С четверти первого до полседьмого - Анна Гедымин

Анна Гедымин

С четверти первого до полседьмого

Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!

Стихи о любви

«О любви? — опять не хватит слов…»

О любви? — опять не хватит слов,Да в словах она и не такая.Вспомни, как звучит, не умолкая,Колокольня без колоколов,

Как стоит на давнем берегу,Гулкая от берега до крыши…Я молчу. И что сказать могуГромче тишины и выше…

«Ах, какие мы оба калеки…»

Ах, какие мы оба калеки! —Не нисходит на нас благодать.Даже тощие южные рекиУмудряются море создать,

Даже птицы, проведав про вьюгу,Забывают обычный разлад,Собираются в стаю — и к югу,А весной прилетают назад.

Нам бы свадьбу сыграть честь по честиИли плюнуть — уйти кто куда…Полбеды, что не может быть вместе,Что расстаться не можем — беда.

«Воцарилась осень — туман клубя…»

Воцарилась осень — туман клубя,Серебря под утро стволы и лужи…Мне с тобою плохо, но без тебя —Хуже.

Мне плевать, что сумерки хороши,Что пьянит дубрава листвой лежалой…Ты сказал, что нет у меня души? —Да, пожалуй.

Я приду домой, не зажгу огня,Заскребется мышь под диваном тихо…А душе, хоть нет ее у меня,Лихо.

«А правда одным-одна…»

А правда одным-одна,Как темная в поле хата:Чем больше твоя вина,Тем больше моя расплата.

Была бы всю жизнь скупоюИ думала, что бедна,Не зная, чего я стою,Когда б не твоя вина.

«Под утро, вдруг, взметнулось, точно крик…»

Под утро, вдруг, взметнулось, точно крик,Прозрение, что ты почти старик.

Я выскочила прочь, в туман, в траву,Сама себе страшна, невыносима,Как мысль, что я тебя переживуИ буду, может быть, еще красива…

И с той поры в спокойствии твоемЯ чувствую геройство, боль и милость…Благодарю, что мы еще вдвоем!Прости… Прости! что поздно появилась…

Конец грозы

Ах, осень! Ведь это спасенье!Осыпала княжьим добром,А в прошлое воскресеньеНочной обезгласила гром.

Конечно, мне жалко лета,Но осенью, в тишине,Прислушаюсь: где-то, где-тоТы — думаешь обо мне.

«Враждебная, с челкою черной…»

Враждебная, с челкою чернойИ взором — острее огня,Считайте себя отомщенной:Он больше не любит меня.

Он где-то, он — птица на ветке,Его не удержишь в руках.Уж месяц как смолкли соседкиПро губы мои в синяках.

Я знаю, бестактно…Но вы жеПрошли до меня этот путь…Как жить? — научите. Как выжить! —Когда ничего не вернуть…

«Там, где окон орденские планки…»

Там, где окон орденские планкиНа полнеба сокращают вид,Где деревья стрижены как панки —Три утра. Столица крепко спит.

А у нас уж полдень.Жадный клекотЧаек, атакующих прибой…Стоило ли ехать так далёко,Чтоб отсюда говорить с тобой?

Чтобы здесь, в долине ярко-синей,Осознать, что дело мое — швах,Ибо нет умнее и красивейДаже на Курильских островах…

А воды и неба здесь излишек,В километрах мерим глубину…До свиданья.Поцелуй детишек.Не печалься!Приголубь жену…

Вопросы

Когда его проклял друг и родня,Она, погрустнев, спросила:«За что ты, чудак, полюбил меня?Ведь я совсем не красива…»

А он улыбнулся в ответ и сказал:«За все: за походку, голос, глаза».

А годы спустя, на исходе сил,Она рванулась в вопросе:«За что? За что ты меня разлюбил!За что, окаянный, бросил!»

А он усмехнулся в ответ и сказал:«За все: за походку, голос, глаза».

«Душноватые, буйные, дальние дни…»

Душноватые, буйные, дальние дниТы прости мне, о Господи, и сохрани!

Пусть развеется начисто, как болтовня,Что в недуге и горе он предал меня!

Ты прости ему низость и трусость — прости,Он — за давностью боли — безгрешен почти…

«До чего мы с тобой не похожи…»

До чего мы с тобой не похожи!Аж мороз пробирает по коже.

Веет вечер прохладой морскою,Что неправильно под Москвою.

Крики чаек и запах тиныС этой речкой не голубоюТак же явно несовместимы,Как, наверное, мы с тобою.

Но я знаю: когда без тренья,Словно в море с вышки, с размаху,Я в иное уйду измеренье,Неподвластное злобе и страху,Недоступное сраму и блуду, —Я и там тебя не забуду.

«Бремя давней любви…»

Бремя давней любви —это счастье особого рода.Ты продлил бы мне, Господи,кроткое это житье!Ну а если нельзя без геройства —пусть, ладно, свобода.Только пусть поскорей,я хочу пережить и ее.

Я согласна хлебнуть вышины,как не всякая птица,Сквозь мелеющий воздухмучительной красоты.Лишь бы к ночи хотя быв душистой избе схорониться,Где в хорошее летоокна достигают цветы.

А потом вспоминать, улыбаясь,звоночки трамвая,Ярко-желтые пятна на синем(листва и вода)И подумать, что осеньтак сладко меня забывает,Как никто из людейникого, ни за что, никогда…

«Твой голос морозен…»

Твой голос морозен —впору надеть тулуп.Какого дьявола!Растопи эти льдины!Ну почему, почему,почему так глупСамый умныйи самый необходимый!

За что, несчастье мое,ты это все говоришь!Тебя — разлюбила!Придумать такие бредни!Свобода кончилась на тебе!Ты — Париж,Который стоит обедни.

К Парижу этомувел диковатый шлях —Дорога жизни моей,проложенная негладко.И теперь я требую,чтобы на Елисейских ПоляхБыли теплые летние сумерки!Без осадков!

«С четверти первого до полседьмого…»

С четверти первого до полседьмогоНочь осыпа́ла звездами поле.Только окно опустеет — и сноваРосчерк — и вздрагиваешь поневоле.

А из другого окошка, лесного,Душу томили птичьи оркестры…С четверти первого до полседьмогоТы говорил невозможные тексты!

Ты умолкал — и как в школе, прилежно,Запоминала я каждое слово,Зная — все кончится неизбежноИ безвозвратно — в начале седьмого.

Вспомним опять, как дела наши плохи,И замолчим, и уйдем из-под кроваДома-музея лучшей эпохи —С четверти первого до полседьмого.

«Говорят, у нее…»

Говорят, у неебыли предки в Польше,Говорят, до негоей никто не был мил,Говорят, любила егодаже больше,Чем он ее не любил…

Мы похожи с ней.А глаза и брови —Ну один к одному!Я ли ей не родня!И походка, и рост…Что до польской крови,Так и это есть у меня.

А различье — одно:вся душа, все порыИзнывают —я столько лет без огня!Как мне холодно с ним —с чудаком, которыйБезответно любит меня!

Придавили сердце мое,словно льдиной,На душе ощущаетсянедород…Счастье в том, говорят,чтобы быть любимой,А выходит — наоборот:

Я завидую ей —той, что родом из Польши,Ей, старухе,которой один лишь был мил,

И она любила егодаже больше,Чем он ее не любил…

«Пожалуй, не люблю, — сказал…»