Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » История » Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион

Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион

29.08.2024 - 18:01 0 0
0
Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион
Описание Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион
Марсель Брион воскрешает в своей книге золотой век Вены — «счастливого города», предававшегося в ту эпоху изысканным наслаждениям. Здесь не умолкая звучала музыка, давались превосходные представления, устраивались ярмарки, гулянья, шествия, выступления бродячих фокусников и акробатов. В головокружительном вальсе, как во сне, проходила жизнь; венцы как будто жили, чтобы танцевать и умереть, задохнувшись от танца.Но не только о радостях венской жизни написана эта книга. Здесь подробно повествуется о закулисной истории Австрии от Иосифа II до Меттерниха, о появлении класса буржуазии и «царстве г-на Бидермайера», который мечтает о розовом с позолотой мире, но мечта которого прерывается революцией 1848 года, знаменовавшей конец блистательной эпохи.Марсель Брион, член Французской академии, — автор романов и новелл, большой знаток искусства и музыки, автор многих книг.
Читать онлайн Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 79
Перейти на страницу:

Марсель Брион

Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта

Наталья Бакши

Просто Вена

— Глубину следует прятать.

— Где?

— На поверхности.

Гуто фон Гофмансталь

Перед читателем одна из тех странных книг-«обманок», названия которых привлекают громкими именами, якобы не имеющими никакого отношения к тому, о чем в них говорится. «Ну хорошо, — скажет иной въедливый читатель, — понятно, почему Моцарт, но почему именно Шуберт, а, например, не Бетховен?» Возможно потому, что Бетховен не писал вальсов — тех самых вальсов, страстной любовью к которым столь знаменита австрийская столица. Но окончательное решение этого вопроса остается все же за читателем, поскольку автор в этом смысле никаких объяснений и не предлагает.

Эта книга написана в свободной манере, и вы не найдете в ней научной строгости изложения, призванной подтвердить ученость автора. Но это отнюдь не умаляет богатой эрудиции Марселя Бриона и его знания многих тонкостей венской жизни. Не сомневаюсь, что читателя неизбежно заинтересует, что венцы думали о самих себе, как себя представляли и как трогательно обошлись со своей историей, кое о чем позабыв, а кое-что старательно выпятив и усилив, словом, все то, что составляет мифологию города и ту особую атмосферу, которая поддерживает эту мифологию и развивает ее.

* * *

Прежде чем сказать несколько слов о мифологии, начнем издалека и возьмем одну, на первый взгляд простую и вполне понятную фразу: «Посетитель сидит в кафе и пьет кофе». Однако так ли она понятна? В конце концов мы осведомлены лишь о действии, происходящем в данный момент, и не имеем представления о главном: 1. Кто этот посетитель? 2. В какой кофейне он сидит? 3. Что за кофе пьет? Последний вопрос кажется наиболее простым, но лишь для людей несведущих. Ибо давно известно, что в венском кафе невозможно заказать просто «чашечку кофе». Там необходимо выражаться точно, иначе можно потеряться в числе сортов, способов приготовления, оттенков цвета и вкуса, из которых придется выбирать. Помимо обычных «эспрессо» и «по-турецки» вы найдете знаменитые «меланш», «капуцин», «коричневый», «Мария Терезия» — местные обозначения видов этого волшебного напитка, в различных пропорциях смешанного с молоком. В начале прошлого века венские кафе были знамениты тем, что столики в них были с покрытой лаком цветовой шкалой, отображавшей до 20 возможных оттенков цвета кофе, и заказы, а также жалобы кельнерам поступали в следующей форме: «Мне, пожалуйста, номер 12» или: «Я же просил 8, а Вы мне принесли 13». В то время были еще и рецепты, известные лишь узкому кругу завсегдатаев: например, «быстрый Нойман», изобретенный неким Нойманом, который настаивал на том, что особый вкус напитку придает порядок его смешения с кофе и что для получения этого особого вкуса следует в налитые прежде сливки «быстро» вылить горячий кофе.

Но настало время перейти к более серьезным вещам и вспомнить еще одну простую и ясную фразу: «Я не немец, а австриец, человек из Нижней Австрии, и прежде всего венец». Так писал австрийский классик XIX столетия Франц Грильпарцер. Это — самое лаконичное, самое емкое и… очень австрийское определение. Что же означает «не немец, а австриец» и «прежде всего венец»?..

