.

— В чем вы видите главную причину поражения?

Вот тогда и услышали журналисты слова запоздалого сожаления.

— Мы знали все команды, участвовавшие в турнире, на каждую из них было заведено досье с полной характеристикой игроков. Мы имели твердое представление, какой тактики придерживаются потенциальные соперники, как атакуют, как выстраивают оборону. Затрачено немало усилий на составление психологических характеристик. Мы не знали ничего лишь о футболистах Северной Кореи.

— Было трудно получить информацию?

— Мы не принимали их в расчет. И небыли подготовлены к встрече с таким волевым и техничным противником. Пропустив же гол, наши занервничали, стали играть в чужую игру, допускать невероятные ошибки. Когда нашего удалили с поля, почувствовал, что это конец.

…Вместе с Трифоновым и Тарабриным я снова выставил четыре фунта стерлингов на кон. В поединке с одноруким бандитом. Чтобы им не скучно было наблюдать, дал им несколько раз подергать рычаг. Настоящим оказался бандитом.