Вкус любви - Френсис Дэвис

— Вы облегчили мою душу, — она усмехнулась и нервно сжала колени. — Я запомню это, если решу присоединиться к этой голоногой и потной толпе.

Рассмеявшись, он перекатился на спину так, что его голова очутилась на коленях Кэйт. Это случайное, но интимное прикосновение вызвало в ногах Кэйт новую волну дрожи. Джулио глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Что она делает, размышляла Кэйт, прохлаждается в середине дня в парке с этой… этой назойливой итальянской головой на своих коленях. Ей следовало быть дома и работать. Ночью, помоги только Бог, ей предстоит заниматься съемкой. Так почему же она торчит здесь? Потому что Джулио Фрэзеру захотелось, чтобы сегодня днем кто-нибудь развлекал его, вот почему! И как только она позволила, чтобы ее втравили в это? Должно быть, она выжила из ума. В две минуты она должна очнуться и отправиться домой…

Но теплое солнце размягчило ее, а мерное дыхание Джулио убаюкало. Трава была свежей, воздух насыщен запахом распустившихся почек, молодой зелени, пробудившейся жизни. В солнечном свете его темные волосы сохраняли глубокую черноту, словно бархат. Кэйт осторожно накрутила на палец черный завиток. Он был упругим, прочным, как водоросли, и возбуждающе пах морем. Как-то бессознательно она представила, что эти жесткие кудри прижимаются к ее груди.

Он открыл полусонные глаза и так понимающе улыбнулся Кэйт, что она задрожала. Он прижал ухо к ее животу.

— Я могу так слышать ваш обед.

— Да? — Она навернула еще один завиток на палец.

— Он очень вежливо мурлычет по-японски. Она услышала эту пару раньше, чем увидела: голос женщины был высокий и визгливый от гнева, мужской пронзительный от отчаяния. Легкий ветерок уносил слова в сторону, делая разговор неразборчивым гулом. Кэйт увидела их сидящими на скамье совсем рядом. Оба были белокурыми, со светлыми глазами и маленькими руками, она размахивала ими на уровне бедер, он своими охватил колени.

— Должно быть, у них порядочная ссора, — привстав и глянув туда, сказал Джулио. — Как вы полагаете, о чем они спорят?

— Думаю, что настоящий спор уже закончен, и они перешли к стадии умиротворения, но мужу вынесен суровый приговор.

— Мужу? Не думаю, что они женаты. Они слишком, слишком осторожно обращаются друг с другом. Муж и жена уже десять раз могли бы разрезать друг друга на куски тупыми ножами.

— Вы были женаты? — спросила она, размышляя о том, какая горечь прозвучала в его словах, словно провоцируя ее об этом спросить.

— Нет, — ответил он, не сводя глаз с парочки за ветками, потом неожиданно взглянул на нее. — А вы не замужем, верно?

— Нет, — ответила она поспешно, чтобы он не успел задать следующий вопрос. — Ладно, как бы то ни было, но они знают друг друга очень давно. Вы что, не видите, как он трогает ее руку? Он делает это не глядя, он знает, где ее рука находится. Это означает, что они живут вместе много лет. Они должны быть женаты. Если хотите знать, они даже немного похожи друг на друга, вы не находите? Та же структура лица, тот же цвет волос.

— Нет, — с насмешкой возразил он. — Они вовсе не похожи. Посмотрите, какие различные у них выражения, и разный взгляд глаз… Определенно, они не женаты. Они любовники.

— Хотите поспорить?

— Принимаю! — сказал он, протягивая ей руку и помогая подняться на ноги.

— Что вы собираетесь сделать?

— Подслушать. Как бы случайно. Рука об руку они медленно обошли скамью и с тщательно рассчитанной беззаботностью уселись на пригорок над парочкой. Без предупреждения Джулио обнял Кэйт и привлек к себе.

— Что вы делаете? — шепотом запротестовала Кэйт.

— Шпионю. Представьте, что вы агент 007, - шепнул он ей на ухо.

Кэйт захихикала:

— Так что же вы делаете, сэр, посреди Центрального парка обнимая Джеймса Бонда? Может быть, вы Джеймс Бонд, а я мисс Марпл?

— Ш-ш! — Он слегка куснул ее за мочку уха. — Делайте вид, что мы возлюбленные.

Это оказалось легко и приятно. У нее не нашлось сил оторваться от него, в то время, как он продолжал покусывать ее ухо.

Между тем женщина на скамье говорила:

— Я думаю, она должна была выйти за него замуж. Я бы вышла хоть завтра, если бы он мне предложил.

— Видите? — прошептал Джулио, стискивая ее плечо. — Они не женаты.

— Ты опять в своем репертуаре, — ответил мужчина, — стоит тебя один раз поцеловать, и ты готова бежать за ним на край света. Ты не боец, Паула, ты слабак.

— Вы правы, — прошептала Кэйт, — но в любом случае, разговаривают они не как любовники.

— Ладно, — сказала женщина, — я думаю, Джил Клейбург определенно чудачка! Я бы не позволила Алану Бэйтсу уйти, даже если он художник! И только потому, что ты мой брат…

— Нет! — простонал Джулио и с хохотом повалился на землю, увлекая за собой Кэйт.

— Да! — хихикнула Кэйт, тыча его под ребра. — Они спорят о фильме! — Чтобы не смеяться слишком громко, она ткнулась лицом в его плечо. — Вы, Джеймс Бонд, нашли, что они совсем не похожи друг на друга.

Его грудь сотрясалась от сдерживаемого смеха, безжалостно сдавливала ее ребра. Кэйт, чтобы не хохотать во все горло, вцепилась в узел его галстука. И чем крепче сжимал он ее, тем сильнее она содрогалась от беззвучного смеха, пока ее ребрам не стало по-настоящему больно, и она не начала задыхаться. И даже, когда она поняла, что в следующую секунду задохнется, они продолжали хохотать веселым, заразительным дуэтом в объятиях друг друга. Паула поднялась на ноги.

— Посмотри! Посмотри — вскричал ее братец, гневно указывая на них. — Я тебе говорил, я тебе говорил. Этот город полон сумасшедших!

И пара пошла наискосок через парк.

Кэйт наконец села, грудь ее тяжело вздымалась, по щекам бежали слезы. Джулио лежал на спине, раскинув руки, тяжело хватая воздух ртом. Кэйт вытерла глаза и фыркнула, стараясь избежать еще одного приступа хохота.

Раскрасневшись, Джулио сел.

— Что вы с ним сделали? — спросил он, взявшись за перекрученную тряпку, которая была еще недавно галстуком.

— Дайте его сюда, — сказала она, удерживаясь от смеха, — я выглажу его.

Он распустил узел и снял галстук.

— Можете взять его на память, мисс Марпл.

— Я всегда буду хранить его как сокровище. — Она смахнула слезу. — Но теперь я должна лететь. Долг зовет.

— Вы в самом деле должны, Марпл? — просяще спросил он, прижав руку к сердцу.

— Я должна отправить брошюру еще до конца рабочего дня.

— Забудьте об этом. — Его лицо потемнело, смеха как не было, глаза стали черными, непроницаемыми. — Я хочу, чтобы вы поужинали со мной.

Кэйт покачала головой.

— Я не могу. — Руки ее покрылись гусиной кожей. Под его ищущим взглядом она твердо добавила: