Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов - Ирина Карацуба

В результате «виттевский» закон сохранил основные черты «булыгинского», в который наскоро были внесены лишь некоторые существенные поправки. Выборы не были всеобщими, к участию в них не допускались женщины, молодежь до 25 лет, деревенские батраки, военнослужащие действительной службы и некоторые разряды «инородцев». Выборы не были прямыми. Избиратели выбирали «выборщиков», которые, сойдясь в общем губернском собрании, уже выбирали непосредственно депутатов. Выборы оставались неравными. Избиратели делились на четыре курии — землевладельческую, городскую, крестьянскую и рабочую. Для участия в выборах по первым двум куриям устанавливался довольно высокий имущественный ценз. По рабочей курии к выборам допускались лишь мужчины, занятые на предприятиях, имевших не менее 50 рабочих. Для крестьянской курии вместо ограничительных цензов устанавливались многоступенчатые выборы «выборщиков». Куриальная система была выстроена таким образом, что один выборщик приходился на 2 тысячи землевладельцев, 4 тысячи горожан, 30 тысяч крестьян и 90 тысяч рабочих.

Закон намеренно предоставлял крестьянству почти половину мест (42 %) в губернских собраниях выборщиков. Власти верили, что «мужичок» (хорошо бы еще и неграмотный, ценз грамотности был исключен из проекта булыгинского закона) сохранит верность самодержавию и будет верной опорой власти в условиях новой смуты. Дворянство — главный поставщик либеральных оппозиционеров — лишалось доверия монарха.

Однако купить лояльность крестьянина мог только земельный закон, урезавший помещичье землевладение. Справедливо решить наиболее острый тогда для страны аграрный вопрос, по мысли крестьянства, значило отобрать помещичьи земли, данные некогда за военную службу и удерживаемые после отмены обязательной службы дворян 18 февраля 1762 г. безо всякого на то права.

Умеренный вариант подобного закона разработал в конце 1905 г. главноуправляющий землеустройством и земледелием Николай Кутлер. В преамбуле указывалось, что «слишком упорное отстаивание принципа неприкосновенности частной собственности и свободы распоряжения ею может привести при современных условиях к тому, что владельцы лишатся всего, и притом на самых разорительных для себя и для всей страны условиях». Проект предусматривал принудительное отчуждение части помещичьих земель в пользу крестьянства.

Наиболее дальновидные и практичные из крупных землевладельцев были готовы пожертвовать частью земельной собственности ради легитимации оставшейся. Даже дворцовый комендант Д. Ф. Трепов, человек очень недалекий, говорил Витте: «Я сам помещик, и буду весьма рад отдать даром половину моей земли, будучи убежден, что только при этом условии я сохраню за собою вторую половину». Однако большинство дворян выступило решительно против кутлеровского проекта. Главное возражение их сводилось к тому, что «никакие частичные мероприятия по передаче крестьянам частновладельческих земель не приведут к успокоению их, так как они всегда будут стремиться, ободренные к тому в своих вожделениях, к полному захвату всей земельной собственности». Аргументация произвела сильное впечатление на Николая II. В результате Кутлер был с позором отставлен в феврале 1906 г. и «с горя пошел в кадеты» — предложил свои наработки Конституционно-демократической партии, которая, вооружившись кутлеровским проектом, имела на выборах большой успех.

Крестьянская Дума на деле оказалась левой. Правые — откровенно черносотенные — партии в Думу не попали. Из 478 мест большинство (179 мандатов) получили кадеты, отстаивавшие программу «принудительного отчуждения». Крестьяне, стоявшие на позициях партии социалистов-революционеров, формально выборы бойкотировавшей, образовали «трудовую» фракцию и выступили с собственным аграрным проектом («проект 104-х»), предусматривавшим национализацию всех земель, превышавших «трудовую норму», то есть не обрабатываемых силами владельца и его семьи. К левым фракциям в решении социально-политических проблем примыкали «беспартийные» крестьяне и 70 «автономистов» — представителей окраин.

Программа прекращения бушующей в стране «смуты», предложенная I Думой, предусматривала прежде всего широкую политическую амнистию и разрешение аграрного вопроса путем принудительного отчуждения частновладельческих земель. Правительство И. Л. Горемыкина ответило резким отказом даже обсуждать все эти требования и предложило депутатам заняться практической законодательной работой. «Практичность» выглядела полным издевательством. Первый правительственный законопроект, внесенный в Думу, был «Об отпуске 40 029 руб. 49 коп. на постройку пальмовой оранжереи и сооружение клинической прачечной при Юрьевском университете». Между думой и правительством разгорелся острый конфликт. Дума продолжала обсуждать законопроекты, предусматривавшие принудительное отчуждение частновладельческих земель. В правительственном сообщении, опубликованном 20 июня 1906 г., принудительное отчуждение объявлялось неприемлемым ни в какой форме. 6 июля Дума приняла обращение к народу. 8 июля министр внутренних дел П. А. Столыпин, уже имея на руках указ о роспуске Думы, по телефону известил ее председателя С. А. Муромцева о своем намерении выступить в Думе в понедельник 9 июля. Эта маленькая военная хитрость должна была усыпить бдительность думцев и воспрепятствовать организации протестных действий. Дума была распущена под тем предлогом, что «выборные от населения, вместо работы строительства законодательного, уклонились в не принадлежащую им область».

«Умиротворить» страну, где крестьянство составляло девять десятых населения, не потревожив при этом «священных прав собственности» помещиков, был призван энергичный саратовский губернатор П. А. Столыпин, назначенный в день открытия занятий I Думы 27 апреля 1906 г. министром внутренних дел и сделавшийся председателем Совета министров в день ее роспуска — 8 июля. Быстрый карьерный взлет самого молодого российского губернатора отчасти объясняется его обширными родственными связями, отчасти — произведшими на Николая II большое впечатление изобретательностью и отвагой, проявленными Столыпиным в борьбе с революционными выступлениями и «аграрными беспорядками» в Саратовской губернии, в наибольшей степени пострадавшей от «иллюминаций», как называли в то время поджоги крестьянами помещичьих усадеб. Столыпин ухитрялся минимально использовать войска, широко прибегая к помощи черносотенных дружин для разгона революционных митингов. Но когда в уездном городке Балашове активисты «Союза русского народа» собирались расправиться с забастовавшими земскими медиками, Столыпин лично прибыл на место с командой казаков для утихомиривания «союзников» и даже был задет брошенным из толпы «патриотов» булыжником.

Столыпинская программа умиротворения страны была опубликована 24 августа 1906 г. Правительство провозгласило, что «не колеблясь противопоставит насилию силу». Революционное насилие, иногда до неразличимости сливавшееся с обычной уголовщиной, действительно приобрело невиданные масштабы. За 1906–1907 гг. в результате терактов и уличных столкновений были убиты 4126 и ранены 4552 должностных лица. В августе 1906 г. в местностях, объявленных на чрезвычайном положении, вводились военно-полевые суды, благодаря «скорорешительности» которых за виселицей вскоре утвердилось прозвище «столыпинского галстука». В 1906–1910 гг. по приговорам военно-полевых и военно-окружных судов были казнены 3825 человек — больше, чем за два предшествовавших столетия. За этот же период около 30 тысяч человек подверглись административной высылке без суда на основании положения о чрезвычайной охране. К моменту смерти Столыпина из 157 миллионов российских подданных 152 миллиона проживали в «местностях объявленных на положении чрезвычайной или усиленной охраны».

Итогом реформаторских усилий правительства должна была стать «великая Россия», которая прежде всего мыслилась как «русское государство», освобожденное от пагубного воздействия «инородцев». Опорой власти и основой государственной мощи должен был стать «сильный и крепкий» крестьянин, освобожденный от пут «социалистической» общины.

Важнейшей частью программы становилась аграрная реформа, реализация которой началась указом 9 ноября 1906 г. Однако указы, изданные в перерывах между сессиями законодательных палат по 87 статье Основных законов, подлежали утверждению законодателей или переставали действовать. А провести закон о земельной реформе, оставляющей в полной неприкосновенности «частновладельческие» земли, через свободно избранную крестьянскую Думу было решительно невозможно. Власти попытались исправить положение манипуляциями в ходе избирательной кампании. Во время выборов во II Думу был беззастенчиво использован, как теперь сказали бы, «административный ресурс» для создания желательного корпуса депутатов: значительные категории крестьян и рабочих не были допущены к выборам благодаря на диво ко времени подоспевшим сенатским «разъяснениям» выборного законодательства, губернаторы всеми средствами отстраняли от участия в губернских собраниях левых выборщиков, запрещая избирательные собрания, манипулируя рассылкой повесток, перенося место и изменяя назначенное время выборов.