Год 1942 - Давид Ортенберг

И вот законный вопрос: можно ли без несокрушимой веры в победу в дни тяжелейших поражений учреждать такие, можно сказать, победные ордена? В этом Указе - незыблемая уверенность в нашей окончательной победе над врагом! Так это и было тогда воспринято в стране и на фронте.

Второй фронт! Теперь уже яснее ясного, что США и Великобритания уклоняются от взятых на себя обязательств, затягивают его открытие. Не раз мы порывались сказать об этом на страницах газеты. Особенно "неистовствовал" Илья Эренбург: эта тема была, так сказать, его прерогативой. Но его статьи, где он то прямолинейно, то косвенно подвергал критике наших союзников, неизменно снимались. Нам говорили: "Не будем дразнить гусей, обождем..."

И вот опять Илья Григорьевич принес статью, где приводит слова немецкого летчика, попавшего в плен: "У нас никто не принимает всерьез разговоров о втором фронте. Не потому, что второй фронт не опасен для Германии, напротив, он очень опасен, но потому, что никто больше не верит, что англичане действительно хотят помочь своему союзнику". "Можно, конечно, - комментирует писатель, - с полным равнодушием отнестись к рассуждениям немецкого летчика. Однако последние события показывают, что германское командование рассуждает, как этот пленный: продолжается переброска немецких дивизий из Франции в Россию".

Это - на той стороне, а как у нас, на фронте? "Где же второй фронт?" спрашивают бойцы Красной Армии. Они видят перед собой одно: немецкие дивизии, переброшенные из Франции..." Кстати, немецкие пропагандисты засыпают наши войска листовками, в которых вещают: "Союзники вас обманут".

Особенно резкой критике писатель подверг объяснение американцев и англичан о затяжке второго фронта: мы, мол, не хотим предпринимать ничего необдуманного; нам надо все подсчитать, все взвесить. Эренбург напоминает, что война без жертв не бывает: "Не теряя ничего, нельзя все обрести..."

Хорошая, важная, считали мы, статья. Послали ее наркому иностранных дел В. М. Молотову. Буквально через час нарком позвонил и сказал:

- Печатать обождите. Еще не пришло время. Сами вам скажем...

Но статья не "погибла". Эренбург через Совинформбюро послал ее в Англию и там ее опубликовали...

Август

5 августа

В сводках Совинформбюро ничего утешительного: бои идут в районе Клетской, Цимлянской, Сальска и Кущевской. Сообщения наших корреспондентов и того хуже: оставлено Котельниково, прямая угроза нависла над Армавиром. Почти в каждом репортаже тревожные сигналы: "Противник все время подбрасывает резервы", "Численное превосходство на стороне врага". И даже рассказывая об успешных контратаках в районе Сальска, наш спецкор Черных указывает: "Однако положение на юге тяжелое..."

Более подробно обстановку на фронте я узнавал из "частных" писем корреспондентов. Вот что писал, например, Высокоостровский:

"Южнее Клетской бои идут недалеко от Дона. Но немцы пока не могут овладеть берегом. Серьезным стало вчера положение восточней Цимлянской. Немцы захватили Котельниково и распространяются на северо-восток... Думаю, что о Сталинграде могут заговорить во весь голос..."

В другом письме, полученном сегодня, он сообщает:

"Вчера произошел крупный танковый встречный бой в 70 км юго-западнее Сталинграда. Даю корреспонденцию, описывающую этот бой. Район, в котором произошел бой и где он еще продолжается. Информбюро называет районом Котельниково. Однако это уже на полпути от Котельникова до Сталинграда. Сообщаю для того, чтобы редакция смогла сориентироваться в случае смены названия района Информбюро..."

На этом же листке Высокоостровский нарисовал схему района боев.

Кстати, отвечая на мои упреки, почему запаздывает материал, корреспондент объяснил: "Каждый день даем информацию, но очень плохо со связью. Телеграф работает редко. Часто информация и даже оперативные документы штаба идут самолетом. Многие ваши телеграммы из Москвы тоже получаем самолетом в оригинале".

Теперь все понятно. Наши войска отступают, и вместе с ними передвигаются штаб фронта, управления, узел связи...

Исчез со страниц газеты Юго-Западный фронт. Мы-то знаем, в чем дело. 12 июля, после Харьковского сражения, он был расформирован. В связи с угрозой Сталинграду Ставка образовала Сталинградский фронт, но об этом в открытой печати сообщений нет. Все материалы, поступающие с нового фронта, пока обозначаем "Действующая армия" - так, как это было в первые месяцы войны. Вскоре, однако, в газете появится и название нового фронта.

Горькие, тревожные дни! Я покривил бы душой, если бы сказал, что никто не испытывал чувства растерянности. И все же в стране и армии ни на минуту не угасала вера, что мы выстоим. Широкие массы не знали и не могли знать все, что предпринимается Ставкой Верховного Главнокомандования, чтобы задержать, остановить врага. А в сообщениях Совинформбюро - только удручающие вести. "Красная звезда", считали мы, обязана была во весь голос сказать, что нельзя вешать голову, причем сказать честно, правдиво, не скрывая трудностей и опасностей, что надо крепить веру в наши силы, в мудрость и волю партии, в окончательную победу над врагом.

Здесь уместно привести слова Виктора Гюго: "Отчаяться - все равно что бежать с поля боя". Выло горько, тревожно, но отчаяния не было! Было желание во что бы то ни стало устоять перед натиском врага, нанести ему такой удар, который подорвет его наступательные действия.

Илья Эренбург сказал об этом с огромной эмоциональной силой в статье "Помни!": "Если кто-нибудь тебе скажет, что немец победит, плюнь ему в глаза: это трус, это человек, рожденный для рабства, это не человек - это немецкая пешка..."

* * *

Немецко-фашистские войска наступают, продвигаясь вперед к Сталинграду и Кавказу. Но каждый шаг стоит им больших потерь. В этих сражениях наши войска перемалывают живую силу и технику врага. Нет почти ни одного репортажа спецкоров, где бы об этом не шла речь. Вот, к примеру, сообщение Коротеева из Воронежа о разгроме 75-й немецкой дивизии. Он назвал цифры убитых немецких солдат и офицеров - свыше шести тысяч! Быть может, это число преувеличено. Но потери враг несет немалые.

А вот через день мы получили корреспонденцию спецкора Лильина, в которой даны подробности разгрома 75-й дивизии противника. Умелый маневр, мощная контратака, геройство и самоотверженность - вот что принесло успех нашим частям. О доблести советских воинов говорит хотя бы такой факт. Командир полка был дважды ранен, но не ушел с поля боя. Остался в строю и дважды раненный комиссар полка...

Да, каждый день сражений рождал героев. И не одиночек! Героизм был поистине массовым. Далеко не обо всех газета была в силах рассказать. Сообщали лишь о самом значительном и ярком.