Меч и перо - Асан Ахматов

Посвящается Торокулу и Нагиме Айтматовым

Любить и ждать – это, наверное, самое тяжелое испытание,

которое может выпасть на долю женщины.

Судьбу от болезни беспамятства ты защити –

Ведь у человека на долгом и трудном пути,

Помимо матери – той, что его родила, –

Четыре есть матери, словно четыре крыла:

Родная земля – наша суть и основа основ,

И слово родное, пришедшее к нам от отцов,

Родные обычаи – добрый и благостный свет,

Горящий для нас через тьму поколений и лет,

Родная история – как бы она ни была

Горька и печальна, мучительна и тяжела…

Беспамятным ветром развеет беспамятный прах,

Того, кто забыл о своих четырёх матерях.

Народ, что четыре святыни не смог защитить,

Не сможет и счастья судьбы никогда ощутить.

Четыре Матери – словно судьба дорогих,

Коль жить – лишь для них,

А погибнуть – так только за них!..

Мухтар Шаханов

ПРОЛОГ

Волк поднял нос по ветру и замер. Замерла и идущая за ним вслед волчица. Посмотрев на застывшего вожака, она поняла, что причиной внезапной остановки был какой-то важный сигнал. И действительно, тонкое обоняние зверя в разреженном горном воздухе уловило фрагменты отдельных запахов, которые могли бы заинтересовать голодную пару. Полученная волками через их феноменальные сенсоры обоняния информация говорила о том, что здесь, на склоне тянь-шаньских гор, недавно паслось стадо горных козлов. Видимо, их спокойствие было кем-то нарушено, гурт ретировался со склона в сторону северных хребтов и в данное время продолжает двигаться без остановки. Волк знал, что в местах с отвесными скалами горным козлам нет равных. Преследование этих животных было бесполезной тратой времени и сил. И если бы не один важный момент, который учуял острый нюх волка, вопрос о возможном преследовании стада перед ними бы не стоял. Нос подсказал вожаку, что среди снявшегося со склона стада есть ослабевшее животное, которое едва поспевало за сородичами. Именно эта информация, выделенная из всей гаммы запахов, заставила голодных хищников перейти из поискового состояния в охотничье.

Волки, осторожно ступая среди камней, спустились на стойбище, где до недавнего времени паслись козероги. Среди многочисленных следов копыт вожак безошибочно нашёл след обречённого. Выделив его из всех прочих, хищник принюхался к отпечатку копыта и, глубоко вдохнув, «отсканировал» его в память. Тысячелетиями совершенствовавшийся мозг зверя, словно современный суперкомпьютер, за долю секунды обработал поступившую информацию, разбив её на составляющие, и выдал виртуальный образ будущей жертвы. Интересующий волков объект был особью мужского пола, трёхлетнего возраста. У него была повреждена правая передняя нога. Рана загноилась, и личинки овода не давали ей зажить, доставляя животному сильную боль. А попавшая в рану инфекция спровоцировала серьёзный воспалительный процесс. Козёл уже не мог в полную силу ступать на больную ногу. Животное потеряло прежнюю скорость передвижения, которая являлась залогом его безопасности, и было обречено. Вопрос теперь стоял лишь во времени его обнаружения. Вот такую информацию получил мозг хищника, при этом волк не забыл о том, что потенциальная жертва, хоть и потеряла главное преимущество, будет до последнего вздоха бороться за свою жизнь, и догнать ее в горах будет нелегко даже в столь нездоровом состоянии. Для волка – совершенного охотника животного мира – это было так же очевидно, как и основной закон природы, гласивший: выживает сильнейший. Как и то, что с самого сотворения мира всё живое подчиняется инстинкту самосохранения.

После того, как хищники определили направление охоты, волчица решила немедленно начать преследование потенциальной жертвы. Она приготовилась сорваться в погоню и ожидала лишь знака от вожака. Однако хищник гнаться за козерогом почему-то не спешил, что вызвало беспокойство у его спутницы. Волчица не догадывалась, что в последний момент в мозг вожака поступила ещё одна немаловажная информация: среди прочих запахов, учуянных сенсорами обоняния волка, имеется особенный, на который необходимо обратить пристальное внимание перед тем, как решиться на погоню за больным животным. Это был запах лошадиного пота, и он мог означать лишь одно – поблизости от животных должен быть человек, который намного умней и коварней любого хищника, в том числе и представителей волчьего рода. Волк, как и всё живое, боялся встречи с человеком. Волчица же не была знакома с людьми, и запах лошадиного пота не испугал её так, как вожака, который,

напротив, хорошо знал, с кем имеет дело. Поэтому теперь волк попробовал отыскать следы хозяина лошади, и лишь после принять решение по дальнейшему плану действий.

