Так рождаются. Сборник стихотворений - Никита Игоревич Парфенцев

Никита Парфенцев

Так рождаются. Сборник стихотворений

Взгляд во мрак собственной души порою придаёт человеку наибольшее понимание окружающего его мира.

Глава Первая

Проклятья

1

Тишина безгласной мглою

Сломит вечность и порушит твердь

С несбывшейся заветною мечтою, —

Любви ценой мне станет смерть.

Своим я словом создал мир,

Однажды обречённый пасть,

От света жизни вдруг на пир

Ко мгле и вечной тьме попасть,

Где смех, веселье и раздолье

Заменят плач, закрытость и невзгодье.

Там нет героев, нет злодеев,

И нету зла, и нет добра,

Лишь тянутся среди деревьев

Полки солдат, свой ход уж повторя.

Там нет любви, и нет вражды,

И нет противников, друзей,

Лишь земли, просящие жатвы,

Лишь звери, ждущие людей…

Однажды и ангелов видел —

Их белые крылья блистали,

Но грустен был как же Небораздел,

Раз Вольные с Неба на землю бежали?

Иль может их путь был не верен?

Взмыв к Небу, забыли однажды,

Что Ангелам должно всем дважды

В Аду побывать. — Я суеверен!

Не важно, как долго блуждал я во мраке,

Не важно, как долго сияла Звезда,

На войне не проснусь я однажды в бараке,

И также продолжат стоять города.

И помнить, быть может, меня перестанут,

Поэта с душою, добротою реальной,

Меня погубившей волей нахальной.

Но все на Суде пред Богом предстанут,

Вспомнив былые слова Бытия.

2

Об стену кулак с размаху,

И оборону держать нету сил,

Их не подайте монаху,

Он уж на путь свой ступил.

Ступил с одной лишь преградой,

Встающим на западе Солнцем,

Улыбнувшись, но без эмоций,

Спустился он на земь с досадой.

С досадой он помнит отчаяние, боль,

Изречье, пророчество, старость,

Усталость, навязчивость, ярость

И в сердце любви полный ноль.

Ноль реликвий души наяву,

Лживость прожженная правдой,

И в грёзах придёт рандеву,

Тоскою защемит прекрасной.

Прекрасной свободой полна,

Но скучна и грустна та погибель,

Монах явно не есть небожитель,

Но будет он лишь дотемна.

Дотемна повзрослеет однажды,

Но вскоре падёт на колени,

И Господа вспомнит явленье,

С кем спорить хотел не по жажде.

3

Ты пойми, наш путь не вечен,

Жалости, отчаяния полон,

Но благо он не обесчестен,

И не глядит с небес тот Ворон.

Ты помни день, когда однажды

Вслепую шли сквозь тьму лихую,

И Пастырь нас тропою роковою

Из мрака вывел не по жажде.

Он сделал это милосердно,

Во имя воли доброй — просто так!

Старался жизни нам спасти усердно,

Но всё же оказался он чужак…

Но есть ли разница? Ответь!

Герой, что защищает слабых

В сраженьях за добро тех славных,

Что не дадут уж жизни потускнеть,

Не может разве быть блаженным?

Не может жить, как хочет сам?

Не может вовсе верить снам?

Не может быть тем откровенным,

Кто любит нас, и мир, и счастье,

Чем не был удостоен он?

И душу заполнило ненастье,

И жаждет просто… светлый сон.

4

Танцуй, пока ещё живой,

Тебе уж некуда спешить,

Любимый не покинет твой,

Душа не станет тяготить.

Танцуй — вот уже стемнело.

И душа твоя бессмертна,

Зачем тебе уж это тело?

И моя уж воля милосердна.

Танцуй — движения плавней,

Бесспорно ты прекрасна!

Танец средь тускнеющих огней,

Ты уж всё-таки причастна…

Танцуй — стали звуки громче,

Ангелы музыку свою

Смыслом наполняют ёмче,

И с Сатаной на бис спою.

Танцуй — сегодня не умрёшь.

Не загадывай на завтра,

Себе ты бесконечно врёшь,

Но не настанет послезавтра.

Танцуй — встречай рассвет,

В Аду он так красив!

Прошу — не обрывай сюжет,

Он ведь так неприхотлив.

Танцуй со мною этот вальс,

Души последний реверанс,

И не используй ассонанс,

Наблюдаем параллакс…

5

Сделать шаг по Небу

Иль испытать полет в Аду?

Неверно здесь искать в бреду

Смысл Бытия — Ослепну!

Тьма есть начало,

И Тьма есть конец.

Но разве осталось немало?

Увидит все верно слепец…

И Тьма есть создатель,

И Тьма есть вершитель.

Тебе нет прощенья вовек,

Ведь ты, увы, человек…

Тьма есть родитель,

И Тьма есть убийца.

Увы, наш страдает ревнитель.

Во мраке явилась зарница,

И нет нам прощенья —

Избрали мы путь прегрешенья…

И Тьма есть свобода,

И Тьма есть палач.

Порочная лживость народа,

И Пророка невинного плач…

Мысль твоя есть ли безгрешность,

О мире свобода раздумий,

Деяний душевная вольность

И неверность туче безумий?

Свободен ли ты средь сознанья?

Способен ли ты к состраданью?

Свершишь ли ты без вниманья

Спокойствия шаг за сей гранью?

6

Здравствуй, Ангел мой,

Покровитель мой небесный,

Почему Ты бессловесный

Такой сегодня, и смурной?

Почему во взгляде злоба,

И окровавлена рука?

Почему крыло испачкано слегка,

И так черна твоя Особа?

Неужто мораль моя людская

Стала света ярче твоего?

Неужто сердца не хватает моего,

Чтоб та любовь была святая?

Неужто позабыл Ты заповедь Отца,

Кто непорочное то счастье

И вечность состраданья,

Привил нам гласом Мудреца?

Мне не понятен ныне гнев,

Коим больна твоя душа.

С небес, едино согреша,

Спустился, узрев здесь столько дев.

Настал ли день забвения,

Час, закрыв плотней глаза,

Шаг в мир сделать отраженья?

Но прогремела вдруг гроза?..

Чем занят дух твой ныне?

И почему твоё святое Имя

Бессовестно берёт тот подхалим,

Что злу подобен и поныне?

Порок неужто захватил

Дух Люцифера, ангела святого?

Твой час падения рокового

Неужто пробил — Ты меня смутил…

Тебя таким мне больно видеть,

Героя снов моих, мечтаний.

И столь гнусных о тебе писаний

Не мог я попросту предвидеть…

7

Вспомни, упади, взлети!

Как ты посмел по воле рока,

Не помянув угрюмого пророка,

Себя до бездны довести?!

Духом пал — и нет души?!

Свою ты волю продал за гроши?!

Так чего ж ты ждёшь? — Беги!

Не оглянись назад — Беги!

Ты дух свой закапал, не выдержав удара

Судьбы, безвольной дьяволицы!

Сравнил себя с погибшей бедной птицей,

Решил — «не выдержу кошмара!»

Но о каком «кошмаре» говоришь?

Безвременье, одиночестве пустом?

Недостижимой счастье, чёрт возьми, земном?

Себя за это ты смертью наградишь?

Как