Стихотворения - Анна Бунина

Анна Бунина

Стихотворения

С приморского берега

Светлое мореС небом слилось,С тихостью волныПлещут на брег,Кроткие зыбиЧуть-чуть дрожат.

Солнце погасло,Месяца нет,Заревом алымЗапад блестит,Птицы на гнездах,В кущах стада.

Всё вдруг умолкло,Все по местам.

В комнате тихо,Шороху нет;Дети прижалисьСкромно в углах.

Лина коснуласьАрфы струнам:Арфа златаяГлас издала;Звуки согласныС Линой поют.

Розовым пламемСветит камин;Скачет по углямЯсный огонь;Дым темно-серыйВьется столбом.

Пламень лютейшийДушу палит;Сердце томится,Высохло всё:Яд протекаетВ жилах моих.

Слезы иссяклиВ мутных очах,Вздохи престалиГрудь воздымать,Речь замираетВ хладных устах!

Море, взволнуйся!Гробом мне будь!Арфа златая,Громом ударь!Пламень, разлейся,Бедну сожги!

Сумерки

Гавриилу Романовичу Державину, в его деревню Званку[1]

Блеснул на западе румяный царь природы,Скатился в океан, и загорелись воды.Почий от подвигов! усни, сокрывшись в понт!Усни и не мешай мечтам ко мне спуститься,Пусть юная Аврора веселится,Рисуя перстом горизонт,И к утру свежие готовит розы;Пусть ночь, сей добрый чародей,Рассыпав мак, отрет несчастных слезы,Тогда отдамся я мечте своей.Облекши истину призра?ком ложным,На рок вериги наложу;Со счастием союз свяжу,Блаженством упиясь возможным.Иль вырвавшись из стен пустынных,В беседы преселюсь великих, мудрых, сильных.Усни, царь дня! тот путь, который описал,Велик и многотруден.

Откуда яркий луч с высот ко мне сверкнул,Как молния, по облакам скользнул?Померк земной огонь… о! сколь он слаб и скуден!Средь сумраков блестит,При свете угасает!Чьих лир согласный звук во слух мой ударяет?Бессмертных ли харитОтверзлись мне селенья?Сколь дивные явленья!Там ночь в окрестностях, а здесь востокЛучом весення утраЗлатит Кастальский ток.Вдали, из перламутра,Сквозь пальмовы древа я вижу храм,А там,Средь миртовых кустов, склоненных над водою,Почтенный муж с открытой головоюНа мягких лилиях сидит,В очах его небесный огнь горит;

Чело, как утро ясно,С устами и с душей согласно,На коем возложен из лавр венец;У ног стоит златая лира;Коснулся и воспел причину мира[2];Воспел, и заблистал в творениях Творец.

Как свет во все концы вселенной проникает,В пещерах мраки разгоняет,Так глас его, во всех промчавшися местах,Мгновенно облетел пространно царство!Согнулось злобное коварство[3],Молчит неверие безбожника[4] в устах,И суемудрие не зрит опоры;Предстала истина невежеству пред взоры:Велик, – гласит она, – велик в твореньях бог!

Умолк певец… души его восторгПрервал согласно песнопенье;Но в сердце у меня осталось впечатленье,Которого ничто изгладить не могло.Как образ, проходя сквозь чистое стекло,Единой на пути черты не потеряет, –Так верно истина себя являет,Исшед устами мудреца:Всегда равно ясна, всегда умильна,Всегда доводами обильна,Всегда равно влечет сердца.

Певец отер слезу, коснулся вновь перстами,Ударил в струны, загремел,И сладкозвучными словамиЗемных богов воспел!Он пел великую[5] из смертных на престоле,Ее победы в бранном поле,Союз с премудростью, любовь к благим делам,Награду ревностным трудам,И, лиру окропя слезою благодарной,Во мзду щедроте излиянной,Вдруг вновь умолк, восторгом упоен,Но глас его в цепи временБессмертную деламиБлюдет бессмертными стихами.Спустились грации, переменили строй,Смягчился гром под гибкою рукой,И сельские послышались напевы[6],На звуки их стеклися девы.Как легкий ветерок,Порхая чрез поля с цветочка на цветок,Кружится, резвится, до облак извиваясь, –Так девы юные, сомкнувшись в хоровод,Порхали по холмам у тока чистых вод,Стопами легкими едва земле касаясь,То в горы скачучи, то с гор.Певец веселый бросил взор.(И мудрым нравится невинная забава.)

Стройна, приятна, величава,В одежде тонкой изо льна,Без перл, без пурпура, без злата,Красою собственной богатаЯвилася жена[7];В очах певца под пальмой стала,Умильный взгляд к нему кидала,Вия из мирт венок.Звук лиры под рукой вдруг начал изменяться,То медлить, то сливаться;Певец стал тише петь и наконец умолк.Пришелица простерла руки,И миртовый венок за сельских песней звукиЕдва свила,Ему с улыбкой подала;Все девы в тот же миг во длани заплескали.

«Где я?..» –От изумления к восторгу преходя,Спросила я у тех, которы тут стояли.«На Званке[7] ты!» – ответы раздались.Постой, мечта! продлись!..Хоть час один!.. но ах! сокрылося виденье[8],Оставя в скуку мне одно уединенье.

Падение Фаэтона

Баснословная повесть Его высокопревосходительству милостивому государю Николаю Семеновичу Мордвинову в знак глубочайшего почтения и преданности посвящает сочинительница.

