Санаторно-курортный маньяк - Ольга Хмельницкая

Ольга Хмельницкая

Санаторно-курортный маньяк

* * *

– Меня зовут Светлана Георгиевна, я ваша новая секретарша, – промурлыкала блондинка, призывно качнув бедром.

Мужчина, сидевший за столом, посмотрел на нее со сдержанным интересом. Девушка прошла по ковру, демонстрируя стройные ноги, расположилась на стуле и уставилась на начальника. У нее была тонкая талия и светлые локоны до плеч. Большие серые глаза смотрели с преувеличенной преданностью.

– Ну, раз вы моя новая секретарша, – сухо сказал мужчина, изучая гостью, – то должны знать, что я – полковник ФСБ Евгений Владимирович Рязанцев.

– Я это знаю, – кивнула блондинка, лучезарно улыбнувшись. – Разрешите приступить к выполнению своих обязанностей?

– Разрешаю, – сказал Владимир Евгеньевич, помимо воли изучая соблазнительные изгибы фигуры новой сотрудницы. – А что входит в ваши обязанности, Светлана Георгиевна?

– Я могу сделать вам кофе, – прошептала блондинка. – Вы какой предпочитаете, со сливками или с сахаром?

– Можно и со сливками, и с сахаром, – благосклонно согласился полковник.

Девушка встала и пошла к кофеварке, покачивая бедрами.

– Кстати, – сказала Светлана Георгиевна, – посуду, кофеварку и банки с кофе и сахаром я вынесу в приемную, здесь им не место.

– Так там же никого нет, – растерялся Владимир Евгеньевич, – что же мне, каждый раз выходить в другую комнату, чтобы сделать кофе?

– Теперь там буду я, – лучезарно улыбнулась красавица. – Я буду сидеть в вашей приемной, отвечать на звонки, готовить кофе и выполнять все ваши поручения.

Услышав, каким голосом Светлана Георгиевна пообещала исполнять «все поручения», полковник помимо воли покраснел.

– Теперь все разведки мира будут гоняться за Кулибиной, – сказал Максим, глядя в окно, где ветер качал верхушки деревьев, покрытых юной майской зеленью. – Это же открытие планетарного масштаба!

Он был высоким, симпатичным, но слишком худым парнем с прямым носом и буйными каштановыми кудрями. Кроме того, Максим страдал близорукостью и носил очки в стальной оправе.

– Ну, – кивнула полная темноглазая лаборантка Нелли, – если наша Кулибина опубликует статью с чертежом установки, то вполне может рассчитывать на Нобелевскую премию. А это, как ни крути, целый миллион долларов.

– Я слышал, что на конференцию, которая начнется завтра и где Лилия Степановна представит свою разработку, зарегистрировалось рекордное число слушателей. Еще, возможно, и толпа журналистов приедет, – сказал Максим, снимая очки и протирая усталые глаза. – Ты читала короткие заметки, которые наша профессор отправила в некоторые западные научные журналы?

Нелли кивнула.

– Ты заметила, что там совершенно нет технических подробностей? – продолжал спрашивать Максим, носивший знаменитую фамилию Энгельс и очень этим гордившийся. – Видимо, Кулибина не раскрывает детали сознательно, планируя все объяснить и продемонстрировать в ходе своего доклада на конференции.

– Да, я знаю, что Лилия Степановна туда собирается, – поддакнула Нелли.

Она постоянно носила черное. Отчасти это объяснялось тем, что темное стройнит, а Околелова имела минимум полцентнера лишнего веса. Кроме того, ее муж был владельцем бюро ритуальных услуг, и многие считали, что Нелли постоянно носит черное из солидарности с супругом.

– А где расположен санаторий, в котором будет проходить конференция? – спросил молодой человек у лаборантки, которая всегда была в курсе самой свежей информации. Неказистая внешность сочеталась у Нелли с бешеным любопытством и страстью все обо всех знать.

– В «Весеннем ежике», – пояснила девушка Максиму. – Это тот самый санаторий, о котором ходили слухи, что там обитает привидение – сексуальный маньяк, – добавила она.

– Ого! – испугался молодой человек.

– Ты-то чего боишься? – засмеялась Нелли, поднялась и важно понесла свои обширные телеса к книжному шкафу. – Этот призрак нападает только на женщин.

– И чем обычно заканчивается его нападение? – спросил Максим.

– Разумеется, тем же самым, чем заканчивается нападение обычного сексуального маньяка, – равнодушно пожала плечами Нелли.

– О ужас, – выдохнул молодой человек. – И что, нам всем туда надо ехать? А на кафедре кто останется?

– Я точно не останусь! – решительно сказала лаборантка, вытащив из шкафа книги и водрузив их на стол. – Только не я. Пусть вон Алина остается!

