Невечные мысли: Юмористические миниатюры - Михаил Генин

М. Генин

Невечные мысли: Юмористические миниатюры

Об «афористах» и авторе этой книги

Сочинители афоризмов – люди странные. Мысль, достаточную другим писателям для создания повестей и романов, они, «афористы» (возможно, сами они называют себя как-то иначе?), укладывают в одну-две строки, лишая себя пухлых книг, а семьи – ощутимых гонораров.

Лишены они и тщеславия. Многие из придуманных ими мудрых фраз другие авторы вставляют затем в свои статьи и пьесы без ссылок на первоисточник, бесцеремонно полагая, что высказанная кем-то мысль уже ничья, то есть принадлежит всем.

Что же движет «афористами», раз им наплевать на деньги и славу? Почему они беспрерывно напрягают серое вещество, рождая парадоксы, логические формулы, каламбуры?

Размышляя на эту тему, я пришел к выводу, что сочинение афоризмов – это тайная страсть, поглощающая человека. Афористы мыслят афоризмами, потому что просто иначе не могут. «Игра ума», которая их влечет, очень азартна, да и ставка высока – постижение Истины. Прелесть такой игры в том, что в ней нет проигравших. Остроумие автора афоризма рождает остроумие понимания. Время, сэкономленное на чтении, читатель тратит на смакование и наслаждение изяществом формулировки.

Вот такое увлекательное времяпрепровождение, к которому приглашаю вас я и автор этой книги – Михаил Генин.

Убежденно могу сказать, что Михаил Генин – один из самых видных и верных рыцарей Прекрасной Дамы, имя которой – Афористическая Мысль. Ей он посвяти свою жизнь, окончив для этого философский факультет МГУ, а затем много лет проработав… барабанщиком в оркестре цирка. Эти два основополагающих момента отразились в его творчестве: философия научилась делать головоломные трюки, цирковые репризы обрели философскую мудрость.

В результате и возникла эта книга, в которую Миша Генин вложил весь свой талант и опыт собственной непростой жизни. Я радуюсь за тех кто приобрел её, ибо, как замечено автором …

Тут по традиции я должен был бы привести в качестве заключения один из понравившихся мне афоризмов М. Генина. Я долго выбирал, а потом подумал и решил, что читатели сделают это лучше меня.

Григорий Горин

Афоризмы

Елене Шпинель,

поверившей в меня раньше меня самого

Писать афоризмы я начал очень рано: жена и дети ещё спали.

Меня как-то спросили: «Неужели Вы сами все это придумываете?»

«Ну конечно же нет! – воскликнул я. – Это дело рук моей головы».

Афоризм – это роман, из которого вычеркнуто все лишнее.

Всю свою жизнь отдал искусству, а оно все равно живет!

Будь каждое мое слово на вес золота – пришлось бы стать болтуном.

Насколько все-таки легче прожить с плохой характёристикой, чем с хорошим некрологом!

Без богатой фантазии хороших мемуаров не напишешь.

Какая удача – я нашел, наконец-то, свое лицо! Знали бы вы, кто его носит…

Вдохновение посещало поэта часто, но ни разу так и не застало.

Сколько неожиданных мыслей рождается в голове, когда жмут ботинки!

Своя слава спать мешает, чужая – даже уснуть не дает.

– У каждого из нас свой Моцарт! – говаривал Сальери.

Написал свою лебединую песню. Теперь осталось найти достойного её исполнителя.

Чтобы не понимать Шекспира, надо быть Толстым.

Как не восхищаться человеком, рассматривая себя в зеркало!

Когда же, наконец, появятся книги, которые будят не только мысль читателя, но и его самого?!

– Да не оскудеет земля талантами! – восклицали могильщики, зарывая их.

Интересен не сам Эзоп, а только язык его.

Если человек глуп, у него обязательно должны быть и другие симпатичные качества.

А великие – страдают ли о н и манией величия?

Говорят, в Древней Греции поэтическая культура была так высока, что даже доносы писали гекзаметром!

Посмертная слава хороша и при жизни…

Не читайте классиков – они отобьют у вас охоту стать писателями.

С кем вы, мастера макулатуры?

Удивительное дело: здоровье поэтов, пишущих плохие стихи, совершенно от этого не страдает!..

Всю жизнь мой материальный достаток завидовал моему духовному богатству.

Когда юмористу не до смеха, он становится сатириком.

– И отчего это копии так развеселились? – Оригинал скончался…

Одни книги учат нас жизни, другие – украшают наш быт.

Талант не может не писать, графоман не может не печататься.