Бегущи звезды в понтГоня от солнечного взора,Уже дщерь Солнцева, румяная АврораУстлала розами восточный горизонт;Уже явилася стояща пред вратами,Уже их алыми коснулася перстамиИ, убелив сребро отливом багреца,Отверзла к шествию отца.Уже и призраки рассеялись окружим,И мрак за мраком отлетали прочь,И ризу совлекла с природы ночь.Уже часы досужныРетивых Солнцевых, от сна воззвав, конейВпрягли в блестящу колесницу.Уже природы гул, хор птиц и рев зверейДрожали в воздухе, приветствуя денницу,И всхода Солнечна желанный миг настал.

Узря упорство Фаэтона[9],Феб болей слов не расточал.Кому в желаниях и гибель не препона,Пред тем слова напрасный звук!Слепцу что живопись искусных рук,То речь мудрейшая глупцам самонадежным!Итак, не вновь грозить паденьем неизбежным,Не с воли совратить,Но править научитьПредпринял Феб отвергшего советы,И как достигнуть меты,В четырех объяснил ему законах тех:«Не опускайся вниз, – и не взносися вверх,Держись средины;Не ослабляй бразды на миг единый;И оком бодрственным гляди всегда вперед!Науке сей, мой сын, других законов нет».

Поклялся юноша ученью быть покорным;А Феб, стеня, тоскуя и грустя,На гибель снаряжать тут стал свое дитя.Сперва составом он, огню противоборным,Уста его и очи оросил;Потом лучи на темя возложил;Потом, с рамен своих совлекши червленицу,Одел его хламидой сей;Потом воссесть велел на колесницу,Дал вожжи и коней;Потом, терзаяся, рыдая,Вздох вздохом заглушаяИ отвратя лице, сказал ему: «Ступай!»

О муза! подкрепи, дай твердость слогуС земного пренестись в небесный крайИ с юношей вступить в эфирную дорогу!Воздушный путь мне вовсе нов!С каких начну я слов?Каким себя обогащу примером?Ни с Гарнеренем[10] мне, ни с славным Монгольфьером[11]По воздуху в свой век проплыть не удалось;А быль рассказывать неловко на авось.Неспорно, – всяких в мире много:Иной, судя не слишком строго,Таких чудес наскажет вам,Что вянут слушателей уши!Вот там-то, по его словам,Киты не сходят с суши;А там на дне морскомЖивут по году водолазы!Другой, прослыть бояся чудаком,От сей воздержится проказы,Но вас самих он проведетИ в дураки введет.В Париже, в Лондоне, в Китае, в Геркулане –Везде, вам скажет, былИ пользу приносил.

У турок, при султанеДва года жил,Ведя расход без сметы.Китайцам он давал к правлению советы;Британцев научил торги водить,Француженок наряды шить,Быть тонкими евреев.У готфов, скифов и халдеев –Везде он побывал,Всё опытом узнал.Опишет все вам тропки,Куда стопы его неробкиВ который занесли и день, и час.Такой вы слушая рассказ,Вот, мыслите, мудрец меж мудрецами!А он те земли, вам которы описал,С учителем по карте пробежал.Но я, чтоб наравне не стать между лжецами,Ни легковерия других не уловить,Читателя хочу заране предварить,В воздушном что пути, без всякого обману,Преданий древних я держаться только стану.

«О радость! о восторг!Счастливый Фаэтон конями правит,Которыми лишь могЕдиный править бог!Счастливый Фаэтон навек себя прославит!Счастливый Фаэтон в лучах!Во образе светила!Вселенна перед ним колена преклонила!Счастливый Фаэтон явился в небесахИ примет за труды бессмертия награды!» –

Так мнил Клименин сын, бросая окрест взор,Когда стоял он у преграды,Котора от небес делила Солнцев двор.Гордящийся Иос тяжелой гривой,Волнами падающей вниз;Флегон ретивый,Белейший снега Пироис,Эфон высоковыйный –Четыре Солнцевы коня,С горящими очми от внутрення огня,Еще держимые, стремились в путь эфирный.Как мечется на добычь лев,И мощный, и несытый,Пуская страшный рев, –Так кони Солнцевы, взнося к грудям копыты,Биют решетку врат,На месте прядая в порыве к бегу яром.Хребты их с рьяности дрожат;Главы дымятся паром;Звенят бразды сребром;Грызомы удила в кольцо биют кольцом;И воздух, зыбляся от ржаний голосистых,Разносит их в странах эфира чистых,Чтоб Солнца предварить приход.

Часы, у сих стоящие ворот,Отверзли их в наставше время.Тут кони, радуясь, что болей нет преград,Быстрее ветра в путь летят;Но легким ощутя везомо бремяИ направление не то вожжей,Прямой бросая путь, по прихоти своейВ пространства мечутся небес необозримы.Клименин сын, во все страны носимый,Восчувствовал смертельный страхХотя бразды держал в руках,Но правил он коньми без всякого устава.Не ведая их нрава, –Который поводлив, ретивей иль смелей,Огнист иль с норовом, пужливой ли породы, –Он будто с умысла и к пагубе своейСтроптивым более дает еще свободы,Послушных осаждает взад.Тогда-то в них настал вдруг беспорядок общий!Тогда-то Фаэтон и дару стал не рад!Тогда-то, изнуря свои он силы тощи,За гордость сам себя стократно клял:Почто Меропсовым быть сыном возгнушался,При взорах матери спокойно не остался,Почто труды не по себе подъял!

Тем меней Фаэтон являл в себе искусства,Чем ближе быть опасность мнил!И силы малились от конского в нем буйства,

Конец ознакомительного фрагмента.