Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии) - Сборник

Спустя несколько дней в Кобону, раздвигая крупный битый лед, прибыли под флагом начальника штаба флотилии капитана 1-го ранга С. В. Кудрявцева канонерские лодки «Селемджа», «Бира» и «Нора», пять тральщиков и транспорт «Вилсанди». Хотя над озером стоял сплошной туман, суда одно за другим отходили от причалов. На их борту сотни тонн продовольствия. На палубах тесно от людей: на западный берег направлялись бойцы и командиры — пополнение для Ленинградского фронта и Балтийского флота. 28 мая Осиновец — это был уже порт, располагавший причалами и необходимым оборудованием, — принял первый караван самоходных и несамоходных судов с грузами для Ленинграда.

Через три дня туман над озером рассеялся, и начались налеты вражеской авиации на наши порты.

С прибывшим в Кобону командующим КБФ вице-адмиралом В. Ф. Трибуцем мы находились у диспетчерской, когда над портом появилось 70 бомбардировщиков и 24 истребителя противника. Я имел возможность убедиться, что командиры кораблей и судов действовали по тревоге грамотно и четко.

Зенитчики базы и кораблей вступили в тяжелый бой. Метким огнем они заставили многие самолеты свернуть с боевого курса. Корабли, маневрируя, уклонялись от бомб. И все же врагу удалось разрушить два пирса, отдельные корабли и буксиры получили повреждения. Погиб артиллерист канонерской лодки «Нора» капитан-лейтенант В. А. Жуков. Наиболее сильно в результате прямого попадания бомбы пострадала «Бира». Команда понесла потери. Тяжело ранило командира корабля капитан-лейтенанта А. И. Дудника, отличного храброго офицера. Получил ранение командир дивизиона капитан 2-го ранга Н. Ю. Озаровский. Но он не покинул корабль и привел его на ремонт в Новую Ладогу. Самоотверженно руководил борьбой за спасение корабля командир электромеханической боевой части воентехник 1-го ранга Т. И. Лобуко, позднее возглавлявший ремонт канлодки. Через некоторое время «Бира» снова вступила в строй действующих кораблей.

Нападение фашистской авиации не осталось безнаказанным для врага: наши летчики-истребители, корабельные и береговые зенитчики сбили несколько самолетов.

На другой день фашисты повторили налеты. О стремлении противника любой ценой помешать перевозкам через озеро свидетельствует хотя бы тот факт, что в течение трех дней вражеская авиация совершила около 500 самолето-вылетов. Но даже массированные удары не принесли успеха противнику, и в дальнейшем он отказался от них. Стервятники стали действовать поодиночке или небольшими группами. Только в отдельные дни на озере появлялись группы до двадцати бомбардировщиков.

Понимая, что одна авиация не в силах помешать перевозкам, враг сосредоточил на Ладоге свои корабли. Гитлеровцы перебросили сюда 6 минных заградителей и 30 больших и малых десантных барж, ранее предназначавшихся для высадки десанта в Англию. Муссолини направил на Ладогу 4 торпедных катера. Финское командование — несколько транспортов и катеров различных типов. Так на Ладожском озере образовалась объединенная неприятельская флотилия, имевшая на вооружении, кроме кораблей, большое количество самолетов.

Все это заставляло нас усилить бдительность, быть готовыми к любым неожиданностям.

А на Ладоге кипела жизнь. По углубленным фарватерам между Кобоной и Осиновцом двигались транспорты и тендеры. Буксиры и тральщики тянули тяжелые груженые баржи. Крупные суда направлялись по большой трассе.

Темп перевозок непрерывно нарастал. Ладожцы работали круглые сутки. На обоих берегах озера ни на минуту не прекращались погрузочно-разгрузочные работы. Ленинград все в больших количествах получал все необходимое для жизни и борьбы. Обратным рейсом корабли и суда везли тысячи женщин, стариков и детей, оборудование эвакуируемых фабрик и заводов.

Между Кобоной и Осиновцом курсировали десятки тендеров. Теперь мы по достоинству оценили эти небольшие суда, присланные на Ладогу рабочими Ленинграда. Снабженные обычными автомобильными двигателями, тендеры поднимали 15–25 тонн груза. Обслуживались они командой из двух-трех человек. Это были самоотверженные и неутомимые люди. Отдыхали они урывками, пока шли погрузочно-разгрузочные работы. Днем и ночью ходили эти суденышки без охранения. За ними часто охотились вражеские самолеты. Нередко после того, как судно подходило к причалу, мы узнавали, что среди моряков есть тяжелораненые. Истекая кровью, старшина тендера не выпускал руля из рук. Люди не думали о своей жизни, думали только о том, чтобы доставить грузы и пассажиров по назначению.

