Закованные в железо. Красный закат - Павел Иллюк

Часть 1. Глава 1. Михаил.

I

Украина; г. Киев

Окружная дорога

27 августа; 15:24

Огромный черный джип с синими номерами правоохранительных органов, принадлежавший, тем не менее, разведке, уносил Михаила от города на сумасшедшей скорости. Пассажиры держались за все что могли. Слегка полный мужчина на переднем сиденье ухватился за подлокотник и ручку у потолка. Однако, при всем видимом напряжении его мускульной силы не хватало чтоб удержать свою, довольно таки большую, массу неподвижной и он, то и дело, перекачивался из стороны в сторону, то прижимаясь к правой дверце, то практически ударяясь лицом в правое плечо водителя. Вел этот агрегат молодой парень лет двадцати. Не выдавая особого смущения или переживаний, он со стариковским хладнокровием проскакивал в невероятно узких пролетах между машинами, бесконечно обгоняя и притормаживая, или, безудержно набирая скорость, выжимал из машины максимум возможностей. Михаил сбился со счета тем случаям, когда он, вздрагивая, ожидал удара или орал на мальчишку за неоправданный риск. Но парень не видел и не слышал ничего вокруг, кроме того, что было на дороге. Михаил даже попытался однажды остановить его. Соборов схватил парня за плечо и начал орать, придвинувшись почти в упор к нему, чтоб тот остановился. Но вскоре остыл, увидев только бесконечно движущиеся глаза и нерушимую сосредоточенность в них, боец даже не моргнул. Казалось, что он не заметил бы и очереди из пулемета по лобовому стеклу, потому Михаил просто смирился и положился на волю случая.

Город остался позади. Спустя полчаса, Михаил и военные, которые вывозили его из Киева, оказались на просторном шоссе, и поездка обрела менее авантюрную окраску. Водитель все реже сбрасывал скорость и мчался в левой крайней полосе, еще издалека мигая фарами Мерседесам и БМВ. Многие съезжали вправо нехотя, но всегда делали это, когда огромная, трехтонная черная масса подлетала почти впритык к их дорогущим автомобилям, тут уже было не до принципиальности. Экипаж ехал со средней скоростью в сто двадцать километров в час. Они могли бы выбираться из Киева больше часа, но капитан Михаил Соборов жил почти на окраине. Таким образом, за двадцать минут экипаж отъехал от Киева почти на пятьдесят километров. Это было вне зоны поражения биохимической атаки. Мужчина на пассажирском сидении доложил главнокомандующему о том, что Михаила благополучно вывезли. Он также спросил о родственниках Михаила, что было положено делать в ходе раздельной эвакуации членов одной семьи. Соборов заметил, что у толстяка есть военная рация, но тот предпочел говорить по мобильному телефону, что свидетельствовало о том, что суть разговора не предназначалась для слуха Соборова. Возможно, что это касалось Светланы, его молодой жены, которую было обещано вывезти из города. Очевидно, что связи с машиной эвакуации Светланы еще не было. Если ее не будет через десять минут, то Михаил никогда не сможет простить себе, что доверил ее жизнь незнакомым людям и безликой системе, которая всегда ни в чем не виновна. Но пока что надежда была жива, и отчаиваться было рано и глупо. Михаил отдался в руки судьбы и успокоился. Он закрыл глаза и откинулся на огромном заднем сидении. Перед его глазами воле поневоле пролетали образы поглощаемого зеленым отравленным дымом Киева. Почему-то представлялось, что вирус будет именно зеленым, хотя на самом деле, даже в максимальной концентрации, он был бесцветным, и лишь слегка сероватым. Несчастные, беспомощные и перепуганные люди умирали на том же месте, где их заставал вирус или химикат. Кто-то, наверное, пытался убегать, но падал замертво прямо на ходу. Так действовало химическое оружие Серень 400, которым, скорее всего, атаковали уже большую часть мира. Киев спасло то, что он был атакован спустя целых полчаса после атаки США. Точнее Киеву это не помогло, это спасло верхушку власти и военнослужащих, получивших время на эвакуацию. Известно было, что вслед за химической атакой, или может быть даже параллельно, шла биологическая атака вирусом Т9К57, под кодовым названием «Скарабей». Такое имя ему дали за то, что он пожирал даже уже убитую жертву и передавался всеми способами, включая прикосновение. Строк жизни вируса в открытом пространстве составлял более трех месяцев, а вдали от солнечных лучей он был практически бессмертен. Все это Михаил знал, ведь он сам добыл все эти данные, а те, которые добыл не он, добыли члены его команды и осведомители.

