Мертвая пехота. Книга вторая. Изгои - Юрий Александрович Погуляй

Юрий Погуляй

Мертвая пехота

Книга вторая

Изгои

Пролог

Фредерик Мрацелин

Машина заползла на седловину перевала, замерла под сенью чахлых пальм. Слева и справа вверх уходили склоны, с тающей растительностью, за которой проступали серые скалы. По долине внизу ползло облако.

— Вон она, смотри! Смотри! — сказал Лормин. Кузен толкнул Фредерика в бок. Тот не отреагировал. И без напоминания ждал этого момента.

Сфера Калькуляторов была на том краю зелёной долины. Сверкающая на солнце, она нависала над морем, угнездившись на вершине скалы. Наследие древних времён. Святыня Ливня.

Коммуникатор снова пиликнул.

Отец.

Глупый, трусливый старик, живущий прошлым. Раб, сдавшийся ещё до драки. Как же стыдно… Род Мрацелинов один из самых древних, самых могущественных родов империи. Но из раза в раз их предводители пасовали перед другими, довольствуясь какими-то объедками.

«Чем выше лезешь, тем быстрее горишь» — говорил отец — «Жить надо так, чтобы тебе никто не желал зла, а когда у тебя много власти — друзей всегда меньше чем врагов».

Фредерик даже не пошевелился, игнорируя сигнал. Ему хватило вчерашнего скандала. Он поморщился, вспоминая, как унижался отец, умоляя не делать задуманного. Как резко переходил к угрозам, к проклятьям, вновь возвращался к увещеваниям. Они сильно поругались. Спорили всегда, сколько Фредерик себя помнил, но, чтобы вот так…

Напоследок отец обещал приставить охрану «малолетнему идиоту». Но то ли не решился, то ли что-то в нём ещё оставалось от человека, а не пресмыкающегося. Поэтому ночью Фредерик покинул родную усадьбу, воспользовавшись автомобилем кузена.

Лормин отнёсся к идее с восторгом. О, он всегда был против системы. На острие протестов. Именно такие люди и позволяют развиваться обществу. Фредерик гордился кузеном.

Автомобиль тронулся с места, скатываясь по дороге. Мимо пролетали цветочные оранжереи, фруктовые сады. У нужного поворота на обочине застыл адепт Калькуляторов. Он стоял в тени пожелтевшей от жары пальмы. Ветер трепал капюшон. Мертвец повернулся вслед проехавшей машине, будто бы имел зачатки разума. Фредерик даже обернулся.

— Мы приближаемся, брат мой! — воскликнул Лормин. — Мы сделаем это! Новая власть! Орден не ведает коррупции. Орден всё рассчитает так, как оно должно быть на самом деле. Ордену не важны заслуги прошлого. Я горжусь тобой, брат! Горжусь, что ты решился.

Фредерик кивнул.

— Даже если мы не выиграем — это ничего. Мы покажем смелость других родов. Покажем, что у нас тоже есть голос. Тоже есть право! — кузен елозил по дорогой обшивке, озираясь. Светлый человек. — Мы живём в важное время, брат. В важное! — Лормин нервничал, это очевидно. Он болтал без умолку всю дорогу, неоднократно повторяясь. — Конец эпохи Халамеров! Новый род у престола! Может быть — наш, брат мой! Великий Лоден, как я волнуюсь!

— Не надо. Калькуляторы непогрешимы, — буркнул Фредерик. — Будет так, как они рассчитают.

На дороге к Сфере были следы. Много следов. Он смотрел на них и чувствовал, как перехватывает дыхание в груди. Отец говорил, что никто не поедет. Что власть заберут те рода, что владеют планетами. Среди них и будет выбор. Тех же, кто посмеет заявить о себе, ждёт лишь месть. Глупец… Если не пробовать — ничего не получишь.

Машина петляла по шоссе, разрезающему долину и, наконец, начала подъём к скале, по крутому серпантину. Солнце забиралось всё выше и слепило глаза. И несмотря на то, что автомобиль вёл автопилот — Фредерик затемнил стёкла. Наверное, скорее для того чтобы хоть что-то сделать, а не просто ждать, пока они, наконец, приедут.

Он шумно выдохнул, унимая колотящееся сердце. Думать о том, что будет дальше, если Калькуляторы выберут Мрацелинов — Фредерик не хотел. По закону во главе должен встать отец. Может, ответственность пересилит его трусость. А если нет…

Они подумают об этом позже. Важен первый шаг. Не надо размышлять, надо действовать. Как ранние Халамеры, ещё не погрязшие в ненависти к иному мнению. Ещё не запершиеся в жалком клочке вселенной, не обложившиеся военной мощью. Сейчас же Империя Лодена катилась к закату. Старая кровь рассорила людей со всеми соседями. Альянс, прежде союзный, теперь скорее враг, чем друг.

И вина в том лишь безумие дурака, сидящего на Звёздном Троне.

Отец говорил, что грядёт война. Что рода поднимутся друг против друга. Предрекал раскол человечества. Говорил, что даже если Калькуляторы определят себе правителя — с этим многие не согласятся. Что не надо в это лезть.

Посмотрим, как он заговорит, когда кровь Мрацелин станет императорской!

— Броневики! — ахнул Лормин. — Смотри, брат. Это броневики.

Автомобиль нырнул в поворот и замедлил ход, пока не остановился перед преграждающими дорогу военными машинами.

— Раммоны… — выдохнул кузен. Двое солдат в тяжёлой броне неторопливо двинулись к ним. Один из них жестом показал, мол, выходите. — Они… Преградили путь к святыне? Это незаконно! Где Калькуляторы? Почему, когда надо — их мертвяков нигде нет?!

Он выскочил наружу, поднимая коммуникатор, перевёл его на запись. Выставил перед собой, будто защищаясь от бойцов:

— Почему вы не даёте проехать гражданам империи? — затараторил Лормин.

Фредерик тоже вышел из машины, настороженно глядя на военных. Кузен стоял так, чтобы объектив коммуникатора показывал солдат Раммонов. Говорил он громко, отчётливо, с вызовом.

— Немедленно освободите дорогу! Род Мрацелин имеет право заявить о своём участии! Вы ограничиваете наше свободное перемещение, которое обещано народу империи!

Солдаты молчали. Здоровенные даже для солокерцев, которых Майзер Раммон отбирал в личную гвардию, будто бы желая унизить жителей Ливня. Чтобы заглянуть затемнённые забрала девятифутовых громил — высокому Фредерику пришлось запрокинуть голову. Он смело встал перед гигантом в серых доспехах.

— Я хочу пройти, — сказал он.

Шлем воина чуть наклонился, а Фредерик, не дождавшись ответа, обошёл солдата и двинулся к броневикам. Позади раздался механический голос:

— Стоять.

Разрядник, до этого спокойно изучающий дулом землю, теперь пялился в живот Фредерика. К горлу подкатила горечь.

— Как вы смеете! Как смеете! — заголосил Лормин. — Позор! Позор!

Он говорил это в коммуникатор, будто бы участвовал в каком-то шоу. А кишки Фредерика болезненно сжались в холодный комок.

— Вы не имеете права, — сдержанно произнёс он, старательно не показывая ужаса. Этого не может быть. Не на Ливне. Чтобы грязный безродный охранник поднимал оружие на представителя высокого рода…

Второй солдат шагнул к Лормину, выбил прикладом коммуникатор. Нога в бронированном ботинке наступила на хрупкий прибор.

— Как вы смеете?! — крикнул кузен, встряхивая ушибленную руку. — Я буду жаловаться. Ваш поступок запечатлён!

— Заткнись, — прошуршало в