Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917) - Демьян Бедный

. . . . . .

— Эх! нет больше сил читать!..

. . . . . .

1909

* Не примирился — нет! — я с гнусной рабской долей *

Не примирился — нет! — я с гнусной рабской долей,Все так же пламенно я грежу вольной волей,Все с той же яростью позорный гнет кляну,Но — голос мой ослаб, но — песнь моя в плену,Но — грудь истерзана, и сердцу нет отрады,Но из усталых рук исторгнут грозный бич!Ликует злобный враг. Кровавой жатве рады,Клубятся в черной мгле, шипя победно, гады.Бой кончен. Нет бойцов. Призыва гневный кличНапрасен: из живых никто не отзовется,А мертвые из гроба не встают…И я молчу. Молчу.Запел бы — не поется!Заплакал бы — но слезы не текут.

1910

ПРАЗДНИК

Вся деревня всполошилась:Жалко дедушку Макара.Вот, поди ж, как гром, свалиласьНа беднягу божья кара.Сколько дней у ветхой хаткиДед торчал, хоть ныли кости, —Ждал, все ждал к себе на святкиИз столицы сына в гости.Втайне батя для ЕмелиХлопотал уж о невесте.Вдруг о сыне прилетелиВ час недобрый злые вести:Что не первую неделюПарень мается в неволе, —Упекли под суд ЕмелюЗа участие в "крамоле";А у судей в чёрном делеСовесть — ой! — наматорела…Не уйти никак ЕмелеОт расстрела.

Вся деревня всполошилась:"Жалко парня!" — "Жаль Макара!""Знаем, чай, за что свалиласьНа Емелю злая кара!""Кто иной о нашем братеТак скорбел, стоял повсюду?..Чай, мы плачем не о тате!..Чай, жалеем не Иуду!..""Братцы, что ж? Душе-то милойКак-нибудь мы порадеем!.."Шлют крестьяне за Вавилой,Деревенским грамотеем.Есть бумага, есть чернила,Раздобыты где-то марки.Настрочил за час ВавилаПросьбу в Питер от Макарки;В тот же день без проволочкиСам на почту свез прошенье.

…Дни бегут, за днями — ночки,Нет из Питера решенья.Сочиняя небылицы,Долго ждали все ответа.Ровно в праздник из столицыПолучилась эстафета.Заглянул в нее ВавилаДа как бы с ума рехнулся."С нами, — крикнул, — божья сила!"Побледнел и пошатнулся.Дед Макар стоит — крепится,Держит слезы через силу.Православный люд толпится,Наседает на Вавилу:"Что ты вычитал, верзила?Говори скорей, не мешкай!"И очнувшийся ВавилаОтвечал с кривой усмешкой:"Милость, стало быть, господня!Значит, с праздничком, Макарка!..Вон какого ты сегодняУдостоился подарка.Без вина, брат, станешь хмелен,Вестью доброю утешен:Емельян-от… не расстрелян…А… повешен!.."

1911

СОНЕТ

В родных полях вечерний тихий звон, —Я так любил ему внимать когда-тоВ час, как лучи весеннего закатаПозолотят далекий небосклон.Милей теперь мне гулкий рев, и стон,И мощный зов тревожного набата:Как трубный звук в опасный бой — солдата,Зовет меня на гордый подвиг он.Средь суеты, средь пошлости вседневнойЯ жду, когда, как приговор судьбы,Как вешний гром, торжественный и гневный,В возмездья час, в час роковой борьбы,Над родиной истерзанной и беднойРаскатится набата голос медный.

* Ночной порой, когда луна *

Ночной порой, когда лунаВзойдет над темными лесами,Внимай: родная сторонаПолна живыми голосами.

Но, зачарованный волнойНочных напевов и созвучий,Прильни к груди земли родной,Услышишь ты с тоскою жгучей:

Среди лесов, среди степей,Под небом хмурым и холодным,Не умолкает звон цепейВ ответ стенаниям народным.

* Тщетно рвется мысль из рокового круга *

Тщетно рвется мысль из рокового круга.В непроглядной тьме смешались все пути:Тайного врага не отличить от друга…И стоять нельзя, и некуда идти…Здесь — навис обрыв, а там — развалин груда;Здесь — зияет ров, а там — торчит стена.В стане вражьих сил — ликующий Иуда:Страшный торг свершен, и кровь оценена.Братья, песнь моя повита злой печалью,Братья, голос мой — души скорбящей стон, —В жуткой тишине над беспросветной далью,Ободряя вас, пусть пронесется он.Братья, не страшна ни злоба, ни измена,Если в вас огонь отваги не потух:Тот непобедим и не узнает плена,Чей в тяжелый час не дрогнул гордый дух.

"МОЛЧИ!"

Порой мне кажется, что я схожу с ума,Что разорвется грудь от непосильной муки.Томлюсь в тоске, ломаю гневно руки,Скорблю, но скорбь моя — нема!Сегодня, как вчера, — одни и те же вести:Насилий новых ряд, а всех — уже не счесть!Врагом, ликующим в порыве дикой мести,Все попрано — закон, свобода, совесть, честь!Ты хочешь закричать: "Довольно же, довольно!Остановитесь же, злодеи, палачи!"Но кто-то горло сжал тебе и давит больно:"Молчи!"

* Не стало пламенных бойцов; над их гробами *

Не стало пламенных бойцов; над их гробамиНе скоро прошумит призывный клич борьбы.Постыдно-жалкими, трусливыми рабамиОстались прежние рабы.Нет, не для них прошла волна борьбы великой;Горели не для них священные огни!Толпой испуганной, бессмысленной, безликойВ ярмо привычное, покорны воле дикой,Послушные кнуту, впряглися вновь они.

Но, мнится, где-то есть высокие стремленья.Не все отравлено позором униженья!Ростки могучие здоровое зерноГотово дать и ждет — лишь только ждет — мгновенья.Былого с будущим скрепляя прочно звенья,Куется новое звено.

КОГДА НАСТУПИТ СРОК…

Однажды в лавке антиквараСредь прочего товараЗаброшенный, забытый инвалид —Шпажонка ржавая, убогая на вид,Хвалилась пред другою шпагойСвоею честью и отвагой:"В алмазах, в золоте, в чеканном серебре,В ножнах из вылощенной кожиВисела гордо я на вышитом бедреНе одного вельможи.За чью я не боролась честь?Каких не добивалась целей?И не припомнить и не счестьМоих триумфов и дуэлей.Случалось, справиться с врагом я не моглаПутем прямым… Ну что ж? Не скрою:Борьбу решал пороюУдар из-за угла.Изведав крови благородной,Нашла я после вкус в крови простонародной.Вот, подлинно, где был кровавый пир.Как не сказать судьбе спасибо?В те времена едва где-либоПоднимет ропот сельский мир,Готов был скорый суд для обнаглевшей черни.Без лишних слов и без прикрас:Справляла я тогда не разКровавые обедни и вечерни.— Вой, подлый род, стенай, реви!Не шутки шутим мы и не играем в прятки! —Купалась я тогда в кровиОт острия до рукоятки!Нам сердце закаляет гнев:Остервенев,Без всякой жалости я буйный сброд колола,Колола…""Эк, замолола!Опомнись, матушка. Ей-ей, ты мелешь вздор! —Ввязался тут со шпагой в спорТопор. —Нашла хвалиться чем старуха:Рядилась в золото, в шелка,Походом шла на мужика…Ох, баба, баба-говоруха!В одной тебе еще беда б невелика,Да шла-то ведь в поход ты, чай, не без полка.Вовек мужицкого тебе б не видеть брюха,Когда б не эта рюха,Слуга твой верный — штык, сосед твой по стене.Вот с кем потолковать хотелося бы мне.Все — непутевый — он деревню, так бездолит:Ему — кто подвернись, хотя бы мать, отец,Приказано — конец:Знай, колет!А только, милая, все это до поры.Дождемся мы венечной свалки.Куются где-то топорыИной закалки.Слышь? Топоры, не палки.Эх, в тапоры я саж, чай, здесь не улежу!Смекай-ка, что я доложу, —Тебе, дворянке, не в угоду:Не только топора, что на колоду!Ему крестьянский люд обязан всем добром,И — коль на то пошло, — скажу: лишь топоромСебе добудет он и счастье и свободу!"

1911 г.