Командовал отрядом тендеров капитан 1-го ранга Ф. Л. Юрковский. Людей не хватало. Часто в команды тендеров назначались совсем не подготовленные, только что призванные матросы. Юрковский терпеливо обучал и воспитывал их.

Между экипажами тендеров развернулось соревнование: кто больше совершит рейсов. Юрковский всячески поддерживал и поощрял отличившихся, добивался, чтобы их опыт стал достоянием всех. Много времени на тендерах проводили и работники политотдела во главе с военкомом флотилии бригадным комиссаром Л. В. Серебренниковым.

Вообще мы, руководители флотилии, взяли за правило — обязательно бывать там, где всего труднее, где важнее всего ободрить, поддержать людей. Правда, таких трудных участков у нас всегда оказывалось слишком много, побывать на каждом из них не хватало ни сил, ни времени. Мы стремились сосредоточить на этих участках внимание наших политработников, партийных и комсомольских активистов, флотильской газеты. О героических подвигах ладожцев, выполнявших наиболее сложные задачи, рассказывалось в листовках. Мы посылали письма родителям и близким отличившихся матросов и старшин. Ответные письма тружеников тыла зачитывались на собраниях и перед строем моряков, их успешно использовали агитаторы в своих беседах.

Трудная задача выпала на долю офицеров отделения перевозок во главе с капитаном 1-го ранга А. И. Эйстом. Работая рука об руку с представителями Северо-Западного речного пароходства, они планировали подачу кораблей и судов под погрузку и разгрузку и их движение по трассам. Случалось, что в портах скапливалось огромное количество срочных грузов. Тогда на помощь армейским подразделениям, выделенным для погрузочных работ, приходили экипажи кораблей. Часами они трудились с величайшим напряжением, а затем их ждала не менее тяжелая работа в походе.

Все жили одним желанием: как можно больше грузов и быстрее доставить в Ленинград. Самоотверженно работали моряки нашего отряда транспортов (командир капитан 3-го ранга В. П. Беляков). Эти тихоходные и слабо вооруженные суда чаще всего оказывались объектом атак вражеских самолетов. И все-таки зенитчики транспортов бесстрашно вступали в бой. Начальник штаба отряда старший лейтенант В. С. Лупач рассказал мне о том, как во время рейса из Осиновца в Кобону транспорт «Ханси», атакованный несколькими фашистскими бомбардировщиками, героически отбивался от стервятников. В этом бою погиб командир судна старший лейтенант Г. П. Коркин, получил тяжелое ранение военком старший политрук Богданов. Командование принял на себя старшина 1-й статьи А. В. Седов, который тоже был ранен. С залитым кровью лицом, он стоял у штурвала и все же привел судно к причалу. Пассажиры транспорта — сотни ленинградских детей — были спасены.

Не могу хотя бы несколько слов не сказать о политработнике «Ханси» Богданове. После излечения в госпитале его признали негодным для дальнейшей службы. Но он упросил оставить его на флотилии. Стал работать в политотделе. И по-прежнему был энергичен и отважен. Однажды на шлюпке пошел на отдаленную зенитную батарею, чтобы вручить партбилеты принятым в партию морякам. Одинокую шлюпку атаковал вражеский самолет. Богданов погиб.

С восхищением военные моряки отзывались о своих боевых соратниках — речниках Северо-Западного пароходства. Эти гражданские люди в мужестве и отваге не уступали закаленным воинам. Озерные буксиры «Буй» и «Морской лев» под командой капитанов А. И. Патрашкина и В. Е. Ишеева ходили в туман и шторм, ведя за собой по две-три, а иногда и четыре баржи. Тихоходные караваны часто подвергались вражеским обстрелам и бомбежкам. Но ничто не могло помешать этим смелым людям довести суда до порта назначения.

Однажды на Осиновец налетели вражеские самолеты. У причала стояла баржа с боеприпасами. Первое же попадание в нее могло вызвать взрыв, который нанес бы огромный ущерб всей базе. В критический момент к барже подошел речной буксир «Ростов». Капитан И. П. Копкин спокойно распоряжался на мостике. Матросы, выполняя его команды, быстро закрепили на барже трос, и буксир, искусно маневрируя, чтобы не попасть под бомбы, потащил баржу от причала. Все это делалось с величайшей невозмутимостью. А ведь вода кругом кипела от взрывов, и осколки со свистом летели над самой палубой парохода.