– Неужели ты не боишься призрака? А вдруг ты станешь его следующей жертвой? – испуганно спросила худенькая большеглазая Алина Пузько, работавшая на кафедре ассистентом.

Но Нелли только презрительно хмыкнула. Она не боялась встречи с призраком. Она вообще никого и ничего не боялась.

– В мире страшный переполох, – сказал полковник Рязанцев своему заместителю капитану Григорию Сергееву, брюнету с темными аккуратными усиками. – Вся пресса пестрит статьями о русской ученой, которая сконструировала установку для получения нефти из смеси песка, водки и древесного угля. Нефтедобывающие компании в панике. Автомобильные концерны готовы заплатить любые деньги за эту технологию. Разведки всего мира будто с ума сошли. Президент поручил нам ее защищать. Кулибина теперь – наше национальное достояние.

Рязанцев вздохнул и посмотрел на лейтенанта Еву Ершову, свою подчиненную, любимую девушку и невесту в одном лице. Ева была как всегда хороша – с гладкой оливковой кожей, темными глазами и короткими иссиня-черными волосами. В другое время Владимир Евгеньевич не преминул бы в очередной раз подумать о том, какое сокровище ему досталось в лице Евы, но сейчас его мысли были заняты гениальной соотечественницей.

– Что вообще нам известно о профессоре Кулибиной? – спросил он Сергеева.

Капитан вытащил из портфеля компакт-диск и засунул его в прорезь ноутбука. Через мгновение на экране появилось лицо женщины.

– Это она? – спросил полковник.

– Да, – кивнул Сергеев. – Ее зовут Лилия Степановна.

Женщине на экране было около пятидесяти, но выглядела она настоящей красавицей. Узкое нервное лицо с ярко-голубыми глазами обрамляли светлые кудри. Худощавая фигура, казалось, принадлежала не даме зрелого возраста, а юной студентке. Выражение лица было дерзким, свободным, страстным и одновременно стервозным.

Несколько секунд все собравшиеся в кабинете Рязанцева молчали.

– Профессор – голубоглазая блондинка? – наконец улыбнулся майор Берестов, спецназовец с Дальнего Востока. – Ну насмешили! А мне как раз вчера про блондинок рассказали два новых хороших анекдота.

– Может, просто спрятать ее на какой-нибудь военной базе где-нибудь в Сибири? – сказала Ева, покосившись на Владимира Евгеньевича. – А чертежи запатентовать. Пусть принадлежат нашей стране.

– Кулибина не хочет их патентовать, – объяснил Григорий Сергеев, разглаживая усики, – она настоящий ученый и хочет, чтобы ее открытие принадлежало всему человечеству.

– Ясно, – вздохнул Рязанцев, – хочет Нобелевскую премию. Кстати, что у нее с семьей? Муж есть? Дети?

– В третий раз разведена, – ответил капитан. – Взрослая дочь с внучкой живут в Ванкувере.

Полковник молчал. Все смотрели на него и ждали, когда Владимир Евгеньевич выскажет свое мнение. Рязанцев наклонился и нажал на кнопку интеркома.

– Светлана Георгиевна, – сказал он, – принесите, пожалуйста, кофе. Мне надо сосредоточиться.

Ева немедленно позеленела от ревности и сморщилась, словно в рот ей попала лимонная долька.

– Минутку, – пропела Света в интерком. – Вам с сахаром и сливками, как обычно?

Ершова впилась ногтями в ладони и на секунду закрыла глаза, переводя дух. Она не хотела, чтобы на лице отразились чувства, которые она испытывала.

Профессор Кулибина зашла в кабинет, мелко стуча высокими каблучками. На ней был костюм в мелкую полоску цвета утренней зари. Лилия Степановна обожала все розовое.

– Письма отправили? Приказ напечатали? Служебную записку подписали? Командировку оформили? – спросила она, замирая на пороге. Голос у Кулибиной был резким, визгливым и настойчивым.

Нелли, Максим и Алина вытянулись, как по команде, и усердно закивали головами. Лилию Степановну они боялись и особой любви к ней не испытывали. Впрочем, начальство, как известно, не выбирают.

– Отправили, напечатали, подписали и оформили, – успокаивающе, как ребенку, сказала Нелли.

Профессор плюхнулась на стул. Ее голубые глаза обшарили помещение. Взгляд, как рентген, проникал на три сантиметра в глубь объектов. Ходили слухи, что Кулибина обладает просто колоссальной, нечеловеческой интуицией, но это свойство относилось только к предметам. Людей Лилия Степановна не понимала и не чувствовала.

– Где установка? – спросила Лилия Степановна.

– В сейфе, – ответила ей Алина. – Открыть?