Гиперборейские тайны Руси - Валерий Никитич Демин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходя из многообразия фонетических форм имени Садко, которое большинству сказителей было непонятно, следует более-менее устойчивыми в нем признать только сочетание согласных звуков: с + д(т) + к, что предоставляет еще большие возможности для семантического истолкования. В теонимическом плане здесь сразу же напрашиваются аналогии и с древнеегипетским Сетом, и с древнеримским Сатурном, и с эллинскими демонами плодородия сатирами. Между прочим, в тунгусо-маньчжурской мифологии тоже есть демон, который так и зовется – Садко (с тем же ударением, что и в русском языке); это – кровожадный и хитрый дух болезней, в которого превращаются после смерти души злых людей.
Что же в таком случае из всего сказанного следует? Вывод напрашивается один! Приведенные фольклорные образы и проанализированные сюжеты имеют общее происхождение, уходящее своими корнями в эпоху этнолингвистической и социокультурной общности, которую с полным основанием можно назвать ГИПЕРБОРЕЙСКОЙ.
Глава 2
Остров Буян
Остров на море лежит,
Град на острове стоит…
Море синее кругом,
Дуб зеленый над холмом.
Александр ПУШКИН
Остров пышный, остров чудный;
Ты краса подлунной всей,
Лучший камень изумрудный
В голубом венце морей!
Алексей ХОМЯКОВ
Сакральный центр гиперборейской Руси известен каждому. Это – остров Буян. Магическое словосочетание усваивается раньше, чем ребенок начинает читать и писать. Оно приходит в наш духовный мир и поселяется там навсегда через сказки и присловья. Раньше это происходило через устных информаторов – хранителей сказочного знания, нынче источником первого знакомства с островом Буяном может стать и пушкинская «Сказка о царе Салтане», где рефреном повторяется одна и та же строка: «Мимо острова Буяна, / В царство славного Салтана» (рис. 14). Стихи эти дети, что называется, с пеленок слышат от родителей, в кино, по радио и телевидению. И в данном случае функцию хранителя и пропагандиста сакральной мифологемы выполняет Пушкин.
Ведь с точки зрения космически обусловленных законов сохранения и распространения ноосферной информации совершенно не важно, каким конкретным путем это происходит. Важно только одно – чтобы информация была сохранена и от поколения к поколению передавалась живым потребителям. Через некоторые смысловые константы происходит кодировка энергоинформационного поля Земли и Вселенной, откуда устойчивая информация всегда может быть извлечена различными способами[12] и в самой разнообразной форме, включая зрительные образы в виде живых картин или же обобщенных символов. В этом смысле мифологемы, как и научные понятия, исполняют роль своего рода ноосферной клавиши: произнести ее вслух или даже мысленно – значит активизировать соответствующий канал энергоинформационного поля, открывающий доступ к самой информации и предоставляющий возможность использовать такую информацию в благих или, напротив, зловредных целях.
Рис. 14. Иллюстрация И.Я. Билибина к «Сказке о царе Салтане»
Роль именно такой ноосферной клавиши в русских заклинаниях и заговорах играет остров Буян. Стоит произнести магическое словосочетание (при соответствующем настрое, естественно, и после медитационного очищения) – и приоткрывается окно в мир иной (имеющий физическую, но пока еще непознанную и непонятую природу), при помощи которого можно воздействовать в нужном направлении на болезнь, – к примеру, остановить ее или полностью излечиться, или на любовь – приворожить, скажем, предмет вожделения, пробудить интерес, влечение, страсть в женщине или мужчине (в зависимости от того, кто именно произносит магическое заклинание). Можно, наоборот, напустить порчу, наказать изменщика (изменницу), соперника (соперницу). Словесное заклинание или проклятие – оружие весьма действенное.
Как правило, мифологема «остров Буян» воспринимается в форме обычного сказочного образа, игры фантазии, так сказать, – не более, не менее. С позиций ноосферного подхода это далеко не так. Код-мифологема позволяет активизировать весь массив знания, сосредоточенного в глубинных ноосферных «пластах». Отсюда: фольклорное понятие не может не соответствовать какой-то исторической реальности, и по кодовому имени или ключевому слову можно получить достаточно полную информацию об этой реальности. Это только непосвященному или с точки зрения ползучего эмпиризма кажется, что сказители, писатели, поэты, художники, композиторы черпают свои образы и вдохновение из ничего, просто фантазируют. Такое представление верно лишь отчасти. На самом деле творческие личности черпают сакральную информацию, которая затем превращается в произведения литературы и искусства, не из ничего, а из ноосферы. Происходит это (как и в случаях научных открытий или религиозных откровений) путем творческого озарения – ноосферных вспышек в сфере сознания. Механизм здесь совершенно один и тот же, результаты только разные.
У нас ведь как обычно представляется. Прочитал некто книгу или иной текст, переработал почерпнутую информацию в мозгу и получил новое знание. Однако в такой примитивной двучленной схеме (текст – мозг) отсутствует третий важнейший элемент осмысления действительности – ноосфера. В трехкомпонентной модели познания (факт – мозг – ноосфера) прочитанный или услышанный текст играет скорее роль катализатора, активизирующего соответствующие каналы познавательного процесса и создающего саму возможность проникновения познающего субъекта в информационное поле Вселенной.
Магическим словом также нужно уметь пользоваться, что дано далеко не каждому. В прошлом прибегали к помощи профессиональных посредников – жрецов, волхвов, оракулов, шаманов, колдунов, знахарей и т. п. Способности и возможности, предоставляемые ноосферой, позволяли им вступать с ней в контакт при помощи на первый взгляд довольно-таки туманных заклинательных текстов:
«На море на Окиане, на острове Буяне, на полной поляне, под дубом мокрецким сидит девица красная, а сама-то тоскуется, а сама-то кручинится во тоске неведомой, во грусти недознаемой, во кручине недосказанной. Идут семь старцев с старцем, незвайных, непрошенных. Гой ты еси, девица красная, со утра до вечера кручинная! Ты что, почто сидишь на полой поляне, на острове Буяне, на море на Окиане? И рече девица семи старцам с старцем: нашла беда среди околицы, залегла во ретиво сердце, щемит, болит головушка, не мил свет ясный, постыла вся родушка. Взопиша семь старцев с старцем, грозным грозно, учали ломать тоску, бросать тоску за околицу. Кидма кидалась тоска от востока до запада, от реки до моря, от дороги до перепутья, от села до погоста, и нигде тоску не прияли, и нигде тоску не укрыли; кинулась тоска на остров на Буян, на море на Окиан, под дуб мокрецкой. Заговариваю я, родная матушка такая-то, свою ненаглядную дитятку, такую-то,