Ужасно и одновременно спокойно было думать об этом. Нельзя было не радоваться своему спасению, но нельзя было не оплакивать тех, кто остался там. Все наверняка умерли. Соседи, друзья детства, мальчишка, который продавал газеты и толстый продавец в хлебной будке, который гордился своим делом и всегда напоминал, что у него самый свежий хлеб в городе. А также знакомые водители маршрутных такси, которые возили Михаила из года в год в институт, а потом, когда он сдавал свой автомобиль на сервис или просто не хотел ехать, они возили его на работу. Он не знал их имен и даже не здоровался, но сейчас всех этих людей было жаль. Спустя пару минут, устав от тяжелых размышлений, которые требовали, чтобы с ними смирились, Михаил уснул. Слишком рано было принимать конец света как должное, слишком трудно было это понять. Последние три ночи Соборов не спал, поэтому стоило ему хоть на миг утратить контроль над собой, и сон сразу же ухватился за свой редкостный шанс.

Он хотел было спросить у сопровождения, не узнали ли они что-то о Светлане и в тот момент сон оковал его, заметая за собою грань между реальностью и иллюзиями. Михаилу приснилась Светлана. Она как раз должна была отправляться домой, но, по своему обыкновению наверняка решила зайти в несколько мест и купить что-то для ужина. Светлана готовила всегда сама и не покупала готовые продукты, ведь в Украине, где не было, наверное, ни одной службы, которая бы проверяла качество того, что продавали в супермаркетах под видом продуктов питания, нельзя было доверять глазам. Светлана выбирала продукты на стихийных рынках, где оставалась хоть какая-то возможность найти натуральные продукты, которые и видом и содержанием соответствовали тому, чем этот продукт привыкли считать. Михаил видел, как она ходит между рядами деревенских бабушек, которые еще с утра привезли свои скудные урожаи в город. Она выбирала, тщательно осматривая и продукты и продавцов, боясь вновь нарваться на выращенные за неделю на жестоких пестицидах овощи или откормленные на каких-то химических добавках куриц. Через минут пятнадцать Светлана вышла на дорожку, которая вела к дому. Она тихо улыбалась, когда вокруг никого не было, очевидно представляя встречу с Мишей. У нее были прекрасные густые и светлые волосы, которые она мастерски использовала, когда хотела спрятать какие-то свои эмоции. Она опускала голову, будто от тяжелого груза, и пряталась в своих золотистых локонах, отдаваясь мечтам или воспоминаниям, мирская суета никогда не могла поработить света ее души. Они с Михаилом совсем недавно поженились, и теперь она не могла нарадоваться. Все вокруг считали, что они созданы друг для друга. Михаил был красивым мужчиной, со слегка смуглой кожей и спортивной фигурой, типичный мачо, как любили называть его незнакомые женщины, которые остались без его внимания. Светлана была стройной и худощавой женщиной. У нее было невероятно красивое лицо, которое было одновременно и по-детски милым и слегка, по-женски, вызывающим. Мужчины не могли отвести от нее взгляда. А Михаил не мог поверить, что она принадлежит только ему. Все было слишком хорошо, просто невероятно благополучно.

Когда Света подошла к дому, она услышала странные крики со стороны двора. Повернув голову, она увидела, как люди падают далеко впереди, потом ближе, потом упала ее соседка по этажу, которая была у соседнего подъезда, а потом резкий боль в легких и все… Михаил тут же подбежал и охватил ее. Он пытался привести жену в чувства и одновременно старался понять, что происходит. Через миг он понял, что это химическая атака, но почему тогда он не падает? Почему его не берет? Может это потому, что он в состоянии аффекта? В следующий миг по его глазам пробежала резкая вспышка света. Он одновременно вспомнил черный джип военной разведки и то, как его вывозят из города, и понял, что он не может быть рядом со Светланой. Михаил открыл глаза и проснулся: «Это еще не конец, пролетело в его голове». Он просто спал. Но теперь он мог узнать, что произошло.

- Вы узнавали, что с моей женой? Ее вывезли? – Михаил схватил толстяка за плечо и резко пододвинулся к нему, пытаясь взглянуть в глаза.

- Связь с главным бункером оборвалась. После того как вы уснули я не получал никаких указаний и не мог больше связаться, капитан.

- Где это мы? – их джип был в каком-то лесу. Свет, который пробежал по глазам исходил от прожектора или фонаря. Очевидно, что это была какая-то база, а может просто пункт сбора или дозаправки.