Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Олег Агранянц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что с ней приключилось?
— Пока точно не знаю, мне должны позвонить через полчаса.
— Хорошо. Тогда и доложите. Что произошло с Лимоной?
— Какая-то чепуха. Она спокойно подметала пол. Вдруг появились три мужика. Повалили ее на диван, задрали юбку и начали насильничать. И мало того, что насиловали, еще и изощренно глумились.
— Как они проникли в дом?
— Лимона сказала, что они прошли сквозь стену. Раздвинули стену и вышли.
— Позови Аду и Лимону. Где они?
— На кухне. Я позову их.
Первой появилась Ада. И начала рассказывать:
— Утром я поехала по магазинам. Возвращаюсь, слышу крики. Вбегаю на кухню, вижу: Лимона сидит на шкафу. Почти голая. Я помогла ей слезть со шкафа.
В разговор вступил Григорий:
— Вызывали врача?
— У нее был только сильный шок. Врача мы решили не вызывать.
— Это понятно. Шок от неожиданности. Не каждый день насилуют.
Появилась сама Лимона.
— Меня звали?
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— Нормально.
— Расскажи, дитя мое, как все произошло.
— Да, неожиданно. Я подметала в мастерской и вдруг раздвинулись стены.
— Прямо так взяли и раздвинулись?
— Да, в разные стороны.
— И что потом?
— Появились три здоровых мужика. Один — мне по физиономии, а другие начали насильничать. Потом посадили меня на шкаф и ушли. Со мной и раньше такое бывало, но чтобы потом на шкаф…
— Нам сказали, что они изощренно глумились…
— Так, да. Но рассказывать мне стыдно.
Вмешалась Ада:
— Мой супруг работал в этой мастерской. Там остались его мольберт и краски. Так они, негодяи, раскрасили бедной девочке задницу. Одну половину — в желтый цвет, другую — в розовый.
— Я лучше пойду, — застеснялась Лимона.
Мы отпустили бедную девочку.
— Как ты можешь объяснить все это? — спросила я Аду.
— Никак.
— А ты, Григорий?
— Пока никак. Дверь в мастерскую закрывается на ключ?
— Нет.
— В комнате есть окна?
— Да. Два больших окна.
— Я бы хотел взглянуть на них.
— Пойдем.
Ада и Григорий ушли. И почти сразу снова появилась Дина, а с ней парень, фотографии которого она мне показывала сегодня утром.
— Это молодой актер. Его зовут Борис Аристов. Он первый раз в нашем городе.
Обычно современные мужчины выглядят в одежде лучше, чем без одежды, но этот наоборот. Может быть, из-за непонятного цвета рубашки и совершенно несуразных штанов.
Я спросила:
— Как вам понравился наш город?
Ответила Дина:
— Первое знакомство вышло не совсем удачным. В сауне у него украли одежду и документы.
— Мы можем как-нибудь помочь?
— С одеждой помочь нетрудно. А вот что касается документов, придется немного подождать.
— Да, придется подождать, — согласилась я.
— Я привезла его сюда познакомить с Адой.
— Отличная мысль!
Я сделала вид, что удивилась, хотя мы с Диной днем договорились, что она привезет его сюда. Дина продолжала:
— Пока не урегулируется вопрос с документами, он мог бы пожить у нее на вилле. Заодно познакомиться с работами ее покойного супруга.
Я снова поддержала свою помощницу:
— Очень хорошая мысль! Супруг Ады известный художник Оскар Варме.
И тут Борис проявил себя знатоком живописи. Он сказал:
— Я знаком с работами Оскара Варме. Они напоминают мне раннего Ренуара. Умение раздвинуть пространство, придать предметам четырехмерный объем.
* * *
— Ну как вы его нашли? — спросила меня Дина, когда актер ушел.
— Неглуп.
— И расторопней, чем я думала.
— К тому же недурен. Я начинаю завидовать Лимоне.
— А можно и то и другое.
— Если только он не наложит на себя руки, увидев Лимону.
— Не волнуйтесь, я буду рядом.
Она ушла, а я еще долго рассматривала себя в зеркало. Так всегда. Вокруг меня авантюры. А умру старой девой… По крайней мере, по паспорту.
13. Рыбный ужин
Я люблю море. Когда я бываю у Ады, подолгу хожу по пляжу, а если вода теплая, плаваю. На вилле хранится мой купальный костюм, я привезла его из Италии.
К выбору купального костюма надо относиться куда серьезней, чем к вечернему платью. Ни один предмет туалета не говорит о женщине так убедительно, как купальный костюм. Бальное платье может скрыть недостатки фигуры, особенно те, которые неизбежны с возрастом и при сидячей работе; бальное платье, но не купальный костюм.
Когда я вошла в холл, первым, кто оценил мой купальный костюм, был, конечно, Григорий:
— Жалко, что на работе ты не ходишь в купальнике.
Тем временем Ада рассказывала об ужине, который она нам приготовила:
— За продуктами для ужина я специально ездила в «Хрустальный источник».
Я знала этот ресторан:
— Прекрасный ресторан! Там отлично готовят свежую рыбу.
Григорию идея понравилась:
— Рыбный день — это прекрасно. У нас в Москве в столовой по четвергам рыбный день.
Борис тоже поддержал:
— Прекрасный обычай. Когда я проходил военные сборы, по четвергам у нас был рыбный день. Догадайтесь, что нам давали на обед?
Художник, который гостил у Ады, сразу ответил:
— Рыбу.
Девочка из нашего машбюро заметила подвох:
— Мясо.
Борис развел руками:
— Оба не отгадали. Кашу. Пшенную кашу. Это же армия!
Все засмеялись. Кроме Дины и Ады. Дина юмор понимает, но никогда этого не показывает. А у Ады с юмором туговато:
— Каши не будет. Я привезла отличные свиные отбивные.
А Григорий спокойно добавил:
— Будет замечательный рыбный ужин со свиными отбивными.
Мы о чем-то еще поговорили. Дина ушла, но вскоре вернулась.
— Мне только что позвонили в отношении датчанки. Дикость! Дикость! Мы никогда не станем цивилизованной нацией! Какие-то идиоты проникли в пещеру, где она проводила эксперимент.
Художник вежливо поинтересовался:
— Спелеологи? Специалисты по археологии?
— Специалисты по групповой любви в тиши сталактитов, — как всегда, хладнокровно ответила Дина.
Борис прокомментировал:
— Не перевелись еще настоящие ценители природы!
У мальчика есть чувство юмора. Но Дине было не до шуток:
— Они повели себя в пещере, как настоящие пещерные люди. Они ее спасли. Они решили, что она заблудилась и помирает с голоду. Они ни слова по-датски, она — по-нашему. Кричит, дергается. Они подумали, что у нее от голода колики. Словом, вытащили и стали кормить. Специалистку по выживанию! Она сначала отказывалась. Но когда увидела яичницу с ветчиной… Это после месяца одних таблеток.
— Я ее понимаю, — вздохнул Борис, а Дина продолжала:
— Она забыла про эксперимент и набросилась на ветчину. Съела два килограмма ветчины и восемь яиц. Разом. А
