Доверься мне (ЛП) - Мэган Сквайерс

Мэган Сквайерс

Доверься мне

Переводчик: Onorina

Редактор: Анастасия Пимкина

Вычитка: Дафна

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы: Книжный червь / Переводы книг

Глава 1

За розы и лилии, что в цвету, провозглашаю я тост,

В твоей комнате, в объятьях держу я тебя.

Дверь заперта, ключи потерялись.

Птичка, бутылка, постель в беспорядке,

И ночь, что длится полвека.

Херб Каин.

— Я хочу, чтобы вы не торопились и осмотрели всё со всех сторон. Почувствуйте свет. Обратите внимание, как продуманно он обволакивает тело, изгибаясь вокруг. Посмотрите на эти плечи и спину, их линии и формы, то, как всё идеально демонстрируется, подчеркнуты каждая мышца и вены.

Вены. Казалось, что даже в них бьётся жизнь. Ему пятьсот лет, но он воплощает собой чистый человеческий дух, который выдержал проверку временем. Стал бессмертным. Не застыл в камне, как могут сказать некоторые, но привнесён в жизнь из этого камня.

Я подняла карандаш заточенной стороной в воздух, рисуя воображаемые петли в пространстве между нами и статуей, находящейся в трёх метрах.

Сегодня очень людно, особенно для вторника. Но, находясь во Флоренции, вы своего рода обязаны посетить огромную обнажённую статую, выставленную в Академии изящных искусств. А также съесть невероятное количество джелато[1], запивая его большим количеством бокалов вина, оплаченных в евро, что спрятаны в оригинальном кошельке из итальянской кожи. Стать туристом — всё равно что пойти ва — банк.

Но сегодня путешественники, студенты — искусствоведы и флорентийцы равны между собой и толпятся под статуей Давида Микеланджело, восхищаясь произведением мастера, вырезавшего его из мрамора. Это словно музыка, извлечённая композитором из клавиш слоновой кости. Скульптор определённо сочинил симфонию. Я чувствовала, как крещендо, стаккато и легато извиваются в мраморе, принимая форму конечностей и придатков, пальцев рук и ног. Нота тут. Строфа там. Всё произведение, заключённое в теле, переступило черту, став чем — то большим, чем искусство, и переродилось, это лимб, где создатель стал живой частью своей работы.

— Поведай мне, — выдохнула я беззвучно, голосовые связки остались неподвижны. Как кусок камня мог так повлиять на меня? Это почти постыдно. — Вы когда — нибудь видели, чтобы венец творения человека представал в таком виде?

Я сильно прикусила губу и быстро сунула кончик карандаша в рот, поняв, насколько отчаянно выгляжу. Честно говоря, можно с тем же успехом лежать на кушетке[2], обмахиваясь веером. Я вспомнила, что читала о таких кушетках в допотопных книжках по истории, хотя не до конца верила в них. Может, это всё выдумка или неверно истолковано. Как, например, то заблуждение, что «весь мир плоский».

Но что точно нельзя истолковать неверно, так это то, что я собиралась упасть в обморок из — за неопровержимого факта, что вновь стою напротив Давида. Моё дыхание было прерывистым, что лишало мозг кислорода, необходимого для поддержания жизни. Мне нужна такая кушетка. Я предположила, что их использовали как раз в таких случаях.

Ну, знаете, когда смотришь на обнажённого парня и почти теряешь сознание.

Поверьте, за прошедшие три года обучения в Нью — Йоркском университете изобразительного искусства я повидала немало мужчин без одежды. И делала наброски, рисунки и слепки мужского тела больше раз, чем могла сосчитать, но, приводя группу старшеклассников посмотреть на эту нашумевшую статую, я сталкиваюсь с тем, что с каждым разом дыхание перехватывает всё чаще. Ещё парочка таких туров, и мне придется упаковать себе бумажный пакет на случай, если переволнуюсь.

— Мисс Торнтон? Почему его руки до жути огромные? Они выглядят совершенно непропорционально, — спросила, крепко прижимая к груди альбом для рисования, Ева, моя несомненная любимица из туристической группы этого года. Другие ученики закивали в согласии, их крашенные волосы, «ёжики» и дреды качались в унисон позади неё. У нас правда собралась та ещё компания, и мне очень нравилось, что их творческая изобретательность проявилась не только на бумаге, но и вылилась в их собственном художественном стиле в одежде. Они не ограничивались рамками своего тела, выплескивая избыток для украшения внешности.

Расправляю пальцами свой тёмно — синий свитер. Будет ли когда — нибудь мой внешний вид соответствовать внутреннему художнику, живущему внутри? В этом есть сомнения, поскольку мне уже двадцать два. Я нечасто тратила творческую энергию на себя, больше сосредотачиваясь на своей работе. Пот и кровь, и всё, что с этим связано. Вы уловили суть.

Если бы даже захотела, я слишком далека от моды, насколько это возможно. Представьте, что чувство стиля вашей прабабушки сталкивается с комиссионным магазином. Но не таким, которому Macklemore дал новую жизнь[3]. А таким, в котором все отвратительные, отвергнутые вещи доживают последние дни. К ним не прикоснутся ни самопровозглашённые хиппи, ни участники фестиваля Burning Man, даже если их карманы будут набиты каннабисом и гранолой. А потом представьте, что я захожу в вышеупомянутый комиссионный магазин брошенок с завязанными глазами, трижды кручусь вокруг себя и надеваю первое, что попадает в руки. Только даже это потребовало бы от меня больше познаний в моде, чем я уже имела. Приодеться — это не про меня. Это не офигительно [4].

Вполне сойдут синие джинсы и белые футболки. Иногда у девушки просто нет выбора.

Я посмотрела на Еву.

— Его руки невероятно большие, правда? Отлично подмечено. — Я привстала на носочки своих потертых Чак Тейлоров [5]. — Существует много теорий на этот счёт. Некоторые говорят, что Микеланджело хотел сделать акцент на силе Давида, на том, что его руки сыграли существенную роль в битве, в которой он победил Голиафа.

Протиснувшись между человеческим потоком у основания статуи, я отвела восьмерых учеников на несколько метров вперёд, чтобы мы перестали смотреть на произведение под прямым углом. Теперь он находился под углом в сорок пять градусов.

— Взгляните теперь, — дала я указание, поворачиваясь на пятках. Резиновая подошва заскрипела достаточно громко, привлекая внимание, как воздух, вылетающий с пронзительным звуком из сдувающегося шарика.

С нашего нового места обзора статуя заиграла по — новому, поменяв фигуру и форму. Ученики тоже это отметили. Их выдавали широко открытые глаза и отвисшие челюсти. Трудно скрыть такое искреннее выражение лица. Оно пробивалось наружу, подлинное, настоящее. Момент нескрываемой реакции. Неконтролируемый рефлекс, когда не заботишься о том, что подумают другие, потому что они не имеют к этому никакого отношения.