Многие писатели отталкиваются от действительности, но мало кто из них преодолевает земное притяжение.

Хорошую мысль не жалко и по миру пустить…

«То там обронит мысль, то в другом каком месте, – жаловалась домработница, – а ты ходи за ним и подбирай».

Мудр «Мыслитель» Родена: все видит; всегда молчит…

Изобразительное искусство развивается: художники эпохи Возрождения рисовали женщину обнаженной, современные рисуют её голой.

Отсеки скульптор вовремя все лишнее, от памятника остался бы один пьедестал.

Художник обещал натурщице, что их сеансы будут продолжаться до тех пор, пока она не забеременеет.

Увидав Венеру Милосскую, возмутился: «Знал бы, чьих рук это дело, – голову бы оторвал!»

Общество часто встает на точку зрения гения, чтобы растоптать её.

Искусство, к счастью, объективно: оно существует независимо от тех, кто его не признает.

Если ты истинный художник – ты не позволишь себе уйти из жизни в дни расцвета таланта своего соперника.

Как удивительно многоцветна серость!..

«Не оригинальна!» – говорила одна копия о другой.

Главной жизненной потребностью для него было искусство – оно его кормило.

Кажется, таланта – ну ни капли, а такая бездарность!

Из рецензий

… Автор стойко отразил все попытки жизни ворваться на страницы его романа.

… Прочитав эту поэму, хочется спросить автора: поэтом можешь ты не быть?

… Строгие, мужественные стихи поэта Крутова написаны кровью, сданной донором Васильковой.

… Этого певца можно слушать часами – лишь бы он не пел!..

… Артист Сюткин так играет Гамлета, что ему веришь, а Шекспиру – нет.

… Смотреть Шекспира в постановке режиссера Н.Сивохи – вот это трагедия!

В концерте

Оркестр играл так плохо, что паузы казались музыкой.

В профессиональном хоре даже фальшь звучит профессионально.

Счастье певца, лишенного голоса, – в отсутствии слуха.

Я попросил композитора: «Сыграйте, пожалуйста, свои сочинения, а я попытаюсь угадать, кто их автор».

Фальшь невыносима в любой песне, особенно в лебединой.

В хоре как в жизни: есть голос – поёшь, нет голоса – подпеваешь.

На театре

Чтобы слабая пьеса не провалилась на сцене, её поставили в фойе.

Приходится ходить на комедии с их авторами: они подскажут, где надо смеяться.

Режиссер – исполнителю роли Отелло:

– Вы так неестественно душите свою Дездемону, что, ей-богу, – жить не хочется!

Иному артисту, чтобы вызвать овацию, достаточно только покинуть сцену.

Если этот режиссер «умрёт в актёре», актёру не жить.

По лицу вахтера театра было видно, что за свою долгую жизнь в искусстве он пережил не одну трагедию.

Что общего между театром и тюрьмой? – ни там, ни тут не знаешь, с кем будешь сидеть!

– И ты уснул на этой пьесе!? Счастливец!..

Комедия обещала быть смешной, но слова своего не сдержала.

Должен ли актёр, получивший квартиру от театра, продолжать жить на сцене?

«Не верю!» – сказал Станиславский. «Не вижу!» – сказал Немирович-Данченко. А ведь так они проработали вместе всю жизнь!

Приказ по театру: Объявить выговор исполнителю роли Гамлета, прочитавшего вместо монолога «Быть или не быть…» монолог «А судьи кто?»

Думающий актёр: выйдя на сцену, он сразу же начинает думать, что играет.

Проходя мимо сидящего в ложе автора, актёры восклицали: «Обреченные на смех приветствуют тебя!»

– Условность театра, – сказал режиссер, – я понимаю так: то, что мы показываем на сцене, лишь условно можно назвать жизнью.

Если первое действие слабое, это не значит, что два последующих будут лучше.

Настоящий артист везде артист, даже на сцене.

– Зажгите свет в зале! – закричал зритель. – Мне страшно одному!

Афоризмы эпохи дури и натиска

Идеи живут, пока за них умирают.

Правда все равно всплывет, но это не значит, что её надо топить.

Ложь тем опаснее, чем правдивее.

Все, кто оказался на голову выше тирана, поплатился ею.

«Да здравствует свобода!»– кричали рабы, радостно плывя вольным стилем.

– Сегодня люди смелее поднимают головы, – признался палач. – С ними стало просто приятно работать!

Мы все находимся за чертой бедности – только по разные её стороны.

Чтобы говорить от лица народа, собственное иметь необязательно.

– Хлеба! – умоляли гладиаторы.