Вожак не ошибся. Следы копыт он обнаружил на другом склоне хребта, откуда в первый раз учуял лошадей. Здесь же, вынюхивая следы, он нашёл едва заметную тропу, по которой и передвигались кони. Он был знаком с этой тропой. Она простиралась по всей гряде горных склонов и вершин, беря начало в великих степях и заканчиваясь в котловине горячего озера. Волк остерегался этой дороги, потому что он не раз встречался на ней с людьми, которые шли по тропе с тяжёлыми вьюками, нагружёнными на верблюдов и лошадей. То были караваны с шёлком, сопровождаемые неторопливыми погонщиками. Волк сумел определить, что, в отличие от известных ему караванов, этот был особенным. Во-первых, лошади были налегке, без груза и лишь со всадниками. Во-вторых, волк уловил запах кованого металла с едва ощутимым привкусом человеческой крови. Запах закалённого железа волк хорошо запомнил. Когда-то, ещё в юности, он с несколькими молодыми хищниками напал на одинокого путника, который разрубил двоих из них напополам вот таким кованым металлом, после чего остальным пришлось позорно бежать. С тех пор волк осознал, что человек сильней него.

И те, кто сегодня прошёл по этой тропе, не были обычными погонщиками. Вожак интуитивно почуял, что эти люди были иного склада, иного характера. В воздухе чувствовалась их энергетика необычной силы, как у того одинокого путника, да и всадников было очень много.

«Что они здесь могли делать?» – как бы подумал волк. Эти всадники вспугнули стадо. А козероги за версту чуют опасность. Такие вот обстоятельства и подсказывали волку не торопиться с погоней. Возможно, что люди сами вели охоту за стадом. Поэтому вожаку предстояло решить – составить ли конкуренцию человеку, начав собственную погоню за больным животным, или удалиться в поисках другой добычи.

Волчица же не могла взять в толк, почему он медлит. Каждая секунда дорога, и надо начинать преследование! Она в нетерпении укусила его за ляжку. Волк искоса посмотрел на неё, всё ещё не решаясь открыть охоту.

Это была уже немолодая волчья пара, но она ожидала очередной выводок. Нагулявшись и вдоволь натешившись любовными играми, они ослабли и проголодались. Волчица уже почувствовала самое сокровенное для всего живого – в её утробе зарождаются детёныши, и это втройне обострило её инстинкты, в том числе и главный – сохранение рода. Бессознательное подсказывало ей, что она должна в этот важный период хорошо питаться, тогда выводок родится крепким, и у волчат будут все шансы выжить в суровых условиях гор. Именно эти обстоятельства заставили её взять инициативу на себя и, несмотря на опасность, исходившую от призрачных всадников, начать преследование. Самцу не оставалась ничего, кроме как подчиниться воле волчицы.

После беспрерывного бега по непростым горным склонам волк остановился, вновь поднял морду и принюхался, чтобы определить дальнейшее направление погони. Волчица, высунув язык, тяжело дышала. Дыхание её стало частым и прерывистым. Волк с сочувствием посмотрел на спутницу – та почти обессилила. Вожаку необходимо было форсировать охоту, чтобы поскорей накормить беременную самку. Но в таком состоянии, сейчас это сделать было нелегко… Волк, как и многие хищники, был приспособлен к трудностям любого порядка, и если у него не хватало прыти и присущей парнокопытным скорости в преодолении сложного горного рельефа, то этот недостаток с лихвой компенсировали феноменальная выносливость и изворотливый ум. В запасе у волка было ещё одно оружие, которым он и решил сейчас воспользоваться. Ведь ум хищника мог только ему известным способом, по каким-то только волчьему роду известным алгоритмам рассчитать время и место пересечения со своей жертвой в той или иной точке пространственной системы координат. Такие молниеносные расчёты под силу боевым самонаводящимся ракетам, каковыми, в сущности, и были, наверное, волки в дикой природе. Расчёт заставил их развернуться на 180 градусов, что могло бы привести в замешательство любого стороннего наблюдателя за погоней. А расчёт был прост. Волки должны обогнать козерогов и выйти им наперерез к скальному разлому, где, согласно рельефу местности, и должно было пройти стадо.