Сыны Тьмы - Гурав Моханти

Сатьябхама нахмурилась.

– Значит, у меня каменные глаза? – ответила она, не поднимая взгляда от меча.

Кришна вздохнул, почесывая удаленную кастовую метку на шее. Для человека с тремя женами он был слишком неумел в том, чтобы угодить Сатьябхаме. С другой стороны, для третьей жены она была слишком надменной. И вполне заслуженно, хотя Кришна никогда не говорил ей об этом. Сначала он по любви женился на госпоже Рукмини. Рукмини, с ее непрактичными платьями, которые больше бы подошли героиням трагических драм, в те дни держалась особняком. Затем он по необходимости женился на Джамбавати, чтобы привлечь ее отца в качестве союзника.

Но не он женился на Сатьябхаме. Это Сатьябхама вышла за него замуж. И Кришна все еще благодарил Судьбу за свою божественную удачу. Ибо Сатьябхама восхищала его. Она развлекала его. И, что еще более важно, она вдохновляла его. Она не была, подобно Рукмини, рождена в правильной семье. Она не была, подобно Джамбавати, рождена от могущественного существа. Но Сатьябхама была самой магией. Темной магией.

– Нет, они нежные, как у лани. – Кришна поддержал свои слова дразнящей мелодией на флейте.

– Глупое слабое животное, на которое охотятся каждый день. Прибереги это для Рукмини.

Кришна почувствовал, что ступает по тонкому льду. Народ почитал Рукмини как неземную красавицу. И это иногда беспокоило Сатьябхаму, и Кришна это знал, хотя и не мог понять почему. Сатьябхама была прекрасна сама по себе, пусть даже ее красоту можно было назвать довольно суровой. На ее щеках не было краски. На ее голове не блестела диадема. Ее длинные черные волосы были туго заплетены в косу, как у простолюдинки. И все же Сатьябхама выделялась, подобно луне на звездном небе. Она была воином, ей было удобнее в кольчужных доспехах, чем в сари, и Кришна ценил ее именно за это. Женщины предназначены не для того, чтобы их понимали, а для того, чтоб их просто любили, вспомнил он.

Он решил быстро сменить тактику:

– Кольцо, которое я подарил тебе, красиво смотрится на твоем пальце.

Сатьябхама подняла левую руку, чтобы полюбоваться камнем в перстне – изумрудом размером с виноградину, который, стоило ей повернуть руку, поймал солнечный луч и заблестел, как свежий навоз.

– Ты дарил мне подарки и похуже, пастушок, – призналась она.

– Как раз под твой злобный нрав.

Сатьябхама насмешливо фыркнула.

– Ты настоящая…

Она наконец оглянулась на него. Брови Сатьи опасно изогнулись, отчего бинди между ее карими глазами сморщилось, словно его хозяйка бросила Кришне вызов. Кришна знал, что от его следующих слов зависит, не разорвет ли она заключенную между ними сделку.

– Богиня войны! – флейта сыграла мрачную мелодию.

На ее лице появилась улыбка – пусть она и думала, что он ее не видит.

– Сойдет, – она с притворным безразличием пожала плечами.

Кришна подтолкнул ее в плечо своей флейтой:

– Я жду комплиментов для меня!

– Что же может услышать от меня господин Кришна? Разве он уже не слышал всего этого от тысячи женщин? – Сатьябхама, крадучись, принялась подвигаться к нему. – Он душераздирающе красив… Его волосы подобны крыльям ворона… – Она принялась накручивать прядь его волос на палец. – Он известный дамский угодник с обширной сетью шпионов, точнее, шпионок. Он кукловод сотни царей, управляющий каждым заговором в мире. Мир называет его Спасителем Матхуры. Получается, если я добавлю еще хоть немного похвалы, – тихо прошептала она ему на ухо, – его головка, на хрен, лопнет!

– Уверяю, тебе стоит пойти на этот риск! – оскорбленно глянул на нее Кришна.

– Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять из-за такого пустяка. Увы, муж, ты навечно связан со мной жизнью, в которой совершенно нет лести.

Кришна вздохнул:

– Думаю, у меня нет выбора, кроме как стойко переносить проклятия, которые Боги соизволят бросить в меня.

Сатьябхама заморгала, а затем встала и подошла к зубцу башни:

– За черным дымом трудно что-то разобрать. Что за пари у нас было?

– Магадханцы отступят в течение семи дней.

– Ха! – Она повернулась к нему и прислонилась к зубцу. – Такого ни разу не было. Даже при этом болване Шишупале они пробыли месяц. И это было много лет назад.

Кришна подошел к ней и вытащил подзорную трубу. Там вдали в Третью Сестру врезались волны металла, серебра и полированной стали – три тысячи могучих воинов: лучшие из паладинов и рыцарей, кавалерии и пехоты. А над их головами веяли на ветру алые знамена, украшенные Львом империи Магадх.

– Похоже, одному из их камней удалось пролететь над Третьей Сестрой. Все когда-нибудь бывает в первый раз.

Стены Матхуры, известные как Три Сестры, состояли из трех концентрических укреплений, полумесяцем, с трех сторон, обхватывающих город, и каждая последующая была выше предыдущей. С четвертой стороны бурные течения реки Ямуны образовали естественный барьер, позволявший удержать врагов на расстоянии. Третья Сестра была первой, внешней стеной города.

– И это не в первый раз, – сказала Сатьябхама. – Помнишь, прошлой зимой ветер занес один из их разогретых камней на рыночную площадь и поджег лавку ювелира? Золото плыло по сточным канавам, и многие бездомные стали господами, оставив нас на милость Бога Торговли.

Кришна бы не удивился, если бы выяснилось, что матхуранцы действительно поклонялись такому богу. Матхура была крошечным городом, скромным и непритязательным. Его символом была Корова. Этот символ не был столь надменным, как Лев южной империи Магадх, и в отличие от южного Орла Союза Хастины у него не было прославленных союзников. Он не правил морем, как Лебедь Калинги. И при этом у него не было обширных плодородных земель для выпаса своих стад, как у Оленя Панчала. Но Корова была богаче их всех. Ты так иронична, моя Матхура.

– А, он приземлился в поселке, построенном тобою прошлым летом на западе, – сказал Кришна, отслеживая полет снаряда в подзорную трубу. – Это была хорошая идея. Как ты думаешь, магадханцы поняли, что это был обман?

– В том, что мы разместили соломенных солдат и пустые хижины у самых низких точек Третьей Сестры, чтобы обмануть их и заставить сконцентрировать там атаку? Может быть. Однако, похоже, это их не останавливает.

– Терпение – наша добродетель. Настойчивость – их.

Сатьябхама отвернулась:

– Что ж, моему терпению приходит конец. Я думаю, что я удалюсь в свои покои. Я должна…

Но прежде чем она закончила, их внимание привлек отдаленный рев, раздавшийся у Третьей Сестры. Похоже, какой-то благоразумный магадханец решил