Сегодня Австрия — маленькая страна в сердце Европы, а прежде она была Великой империей Габсбургов, той самой Австро-Венгрией, которая до 1918 года объединяла земли не только нынешних Австрии и Венгрии, но еще Чехии, Словакии, отчасти Югославии, Румынии, Польши и Италии. Это страна всемирно известных композиторов и почти никому не известной австрийской литературы, самая уютная страна Европы… с наивысшим процентом самоубийств. Одним словом, это страна контрастов, где каждое понятие немыслимо без своей противоположности. И ключевое для нее слово — «миф». Современный австрийский писатель Фридрих Торберг в одном из эссе сказал о Вене: «Это город действующих легенд. Злоумышленники считают, что легенды — вообще единственное, что функционирует в Вене». И далее: «В Вене никогда не бывает, чтобы реальный факт постепенно поблек и превратился в легенду. Здесь легенда превращается в действительность».

Один из всемирно знаменитых австрийских мифов — миф о трагической картине похорон Моцарта, классическое изображение которого мы находим в дневниках дворника Йозефа Даймера: «Ночь, когда умер Моцарт, была темной и бурной. При его отпевании также разыгрались непогода и буря. Одновременно шел дождь со снегом, как будто природа прониклась ненавистью к современникам великого поэта звуков, которые так скудно собрались на его погребение. Лишь немногие друзья и три женщины провожали тело. Супруги Моцарта не было среди них. Эта небольшая группа лиц стояла с зонтами вокруг гроба, который затем повезли по Гроссе Шул-лерштрассе на кладбище св. Марка. Непогода становилась все злее, и около Штубентор даже эти немногие друзья решили вернуться и направились в „Серебряную змею“».[1] Миф о непогоде и братской могиле так прекрасно вписывался в австрийские сентиментальные представления о том, как все должно было происходить, что никого не заботило, как это было на самом деле.

Однако нам придется добавить несколько слов, которые вернут читателя к действительности: «Йозеф II ввел в Австрии строгую регламентацию ритуала похорон. У него были для этого серьезные основания. Еще жива была в памяти страшная эпидемия чумы, унесшая сотни тысяч жизней… Регламентация похорон была призвана воспрепятствовать возможному распространению эпидемии или возобновлению ее. С этой целью тело умершего стремились изолировать, а само захоронение делалось так, чтобы ускорить гниение трупов. К соображениям гигиеническим присоединялась боязнь похоронить человека, долгое время находящегося в бессознательном состоянии или заснувшего летаргическим сном… Это наложило весьма своеобразный отпечаток на похоронный обряд в Вене в восьмидесятые — девяностые годы XVIII века.

Тело умершего отвозили в церковь, там происходили отпевание и последнее прощание с умершим. Но хоронить можно было лишь спустя двое суток с момента смерти: специальный указ не делал исключения даже в случае смерти от черной оспы или чумы. Поэтому покойника оставляли до наступления темноты в специально для того отведенном месте храма. Затем возница погружал тело или тела, если их было несколько, на дроги и отвозил на кладбище, вынесенное далеко за городскую черту. Сопровождать умершего на кладбище было запрещено. Погребение также совершалось без присутствия близких или каких-либо других людей, кроме могильщиков… Обычным явлением были похороны нескольких умерших в одной общей могиле».[2]

Самым знаменитым австрийским мифом стал миф габсбургский, в котором реальность незаметно переплелась с иллюзией, прославление реальных ценностей — со сказочными.[3] Начало габсбургского мифа относят к 1806 году, когда император Священной Римской империи Франц II стал австрийским императором Францем I. Через габсбургский миф проходит вся своеобразная история Австрии, тесно связанная с христианской католической культурой и пережитой этой страной эпохой великих преобразований, эпохой Просвещения, в честь императора Иосифа II получившей здесь название «эпохи йозефинизма». Основными компонентами этого мифа были отсутствие национальной замкнутости и даже чрезвычайная открытость австрийского общества, приверженность бюрократии и гедонизм. Об истоках «открытости» убедительно написал известный австрийский писатель и публицист рубежа XIX–XX веков Герман Бар, который в своей книге «Вена» попытался разложить на составляющие так называемый австрийский характер и определить меру влияния на его формирование осевших на территории Австрии многочисленных племен и народностей: кельтов, римлян, германцев и славян. «Кельты — это основа венцев, — пишет Бар. — Сами люди не сильные, не своенравные и не настойчивые, но с какой-то удивительной расположенностью по отношению к другим, в которых они только и могут раскрыться, всегда готовые от себя отказаться, всегда готовые уступить, отступить, воспринять, привлечь к себе, ассимилироваться самим или раскрыться для других. Они готовы к постоянному становлению. У них нет никакого характера, один лишь контур. Это народ, который содержит в себе только форму. Это народ великих актеров». «Двенадцать разных голосов шепчутся в дунайской крови расположившегося здесь народа, и кто является истинным австрийцем, у того двенадцать и более душ», — отмечал исследователь австрийской литературы Бауманн.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 79
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Повседневная жизнь Вены во времена Моцарта и Шуберта - Марсель Брион торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит